Тлеющий уголек

Он недоуменно взглянул на меня.

– Ты сама заменила тормозные колодки?

– Мой папа был механиком, - объясняю я хмуро.
– И ему очень нравилось учить меня, когда он работал с машиной.

– Был механиком?

– Он умер несколько лет назад.

– Мне жаль, я знаю, как это тяжело. Я тоже потерял отца.
– он протягивает мне руку, чтобы помочь встать.
– Мой телефон в машине. Как думаешь, ты сможешь идти? Или мне понести тебя?

Мне понравилась эта идея: его худощавые руки обвили мое тело, моя голова прижимается к его груди. Но тогда бы ему пришлось прикоснуться ко мне, и последнее, что я хочу видеть - как этот великолепный парень умрет.

– Я думаю, я смогу идти...
– я напряглась, когда он прикоснулся к моей руке, его пальцы скользнули по моим костяшкам, затем скользнули вниз по моей руке, переплетя наши пальцы.

О, Боже мой. Это, наконец, произошло, только после стольких лет шума, сейчас там тишина. Никто никогда не трогал меня так раньше, без душащей меня смерти, крадущий мой кислород. Но нет ни крови, ни боли, ни конечного срока. Это волнующе и страшно, мое тело целиком и полностью наполняется желанием. Но я понятия не имею, что с этим делать. Его взгляд остался на мне, когда он рывком поднимает меня на ноги, затем его глаза быстро осматривают мое тело, задерживаясь на моей рубашке, прилипшей к груди, одновременно рукой он скользит к моей пояснице.

– Ты в порядке?
– спрашивает он, и я клянусь, он знает мой секрет.

Я киваю, и дождь льет на нас, пока мы поднимаемся в гору. Мои ноги ватные, а моя кожа чешется и поцарапана. Я прикасаюсь к ложбинке на шее, и меня охватывает паника.

– О, мой Бог!
– я разворачиваюсь к озеру, держась за шею.
– Я потеряла свое ожерелье.

Он встает передо мной и кладет руки мне на плечи.

– Мне жаль. Оно было важно для тебя?

– Моя бабушка дала мне его перед смертью, – я смотрю через его плечо на рябь озера, представляя, как ожерелье плавает на самой вершине. Но моего воображения не хватит, чтобы вернуть его, и я сосредотачиваюсь на движении вверх по склону.

– Ты никогда не говорил мне свое имя, - говорю я, пока мы поднимались по гравию.

Он обнимает меня за талию, поднимая вверх и огибая очередную скалу на нашем пути.

– Ашер... Ашер Морган.

– Ашер... Мне нравится это имя. Ты только приехал в Хэлоус Гроув?
– спросила я, пока мы по холму поднимались к шоссе. Дождь заканчивается, на земле месиво, грязь и лужи. Моя одежда промокла и липнет к телу.
– Я никогда раньше не видела тебя.

– В понедельник будет мой первый день.

Он ведет нас вниз по дороге к ограждению, обнимая меня за талию.

– Я только что переехал сюда из Нью-Йорка.

– А зачем ты переехал сюда?
– я оглянулась на темную пустую дорогу.

Он тихо смеется.

– За красивыми пейзажами.

Я хмуро гляжу на сосны, окаймляющие дорогу.

– Я думаю, что это может быть плюсом для некоторых людей, но я уверена, это не реальная причина твоего переезда сюда, не так ли?

– Тебе здесь не нравится?
– спрашивает он, уклоняясь от ответа.

– Нет... Я не против низких слоев населения, но многие люди против. Моя лучшая подруга Рэйвен ненавидит это здесь.

– за истекший час меня догоняет еще одна ужасная мысль и я почти падаю на землю.
– О нет.
– я выскальзываю из хватки Ашера и бегу вниз по дороге, спотыкаясь, как пьяная.

Он хватает меня за руку и разворачивает к себе лицом.

– Ты не можешь сбегать вот так, у тебя может быть сотрясение или что-то еще, а шок просто заглушает боль. Честно говоря, я даже не знаю, как ты выбралась живой.

Я тоже. Это случилось так же, как предвестник смерти говорил. Пока я стою здесь и дышу, мое сердце бьется.

– Я должна найти свою подругу Рэйвен... Ту девушку с розовыми волосами. Она укатила с этим парнем, который... Который пил. Вот что я делала... Я пыталась преследовать ее. И я не могла поймать сигнал на своем телефоне.
– я проверила пустые карманы.
– Как далеко твоя машина?

– Это просто развилка на дороге. Я не хотел оставлять ее на улице и стать причиной очередной аварии.
– он схватил меня за руку, и мы поспешили на развилку, где припаркован черный ГТО 1960-х годов с красными гоночными полосками. Дверь открыта, фары и двигатель работают, раздражающе пахнет выхлопными газами. Он прыгает на водительское сиденье и проверяет сеть на своем телефоне.

– Нет сигнала, - бормочет он, швыряя его в подстаканник.

Я стучу ногой по земле, присматриваясь к лесу. Рэв, где ты? Я волнуюсь.

– Позволь мне отвезти тебя в больницу, чтобы тебя осмотрели, - говорит Ашер.
– Я уверен, к этому времени твоя подруга уже вернулась домой, а если нет, ты сможешь позвонить ей, как только мы поймаем сигнал. И ты должна позвонить в полицию.

– Нет, спасибо. Сейчас я нормально себя чувствую.
– больницы переполнены смертью, и я стараюсь избегать их любой ценой.
– И никакой полиции.

– Я думаю, ты должна пойти. Сейчас ты чувствуешь себя хорошо, но это может быть просто шок, - его взгляд перемещается на мою голову.
– И у тебя довольно неприятная рана на голове.

Я обхожу вокруг машины и направляюсь к пассажирской двери.

– Ты можешь отвезти меня домой? Я попрошу маму забрать меня, когда я скажу ей про машину.
– я замолкаю, как всплывает еще одно воспоминание.
– Может ты видел, как кто-то ехал перед тобой?

Он наклоняет голову, выбираясь из машины.

– Я никого не видел на дороге.

Я только взялась за ручку двери, как меня настигло головокружение.

– Черт, я надеялась, что ты видел, кто мог ударить меня.

Он идет прямо по грязи, огибая машину спереди и, дойдя до меня, останавливается.

– Ты помнишь что-нибудь о том, как выглядел автомобиль?

Я качаю головой и начинаю дергать дверь.

– Я видела только свет фар.

– Позволь мне сделать это, - он протягивает руку и открывает дверь машины.

– Спасибо, - говорю я Ашеру, представляя его в фетровой шляпе и полосатом костюме, будто сейчас 1940-е года, а парни джентльмены. Пригибая голову, я проскальзываю в машину, и он захлопывает дверь. Внутри машины приятно. Кожаные сиденья, противоугонная приборная панель - это то, что мой отец хотел сделать на Челенджер. Но теперь он ушел, покоится на дне озера, вместе с моей смертью, которую я больше не могу увидеть, почувствовать или попробовать.