То, что не исчезает во времени
Шрифт:
Потом включил и тут же выключил дворники. Это был сигнал оперативникам.
Но ни через пять, ни через десять, ни через двадцать минут никто не вошел в подъезд. Мимо, в соседний, пробежала парочка, и всё. Когда прошло тридцать минут, решили подняться в квартиру.
Алла осталась в машине, наблюдать за домом и подъездом. Уж она-то не сомневалась, что никто не придет и всё это цирк.
Ее захлестывали эмоции:
«Корзина у Хорошилова, и теперь он всех дурачит! Но… кто убил Зубова? Супонин. Кто еще? А теперь выслуживается, когда жареным запахло. Надо нажать на него».
Оперативники вернулись
Возвратившись домой, Алла долго ходила по кухне, стараясь не шуметь и не разбудить Влада, усмехалась:
«Надо же, Хорошилов даже подставную корзину попортил, чтобы создать иллюзию, что в квартире кто-то был, а мы, я в том числе, якобы упустили преступника!»
Потом она села писать рапорт.
Завтра на планерке будет горячо. А кто-то просто спалится.
Глава 23
Утром капитан Хорошилов положил на стол начальника оперотдела Грибова рапорт. В нем он подробно описал все проведенные следственные мероприятия по делу Гергардт, похвалил правильные действия капитана Смагиной, но и указал — в отдельных случаях — на ее нерасторопность и желание «перетянуть одеяло на себя». Именно поэтому ему пришлось взять инициативу в свои руки и вывезти корзину в безопасное место, подменив ее другой. Сейчас корзина находится в его кабинете, под замком. Не сообщил об этом раньше, чтобы не спугнуть преступника и чтобы капитан Смагина не наломала дров, а еще потому, что он заметил за собой слежку.
Петр Алексеевич Грибов перечитал рапорт еще раз, задумался. Хорошилов ему не нравился, да и работает всего ничего. И кто за ним, и что за ним — непонятно. Смагиной он доверял. Интересно, что скажет она. Нашла коса на камень. Такое бывает. И, как правило, мешает делу. Грибов попросил секретаря разыскать капитана Смагину и пригласить к нему в кабинет.
В это время Алла Сергеевна сама торопливо поднималась по лестнице на второй этаж. Илья уже доложил ей, что молодой человек, который выносил корзину, Игорь Пыжов, работал одно время с Хорошиловым. Что и следовало доказать. В руке она держала папку с рапортом.
— Товарищ полковник…
— Входите, Алла Сергеевна, садитесь. — Сердитые нотки в голосе начальства не предвещали ничего хорошего. — Ознакомьтесь с рапортом капитана Хорошилова. — Грибов протянул ей листок, а сам подошел к окну, подождал, пока она прочитает. — Ну, что скажете?
Алла поняла, что проиграла. Хорошилов вывернулся и теперь топит ее.
— Я тоже написала рапорт, товарищ полковник.
— Не сомневаюсь! — Грибов сел напротив Аллы. Он хорошо знал свою подчиненную и ее умение быстро соображать и реагировать на события. — И даже догадываюсь, что там написано. Оставьте на столе.
— Петр Алексеевич, я не доверяю капитану Хорошилову.
— И поэтому корзина, скорее всего, стоит у тебя на балконе. — Грибов усмехнулся и добавил: — Геройствуешь! На живца поработать хочешь?!
— Я…
— Ты думаешь, мне он нравится. Если дело сорвется, он в рапорте то же и напишет: не доверял, решил проверить, обнаружил… — Грибов встал, прошелся по кабинету
и сел за стол. — Корзину сегодня же, незаметно, лучше, если это сделаешь не ты, привезешь по этому адресу. — Он написал адрес и передал Смагиной. — Там эксперты разберутся. Если есть тайник, вскроют, опишут, нет, и не надо. Тебе дадут другую корзину с тайником. Разумеется, драгоценности будут фальшивые. Ее и поставишь на балкон.— Есть, товарищ полковник, — отчеканила ошарашенная Алла.
— И без лишней инициативы. Обо всем докладывать мне. Камеры наблюдения тебе тоже поставят. Я не могу пока обращаться в службу безопасности. У меня нет веских доказательств, что Хорошилов действительно хотел украсть драгоценности. Если он не дурак, а он не дурак, то навряд ли второй раз полезет…
Грибов не успел договорить, раздался звонок секретарши.
— Петр Алексеевич, будете присутствовать при вскрытии корзины?
— Сейчас подойду. Пусть без меня начинают, — и подмигнул, обращаясь уже к Алле: — Надо посмотреть, не каждый день находим сокровища.
Когда они вошли в лабораторию к криминалистам, то застали там не только экспертов. Вокруг стола, где лежала повернутая набок корзина, собрались чуть ли не все оперативники во главе с капитаном Хорошиловым. И выражение лица у всех было почти одинаковым: смесь нетерпения и детского любопытства. На лице Хорошилова читалось еще и торжество победителя.
Все сдвинулись, пропуская начальство к столу.
Эксперты аккуратно разрезали корзину, по прутикам раскрывая ее. Начали с наиболее вероятного места для тайника — с днища. Но здесь их ждала неудача.
Посыпались подсказки:
— Да в боковую стенку вплели…
— А может, в ручку…
— Края какие толстые, наверняка там…
Но ни в ручке, ни в стенках тайника не обнаружили. Все, разочарованные, отступили от стола.
— Через пять минут — ко мне на планерку, — спокойно произнес полковник Грибов и первым вышел из лаборатории.
На планерке, как и предполагала Алла, плавился даже воздух.
— Это что! Скоро весь ОВД над нами смеяться будет! Корзинопотрошители хреновы! — Грибов сделал паузу и продолжил, посмотрев на Хорошилова: — Капитан Хорошилов с капитаном Смагиной вообще в казаки-разбойники заигрались! Может, давно сгинула эта корзина. Может, и не было никакой корзины. А вот кто напал на Гергардт, кто убил Зубова, мы не знаем! Операцию вчера провалили! Так и топчемся больше двух месяцев на одном месте! — Грибов выдохнул и обратился непосредственно к Алле: — Капитан Смагина! У вас, по-моему, отпуск закончился. Может, если не справляетесь, передать дело? Вы, если я не ошибаюсь, начинали инспектором по делам несовершеннолетних. Я думаю, ваш опыт пригодится.
Алла встала. Она понимала, что полковник ей подыгрывает, что эта часть планерки — спектакль и он предназначен Хорошилову, но всё равно ей сделалось не по себе.
— Товарищ полковник! Я… я раскрою это дело!
— Хотелось бы верить. К завтрашнему дню план мероприятий мне на стол. Все свободны.
Алла быстро шла по коридору ОВД. Ее душила обида: «Ну зачем так? При всех…» Потом она резко развернулась и направилась в кабинет к Хорошилову, свой бывший кабинет.
— Разрешите, Антон Валерьевич?