Ткущая. Обманутые секунды

По идее, слишком долгим по времени такой аркан быть не может, но и для его наложения пару минут пообщаться с вампиром надо на довольно близком расстоянии.

– Ты сталкивался с кем-то из магов за неделю до этого? Может меньше, чем за неделю, но…

– С Радой!
– уверенно кивнул головой вампир, - Гай договорился с ней о постановке на Ветрову “Маячка” и я привез деньги и условия работы.

Каменская была сильным магом. Скандальной, наглой, неприятной, но очень сильной. Поставить на Гюнтера заклинание “Дурман-травы” так, чтобы тот ничего не заметил? Да, это было ей по силам.

– Я думаю, что, если мы говорим о Молоте, то им для Ветровой за “Странное” стала именно Рада. Молот ведь не сам создает судьбу ткущего, он лишь готовит общую ситуацию. А “Дурман-трава” Раде была вполне по силам.

Гюнтер прикинул в уме и замотал головой.

– Я приезжал к ней до того случая. Как она могла знать, что Лина сделает?

– Рада была цыганкой, друг мой, а ты сам знаешь, как они относятся к предсказаниям и оракулам, - вампир непонимающе взглянул на Елиазара и тот пояснил, - Единственное объяснение - что, она побывала у оракула. Когда? Я не знаю. Но не могу представить, как бы она узнала о своем предназначении по-другому.

Гюнтер сгорбился и устало опустил плечи.

– Но Рада мертва. И тогда я не знаю, как выяснить правду.

Он взял стакан и одним махом допил остатки вина.

Елиазар перевел взгляд на окно, постучал пальцами по столешнице и, наконец, решился.

– У нее была лучшая подруга, думаю, если кто и знает подробности, то это она. Живет, правда, старуха в Подмосковье, но думаю, для тебя это не проблема.

– И кто это?
– парень исподлобья уставился на друга.

– Аграфена Барышева, известна своей торговлей на черном рынке. Та еще ведьма!

Гюнтер резко поднял голову.

– Аграфена?

…

Впервые разговор с Марком был для Лины настолько тяжелым. Девушка еле сдерживалась, чтобы не зареветь, но рассказывать понтифику всю правду именно сейчас она не хотела. Поэтому, отговорившись тем, что болит голова… да, у нее снова начала болеть голова…, Лина быстро закончила разговор и выключила телефон.

Через полчаса к ней в комнату зашла Медея, не желавшая оставить племянницу в такой момент в одиночестве, и составила девушке компанию до тех пор, пока та не начала готовится ко сну. Но заснуть Лина так и не смогла. Всю ночь она пыталась понять, что же теперь делать и как жить дальше.

Ситуацию подхлестывало еще и то, что полностью доверившись Марку, она не имела собственных средств к существованию. После злополучного пожара в начале мая понтифик перевез любимую к себе в дом и запретил выходить на работу. Да, тогда шла война, и Лина действительно могла серьезно пострадать, но после заключения мира она расслабилась и не стала ничего менять. Поэтому сейчас у девушки не было ни собственного жилья, ни средств к существованию, а единственная подруга, у которой она могла попросить помощи, закрыла перед ней дверь, побоявшись за свою семью.

И если… нет, когда… Лина твердо была уверена, что после признания Марк не захочет ее видеть рядом с собой. Убить не сможет, слишком сильные чувства к ней испытывает, а вот выгнать - запросто. Поэтому когда это случится, то идти Лине будет попросту некуда.

Ни жилья, ни работы. Ничего.

Правда, оставались драгоценности, что понтифик ей подарил.

Но брать их выглядело как-то…

Хотя с другой стороны, ей же надо будет на что-то жить, хотя бы первое время.

Жить.

Снова снимать жилье. Квартиру, как в прошлый раз? Вряд ли, теперь это слишком накладный вариант, ведь без постоянного источника дохода денег будет в обрез, а в том, что в клановые организации ей путь отныне запрещен, Лина была уверена.

Можно снова начать поиск работы в обычных компаниях, но насколько он затянется? Девушка прекрасно помнила зимние попытки устроиться на работу и опасалась подобного. А ведь теперь у нее нет уверенной помощи со стороны всесильного понтифика.

Если только по доброте душевной Матвей поможет. Но без клейм, без таланта, став простой смертной, причем яростно ненавидимой Марком, — чем она могла быть полезна и интересна заместителю высшего?

Ничем.

Значит и эта дорожка оказалась тупиком.

Итак, перспективы вырисовываются печальные.

И единственный, кто в Лине еще хоть как-то заинтересован, — это Пауль, механик. Но вот интерес его к девушке, мягко говоря, не самый приятный. С другой стороны…

Лина окинула взглядом спальню, впервые внимательно к ней присмотревшись. Встала с кровати, вышла из комнаты и спустилась вниз на террасу.

А ведь Медея живет тут всю жизнь.

Да, она хорошо заплатила собой за мирное и спокойное существование, но не равноценные ли это понятия? Понимание, что делать, пришло к Лине незамедлительно.

И, кивнув головой, словно соглашаясь сама с собой, девушка решила переговорить об этом с Паулем.

Договорившись о встрече с вампиром, она с утра собиралась очень быстро, даже толком не позавтракала. Лине нужно было знать, примет ли тот ее предложение или нет?

– Я очень благодарна вам за предоставленного телепата, - начала бывшая ткущая издалека, усевшись в кресло напротив механика, - Он мне действительно помог выяснить некоторые сложные для меня моменты…

– Можете не рассказывать, - оборвал ее Пауль. Мужчина развалился в своем кресле, просматривая какие-то бумаги. Указал на них Лине и бросил на стол, чтобы та тоже прочитала, - Это отчет телепата.

Девушка ошарашенно его пролистала.

– Но вы же обещали, что он никому не расскажет.

– Конечно, никому. Кроме меня. Я ведь должен знать, зачем вам понадобился мой телепат.

Механик сегодня общался с девушкой чуть по-другому. В его манере разговора появилась толика цинизма и какое-то извращенное удовлетворение от осознания, что у Ветровой нет никаких вариантов, кроме как остаться в медицинском центре. Прочтя отчет, Пауль прекрасно понял, что Лина попала в свои же сети, и больше не собирался выпускать ее из рук.

Он сложил руки на груди, усмехнулся, глядя на бывшую ткущую и, наконец, спросил:

– Ну и что вы хотите мне предложить на этот раз?

Она выпрямилась в своем кресле, пытаясь хоть как-то сохранить достоинство.

– Предложить?

Мужчина окинул ее откровенно оценивающим взглядом.

– Не будем делать вид, что мы не понимаем, о чем говорим, - и после того, как девушка отвела взгляд, продолжил, - Единственное, что мне было нужно от вас, - ваш талант. Увы, его больше нет. И понтифик, когда узнает правду, вряд ли продолжит оплачивать ваше присутствие здесь, как делает это сейчас.