Тьма и Хаос

Связал всех фигурантов, избавив от оружия и от редких амулетов. Сканер продолжал пахать, сжирая золотые каждую секунду.

Забросил торговцев в командирскую палатку. Они все понимали, осознавали, но ничего не могли поделать. Тоже связал, оставив предварительно в исподнем.

Затем обратился к бородатому спокойным голосом:

— Ну что, Дик, поговорим?

Купчина бешено вращал глазами, он совершенно не понимал изменившегося положения вещей, вот ты король жизни, все тебе известно и все у тебя запланировано, все получилось и… и вдруг ситуация меняется с точностью, да наоборот.

Для закрепления материала сразу прошелся «Оковами Боли». И так, что тот только беззвучно рот открывал, а по глазам бежали слезы. Лицо перекосило от мук. Достаточно.

— Где противоядие? — разрешил говорить.

— Какое?

Урок повторил, хотя понимал закономерность и правомерность вопроса, они же нас не травили, а всего лишь усыпить пытались.

— Повторю вопрос.

— Флакон с красной жидкостью, в моей поясной сумке. С красной жидкостью! Красной! — зачастил тот. Явно теперь не в мальчишеских, как он до этого думал, глазах прочитал нечто такое, что понял, если и удастся выйти, то с большими потерями.

— Как применять?

— Капля на кружку, каждому по глотку!

— Если кто-нибудь умрет… — и заткнул тому рот. По глазам прочел, что все будет в порядке.

Привел в чувство сначала Хорна.

— Как все прошло? — спросил десятник, едва открыв глаза.

— Нормально. Вот кружка… — выдал я инструкцию к применению, — Я всех собрал, связал, но все же разденьте до исподнего, тщательно обыщите, мало ли, вдруг что-то пропустил. И вяжите так, чтобы и не сдохли, но и никаких шансов освободиться у них не имелось. Да, помни, до утра трупы нам не нужны. Про дозор не забывать. Мало ли. И постарайся, чтобы никто злость на Тигане не срывал, он мне, возможно, понадобится.

— Тебя понял. Они, как и наемники, точно хотели нас в рабство продать? — спросил тот.

— Да. После того, как усыпили вас и думали, что я тоже сплю, между собой проговорились, — сообщил, хотя знал о данном факте изначально.

— Глэрд, отдашь их мне? Мне убивать можно, завтра их кончу, как ты подальше отъедешь! — горячечно заговорил, и видя мой внимательный взгляд, неожиданно пояснил, — После того, как на меня надели рабский ошейник… Знаешь, я любого желающего повторить подобное, готов скармливать мрокам. По кусочкам. И скажу так, с удовольствием, заглядывая в глаза и каждый раз спрашивая: «господин, ты доволен, господин?». Да, скажу честно, у меня руки не по локоть в крови, а по плечи, но я всегда убивал без всяких эмоций. Горячка боя — это другое, воин поймет. Однако я никогда не испытывал удовольствия от пыток, когда допрашивали, выбивая сведенья о противнике. Но здесь… здесь другое. Хочется… хочется, чтобы прочувствовали.

Что же, мужик он нормальный, работать предстоит долго, и клятвы может и сдержат, если будет прямой приказ, но для понимания общей политики партии, и чтобы не вышло, как с дер Ингертосом, нужно пояснять и разъяснять. Он не рядовой боец, и доказывать это начал сразу.

— Знаешь, эрин, меня много раз хотели продать в рабство лишь для одного, чтобы проделать следующее… — описал часть пыток на алтаре Оринуса, — Меня они хотят лишить даже посмертия, не за какие грехи, а всего лишь для продления чьей-то жалкой жизненки или для усиления магического потенциала остроухих. «Слезы Нирна» делаются только так, я не говорю про камни душ. Тварям хотелось всего лишь золото. Я могу их всех убить. Их детей, жен, матерей, отцов. Но… Но для того, чтобы жил мой Дом, чтобы жили все вы, а я взял ответственность за вас и пообещал привести к процветанию, мне приходится с ними работать. Отринуть все лишнее. Отсечь. Это говорю тебе для того, чтобы понимал. Будущее наших детей выше всего, а мы не девки отдаваться сиюминутным страстям. И мы со всех спросим, когда придет время, и так, даже боги вздрогнут, но… но это будет потом. И, да, если приму решение их пускать в расход, то обещаю, они твои.

Десятник и будущий предводитель моего войска слушал внимательно. Сглотнул. Поиграл желваками, а затем кивнул, припечатав кулак к груди.

— Я тебя понял, глэрд! И я сделаю все!

— Вот и хорошо. Теперь занимайся. А я пойду побеседую с нашими «хозяевами», — при последнем слове тот криво ухмыльнулся.

Допрос протекал быстро. Особых тайн я не выспрашивал и не выпытывал. Интересовали близкие и дальние родственники, где живут, чем дышат, но про всех узнал, вплоть до самых-самых дальних. Для убедительности записывал, хотя пока на память не жаловался. Да и зелье Амелии работало. Для барыг смотрелось это действо донельзя убедительно. Затем узнал об их капиталах, активах, захоронках и тайниках. Только сейчас купцы начинали понимать, что все пошло не по плану. По плану все просто, ну не получилось — плохо молились Иргусу, не понравились ему дары. И тут надо отметить, что изначально новый пантеон выставлял улыбчивого толстяка — бога торговли, как богатея, сжимающего за спиной окровавленный кинжал. То есть, все что они делали — вроде бы по канонам.

Теперь заплатят виру родственники, и неприятности закончатся. Максимум, еще заберу караван себе. Да, имей для меня значение деньги — тогда это отличный вариант.

Но я предложил другое, отчего волосы у обоих зашевелились на голове и пятна красные на мордах проступили:

— Итак, выбор у вас простой, — говорил я спокойно, чуть устало, оба смотрели с надеждой, — Первый, я лишаю вас и ваши семьи даже посмертия, при этом и сама смерть не будет легкой ни для кого. Ни для твоих дочерей, Дик, ни для твоих сыновей даже от любовниц, Мугрим. Всех родственников ближних и дальних я пущу под нож. Вы умрете последними, и будете наблюдать, как ваши бесславные рода прервутся полностью. Более того, я придам огласке почему — нападение в чистом пятне на землях Хаоса на мирных путников ночью, которые вас же змей пустили к себе. Помогли, обогрели, накормили, преломили с вами хлеб, поделились всем. Как думайте, кто пойдет мстить за таких? И все почему? Вы напали на аристо, настоящего аристо, пытались заковать в цепи, надеть на него ошейник, а такое не прощается, — глаза у обоих, словно у загнанных в угол крыс. Они мне сразу поверили, что так и будет, так как я сам ни капли не сомневался, что сделаю сказанное. Дав осознать полностью перспективы, продолжил, — Путь второй, полная односторонняя клятва верности на крови мне, идущая от всего сердца, из глубин души, потому что иначе… — вот к такой ее форме не имелось никаких ограничений на количество, оно касалось только взаимных, — То есть, я принимаю вас на службу. Да, вира — половина ваших капиталов, активов, всего, что есть, но можете выбрать первый… Что-то хочешь спросить? — дал возможность открыть рот Дику.

— Но так никто не делает! Иргус не одобрит… — заткнул рот.

— Я — аристо. И не собираюсь тебя убежать «кто так делает» или «кто так не делает», я предоставил выбор. Последствия за него лягут бременем на ваши души.

Теперь семафорил Мугрим, дал ему слово.

— А что придется делать?

— Выполнять все, что я скажу. Абсолютно все. Беспрекословно, незамедлительно, — теперь можно и кость собакам бросать, — Но, если докажите свою необходимость и полезность, будете проявлять инициативу, то ваша жизнь изменится в лучшую сторону. А клятва превратится в двустороннюю со всеми вытекающими. Своих людей я ценю и веду к процветанию. Если нет? Сдохните, как псы, на пользу Дома Сумеречных, а ваши имена больше не будут отзываться в вечности, зато родственники и близкие останутся живы. Все просто.

Мугрим кивал.

— Говори.

— Я согласен, — хрипло выдохнул тот.

На мой взгляд, он был гораздо умнее своего коллеги, который сейчас лихорадочно боролся с азартом проверить правду ли говорил юнец или же стоило рискнуть и попытаться затем откупиться. Моя добрая улыбка послужила стимулом для принятия верного решения. Дело не в том, что я боялся замараться кровью невинных, а в том, что это бы стало отнимать мое время и ресурсы. Как говорил всегда дед: «весной один день год кормит». У нас на дворе весна, и точно такая же обстановка.

— Я согласен!

Они ожидали обычной процедуры, но когда увидели и ритуальный кубок, и нож, то вздрогнули оба.

— Ты — глава! — как-то обличительно восклинул Красная Борода только пальцем в меня не ткнул. Да, пришло время представиться полностью для того, чтобы совсем нагнать жути и заставить мысли течь в правильном направлении.

— Я — глэрд Райс глава Дома и Рода Сумеречных, Убийца Драконов и Ухорез, полноправный владетель, чье имя знают боги.

— Мы бы никогда бы не… не… даже в мыслях бы не стали держать… Подобное… Представься ты сразу… — запинаясь, заикаясь и путаясь пробасил Дик.

— Боги метят шельм. Приступаем…

Кровь впиталась полностью, значит, клятва правомерная и настоящая. Что же, в принципе неплохо. Заставил показать проекцию моего герба на их кольцах-идентификаторах — проступил. Сделал все отлично. Да, нельзя просто так ни за что поймать на улице бродягу и заставить принести его обязательства под страхом смерти или мук. Ее не примут боги или кровь. Но здесь условия были соблюдены — вина уродов неоспорима. Про такие тонкости мне между делом поведал лэрг Турин.