Тьма. Том 1 и Том 2

Один раз к нам прорвалась «вертушка»: скинула последние запасы снарядов и пулемётных патронов. А потом связь пропала. И орда взялась за нас всерьёз. Мы думали, что и часа не проживём, но враг накатывал на стены волна за волной, а мы держались.

Сколько на моём счету было тёмных уродцев? Я уже и не помнил: сбился со счёта ещё на первом часе активного боя. Стрелял, стрелял, стрелял – и как-то само получалось, что и попадал часто, и убивал много. Даже заслужил похвалу от Степана Порфирьевича.

Только всё это было ненужным, неважным… Важным было только стрелять и убивать врага. Где-то там, в пригородах Ишима, были мама, брат и сестрёнки. И в ту сторону рвалась орда, чтобы устроить кровавую баню.

Рыбаков Андрей служил. Но служил он в такие времена, когда о подобном думали чисто умозрительно. Вроде как отстаивали интересы страны, но не все понимали, что это за интересы, и почему их надо отстаивать так далеко от дома. И только тут, став Фёдором, я вдруг понял, почему у моего народа – и в той жизни, и в этой – не принято отступать.

Да некуда просто! Здесь шаг назад, там прыжок в сторону – и вот враг уже рвёт твоих родных, разоряет города и веси, жжёт поля и огороды. И кому ты нужен тогда? Живой, но никого не защитивший?

В общем, втянулся я… Перестал обращать внимание и на разрывы мин, и на треск выстрелов. Весь мой мир сжался до размеров прицела, который выхватывал цели из серой бурлящей массы. Я убивал их и искал очередную цель. И так снова и снова…

– Ёлки-моталки… Как тут прорываться-то? – оценил Егор панораму, когда мы оказались на стене.

Восточный луч ещё не был взорван: его пока что организованно покидали бойцы. Там стояли два миномёта, и прикрывали их теперь только ратники. Десяток стрелков на этом луче орда выбила. Если бы Ишимское княжество не прислало подкрепление, нас бы смели ещё в первый день, и никакие орудия бы не помогли.

Впрочем, и от нашего десятка мало что осталось. Степан Порфирьевич, его заместитель с позывным Сокол, я, Егор и Тихомир. Последний был тем ещё козлом, если честно. Его не любили за трусость и подхалимство. И он старательно оправдывал свою репутацию. У меня дыра в плече и порез на ноге. У Егора левая рука с десятью швами. А на этом – ни одной царапинки: ни разу не видел его в первых рядах.

– Сапёры пошли! – кивнул Егор вниз, на луч.

– Ну, значит, уже скоро… – вздохнул я и посмотрел вдаль, на сто двенадцатый опорник.

Там как раз били по протекающей мимо реке тварей Тьмы. Стреляли бодро, из всех стволов. А ещё в сторону орды летели огненные шарики.

– Это «меченый» так? – поинтересовался я.

Егор не ответил, зато Сокол снизошёл:

– Он… Пробился к ним вчера с отрядом сто шестой заставы. Купол укрепил, паскуд отогнал. Поэтому мы и решили к ним перебираться.

– Ясно, – кивнул я.

– Выше носы, молодые! Не ссым! – ободрил Степан Порфирьевич. – Выстоим, не впервой!..

– Так точно, гын десятник! – браво подлизнул Тихомир.

Смерив его неприязненным взглядом, Сокол молча покачал головой.

Внизу сапёры закладывали взрывчатку под опорные столбы. В них, кстати, для этого даже были предусмотрены штатные ниши. Опорники нередко избавлялись от своих лучей именно так: и конструкции стен быстро складывались, и враги массово гибли.

Правда тут, на границе Монгольской Тьмы, такого ещё не делали. Когда придумали механизм и обновляли конструкцию застав, Тьма спала. И никто не знал, что происходит в глубине её территорий, укрытых тёмным облачным пологом.

А она просто готовилась к новому нашествию. И не просто нашествию, а с применением новых существ, выведенных ей где-то там, за бескрайними полями густой травы. Оказалось, в этот раз Тьма приберегла для нас летающих монстров и новые виды отродий. Она всегда поступала так: сталкиваясь с новыми видами вооружений, приводила новых, ещё более невиданных уродцев.

– Всё! В укрытие! – приказал десятник, присаживаясь за зубцом парапета. – Сейчас будут отходить и рванут.

Я, Егор, Тихомир и Сокол послушно заняли места за зубцами. Застучали ботинки по мосткам – это последние защитники луча бежали на центральное укрепление. Миномёты дали дружный залп под стену, где уже скапливались, почуяв слабину, отродья Тьмы.

Затрещали ворота, на которые навалилось что-то большое.

– Прикрываем отход! – раздался в наушнике голос десятника.

Степан Порфирьевич первым высунулся из-за зубца и начал стрелять короткими очередями. Я проверил автомат, привстал на одно колено и высунулся. На дальней стороне луча кишели отродья Тьмы. Десятки вульфов успели взобраться на парапет и теперь гнались за отступающими ратниками.

Короткая очередь – труп. Короткая очередь – ещё труп. Я сжал зубы и стрелял. Каждый убитый вульф отдавался болью в правом плече. Анестезия отошла, и теперь рана давала о себе знать. Но я терпел и стрелял.

Если доберёмся до сто двенадцатой заставы – ещё успею отлежаться. А нет – так и болеть нечему будет. Трупы они вообще не сильно болезные. И, оптимистично подбадривая себя такими мыслями, я снова и снова жал на спусковой крючок.

– Подрыв на счёт раз! – послышался в наушнике голос радиста. – Пять!..

Короткая очередь – труп. Короткая очередь – труп.

– Четыре!.. – оповестил бойцов радист.

А я тем временем дошёл до какой-то фантастической эффективности в стрельбе. Каждые три пули забирали одну никчёмную тёмную жизнь. Короткая очередь – труп. Перезарядка. Короткая очередь.

– Три!.. – прозвучал в ухе отсчёт.

Я не мог остановиться. Переключил на одиночные, чтобы не расходовать боезапас. И всё равно каждый выстрел – труп. И плевать, что ноет плечо и грудь. Мне надо убить как можно больше отродий! Они убивали нас – я их.

– Два!.. – голос радиста чуть отрезвил мою ярость.

Я поспешно отстрелял остаток патронов в магазине, вышибая тварей на стене. Пусть дохнут! А потом, не дожидаясь, когда прозвучит «раз», укрылся за зубцом, чтобы перезарядиться.

– Раз!..

Взрывы слились в одну сплошную канонаду. Стену ощутимо тряхнуло. Дружно хрустнули крепежи внешних панелей, а сами они полетели в стороны. Застонал каркас стен, безжалостно сминаясь под собственным весом.

– Не зеваем! – рявкнул десятник. – Продолжать огонь!

Когда я высунулся из-за парапета, луча уже не было. Он разложился в стороны, оставив по центру проезд для транспорта. На месте стен вповалку лежали трупы отродьев. Но новые чудища уже бежали к стене центральной секции заставы