«То было давно… там… в России…»
Шрифт:
У меня екнуло сердце. Я вошел в большую комнату. За столом, покрытым синим сукном, сидел священник, рядом с ним инспектор Трутовский и еще кто-то, должно быть, преподаватель. Он подал веером мне большие билеты. Когда я взял — перевернул, прочел: «Патриарх Никон». А я думал про себя: «Ну, это я знаю, так как я читал историю Карамзина» [128] .
И начал отвечать, что вот Никон был очень образованный человек и потому, что он был очень образованный человек, то он знал и западную литературу, и религиозные стремления Европы и старался ввести многие изменения в рутине веры.
128
…читал историю Карамзина — Н. М. Карамзин (1766–1826) создал величайший труд «История государства Российского» в 12 томах (1816–1829).
Батюшка смотрел на меня пристально.
— Вероятнее всего, что Никон думал о соединениях христианской
— Да ты постой, — сказал мне священник, посмотрев сердито, — да ты что ересь-то несешь, а? Это где ты набрался так, а? Выучи сначала программу нашу, — говорил он сердито, — а тогда приходи.
— Постойте, — говорит Трутовский, — это он, конечно, прочел.
— Ты что прочел?
Я говорю:
— Да я много прочел, я Карамзина прочел… Я Соловьева [129] прочел…
129
Соловьев B. C. (1853–1900) — русский религиозный философ, поэт и публицист.
— Спросимте его другое, — сказал Трутовский.
— Ну, говори, третий Вселенский собор.
Я рассказал, робея, про Вселенский собор.
Священник задумался и что-то писал в тетрадку, и я видел, как он перечеркивал ноль и поставил мне тройку.
— Ступай, — сказал он.
Когда я проходил в дверь, солдат кричал: «Пустышкин!», и мимо меня, с бледным лицом, толкнув меня, прошел в дверь другой ученик.
Экзамены прошли хорошо. По другим предметам я получил хорошие отметки, особенно по истории искусств. Рисуя с гипсовой головы, выходило плохо, и, вероятно, мне помогли выставленные мной летние работы пейзажей. Я был принят в Школу.
Школа была прекрасная. В столовой за стойкой Афанасий, у него огромная чаша-котел. Там теплая колбаса, прекрасная, котлеты. Он разрезал ловко ножом пеклеванный хлеб [130] и в него вкладывал горячую колбасу. Это называлось «до пятачка». Вкуснейшая колбаса, или котлеты. Стакан чаю с сахаром, калачи. Богатые ели на гривенник, я на пятачок. С утра живопись с натуры — лицо старика или старухи, потом научные предметы до 3-х с половиной, а с 5-ти — вечерние классы с гипсовых голов. Класс амфитеатром, парты идут выше и выше, и на больших папках большой лист бумаги, на котором надо рисовать тушевальным карандашом — черный такой. С одной стороны у меня сбоку сидит Курчевский, а слева — архитектор Мазырин, которого зовут Анчутка. Почему Анчутка — очень на девицу похож. Если надеть на него платок бабий, ну, готово — просто девица. Анчутка рисует чисто и голову держит набок. Очень старается. А Курчевский часто выходит из класса:
130
пеклеванный хлеб — черный хлеб, выпеченный из мелко размолотой и просеянной ржаной муки.
— Пойдем курить, — говорит.
Я говорю:
— Я не курю.
— У тебя есть два рубля? — спрашивает.
Я говорю:
— Нету, а что?
— Достать можешь?
Говорю:
— Могу, только у матери.
— Пойдем на Соболевку… Танцевать лямпопо [131] , там Женька есть, увидишь — умрешь…
— Это кто ж такое? — спрашиваю я.
— Как кто? Девки.
Мне представились сейчас же деревенские девки. «В чем дело?» — думаю я.
131
лямпопо (лимпопо) — здесь и далее: танец живота; название танца ассоциируется с африканской рекой Лимпопо.
Вдруг идет преподаватель Павел Семенович — лысый, высокого роста, с длиннейшей черной с проседью бородой. Говорили, что этот профессор долго жил на Афоне монахом, — и прямо идет к нам. Подошел к Курчевскому. Взял его папку и сел на его место. Смотрел рисунок и сказал тихо, шепотом, вздохнув:
— Эх-ма… Все курить бегаете…
Отодвинул папку и перешел ко мне. Я подвинулся на парту рядом. Он смотрел рисунок и посмотрел на меня.
— Толково, — сказал, — а вот не разговаривали бы — лучше бы было… Искусство не терпит суеты, разговоров, это ведь высокое дело. Эх-ма… о чем говорили-то?
— Да так, — я говорю, — Павел Семеныч…
— Да что так-то…
— Да вот хотели поехать… он звал лямпопо танцевать…
— Чего… — спросил меня Павел Семенович.
Я говорю:
— Лямпопо…
— Не слыхал я таких танцев что-то… Эх-ма…
И он пересел к Анчутке. И вздохнул.
— Горе, горе, — сказал он, — чего это вы? Посмотрели бы на формы-то немножко. Вы кто — живописец или архитектор?
— Архитектор, — ответил Анчутка.
— То-то и видно… — сказал, вздохнув, Павел Семенович и подвинулся к следующему.
Когда я пришел домой, за чаем, где был брат Сережа, я сказал матери:
— Мама, дай мне два рубля, пожалуйста, очень нужно. Меня Курчевский звал, который рисует рядом со мной, — он такой веселый… поехать с ним на Соболевку, там такая Женька есть, что, когда увидишь, умрешь прямо.
Мать посмотрела на меня с удивлением, а Сережа даже встал из-за стола и сказал:
— Да ты что…
Я увидал такой испуг и думаю:
«В чем дело?» Сережа и мать пошли к отцу. Отец позвал меня, и прекрасное лицо отца смеялось.— Это куда ты, Костя, собрался? — спросил он.
— Да вот, — говорю, — не понимаю, в чем дело, отчего все испугались. Курчевский звал на Соболевку к девкам, там Женька… Говорил — весело, лямпопо танцевать…
Отец смеялся и сказал:
— Поезжай. Но ты знаешь, вот что лучше — подожди, я поправлюсь… — говорил он смеясь, — я с тобой поеду вместе. Будем танцевать лямпопо…
Преподаватели московской Школы живописи и ваяния были известные художники В. Г. Перов, Е. С. Сорокин, B. C. Сорокин [132] , его брат, Е. М. Прянишников [133] , В. Г. Маковский [134] , А. К. Саврасов и В. Д. Поленов.
Перов, картины которого были всем известны, и лучшие были в галерее Третьякова: «Охотники на привале», «Птицелов», «Пьяное духовенство» и «Пугачев». У Прянишникова там же — «Купанье лошадей», «Охотники на зайцев», «Пленные французы», «Купцы в ножовой линии». У Маковского — «Вечеринка студентов», «Адвокат», «Охотники в избе», «Крах банка», «Четыре руки». «Друзья-приятели» и «Благотворители». У Е. С. Сорокина, не помню, были ли картины в Третьяковской галерее. У Саврасова была картина «Грачи прилетели». У Поленова «Дворик», «Бабушкин сад», «Мельница», «Больная девочка», «Генисаретское озеро» и «Христианская мученица» [135] . Но Поленов вступил в Школу, как преподаватель пейзажного класса. Он был выбран советом преподавателей как пейзажист. И потому не был преподавателем в натурном классе, где ученики писали тело с натурщиков.
132
Правильно: П. С. Сорокин.
133
Правильно: И. М. Прянишников.
134
Правильно: В. Е. Маковский.
135
«Охотники на привале» — картина В. Г. Перова(1871).
«Птицелов» — картина В. Г. Перова (1870).
«Пьяное духовенство» — имеется в виду картина В. Г. Перова «Сельский крестный ход на Пасхе». (1861).
«Пугачев» — имеется в виду картина В. Г. Перова «Суд Пугачева» (1879).
«Купанье лошадей» — имеется в виду картина И. М. Прянишникова «Спасов день на Севере» (1887).
«Охотники на зайцев» — имеется в виду картина И. М. Прянишникова «Конец охоты» (1884).
«Пленные французы» — имеется в виду картина И. М. Прянишникова «В 1812 году» (1874).
«Купцы в ножовой линии» — имеется в виду картина И. М. Прянишникова «Шутники. Гостинный двор в Москве» (1865).
«Вечеринка студентов» — имеется в виду картина В. Е. Маковского «Вечеринка» (1875–1897).
«Адвокат» — возможно, имеется в виду картина В. Е. Маковского «Деловой визит» (1881).
«Охотники в избе» — имеется в виду картина В. Е. Маковского «В избушке лесника» (1886–1887).
«Крах банка» — картина В. Е. Маковского (1871).
«Четыре руки» — имеется в виду картина В. Е. Маковского «В четыре руки»(1880).
«Друзья-приятели» — картина В. Е. Маковского (1878).
«Благотворители» — имеется в виду картина В. Е. Маковского «Посещение бедных» (1874).
«Грачи прилетели» — картина А. К. Саврасова (1871).
«Дворик» — имеется в виду картина В. Д. Поленова «Московский дворик» (1878).
«Бабушкин сад» — картина В. Д. Поленова (1878).
«Мельница» — имеется в виду картина В. Д. Поленова «Старая мельница» (1880).
«Больная девочка» — имеется в виду картина В. Д. Поленова «Больная» (1886).
«Генисаретское озеро» — имеется в виду картина В. Д. Поленова «На Тивериадском (Генисаретском) озере» (1888).
«Христианская мученица» — имеется в виду картина В. Д. Поленова «Христос и грешница (Кто без греха?)» (1887).
За Поленовым, значит, не считалось, что он был чистый жанрист. В натурном классе были проф. Перов, В. Е. Маковский и Е. С. Сорокин.
Сорокин был замечательный рисовальщик, блестяще окончил Академию художеств в Петербурге и получил золотую медаль за программную большую картину и был отправлен за границу, в Италию, где пробыл долгое время. Рисовал он восхитительно. Это единственный рисовальщик-классик, оставшийся в традициях Академии. О Брюллове, Бруни, Егорове и других рисовальщиках он говорил нам: