То «заика», то «золотуха»
Шрифт:
– В смысле? – Хлюпнула я носом и утёрла его своей правой ладонью, пока левой же – подбирала слёзы с и из глаз: под ними и на щеках.
– Я демон – из разряда: «Гении».
– Что-то типа… «ангелов»? – Нет, ну а что? Будто я знаю, кто такие эти… «Гении». Я знаю – гиен! И, как по мне же всё опять же, она – больше на них смахивает, чем на… демонов. Так ещё и разряда этих самых, как их, а, Гении. Точно не гений – это придумал!
– Хватит. Меня. Оскорблять! – Сквозь зубы прошипела девушка, ощетинившись. –
– Ага! И «ужас, летящий на крыльях ночи»… Да-да! Да уж… Ну, как и палка о двух концах. И медаль же о двух сторонах. Не говоря уж – и о луне! Кому-то – ангел-хранитель; а кому-то – и демон-разрушитель. Но «ты» и!.. «Хранитель»? – Хлопнула я себя же по коленям и рассмеялась: сначала истерично, а после и упаднически-обречённо. – Так сохранила, что у меня сердце всё ещё рёбра стремится пробить: я же умереть могла!
– Могла… – Кивнула она и хитро улыбнулась. – Но не умерла же! Да и ты мне ещё благодарной быть должна – я тебе «облегчённый курс» показала. Для других и… чужих – я таких «поблажек» не делаю: если уж претворяю страхи – так до конца! А вот и до какого именно – «конца»… Порой – вполне удачно пополняю отсек «умерших душ»!
– Постой!.. Так… Гении… если я правильно поняла, как и любые другие и… чужие мифы кряду, это ведь – сказочные персонажи! Ты-то там и… в них… в их рядах – как?
– Все мы, так или иначе, начинаем – с «низов»… А домовые и женского пола – бывают, чтоб ты знала!
– Впервые вижу, чтобы демоны… и «спасали»! А что же делают тогда – ангелы?
– Не суют свои напыщенные носы – не «в свои» дела! – Фыркнула девушка.
– Стой-стой-стой… Стоп. Мне нужно это переварить! То есть, вся эта бурда про то, что я тебе понравилась – …
– …правда! – Вновь кивнула она, а я окончательно запуталась и воззрилась на неё огромными глазами. – Из всех тех, за кем я присматривала в прошлом, по крайней мере, ты мне нравишься – куда больше их. Ты… волевая!
– Станешь тут «волевой», когда: падаешь – больше, чем поднимаешься!
– Не жалуйся! – Смерила меня брюнетка строгим и хмурым, словно и воспитательным, приструнительным взглядом. А после – и снова широко улыбнулась, не только губами, но и глазами, в которых загорелась ещё и какая-то мысль. – Будет и на твоей улице праздник… И довольно скоро!.. Если ты примешь – правильное решение.
– То есть?.. Что за… «решение»? Так ещё и – «правильное»…
– Относительно своей дальнейшей судьбы! Видишь ли… Да. Я спасла тебя… Но и всё равно же – с одним условием: всё и все, вся – везде и всегда имеют свою цену. Твоя, и «моя» же в том числе, ты должна – стать… и быть с нами!
– Как это?.. С «вами»!
– Стать – демоном-хранителем!
– Ты – сёрьезно? – Усмехнулась я и закатила глаза. А вот это – уже реально за все возможные и «не» рамки: что приличия, что и… морали! Каким: «демоном»? Так ещё и – «хранителем»! Я же только-только, уже и час назад, узнала
и даже поверила во всю эту… мистику, а уже должна стать – одной из них! Скорая – уже не нужна. Вызовите – дурку!– Серьёзней некуда! – Рыкнула девушка. Ой! Всё-таки – разозлилась… Нужно как-то сгладить углы: себе дороже – её как-либо, на что-либо да и кого-либо, в данном же всё случае – себя, провоцировать. Тем более – в пока ещё закрыто-замкнутом помещении!
– А альтернативы – нет?
– Есть… – Склонила она голову к своему левому плечу и осклабилась, «играя» чёрными острыми ногтями, в свою очередь, по правому. – Я стираю тебе память, возвращаю время и всё остальное на свои места – и ты погибаешь «своей» смертью!
– Круто! – Хлопнула я в ладоши – и показала ровно тот же знак обеими следом. – Такой выбор… Даже и не знаю, что и выбрать-то… Без выбора! А именно… Если я всё же захочу перейти… к вам – я умру. А если не захочу – опять же умру. Это не альтернатива!
– Почему же? В первом случае – ты даже и не появишься!.. Ни как человек. Ни…
– Как так? – Спорю, мои глаза стали размером с блюдца – с самые большие и даже «огромные»: из всех существующе-возможных и «не». Что за нафиг?!
– Ну… Когда ты согласишься вступить в «наши ряды» – ты автоматически сотрёшься из памяти: родных, близких и… друзей. Знакомых… Всех! И не будешь значить для них – ни-че-го: ведь тебя просто – не было, нет и… не будет. Вот и всё!
– Это… жестоко! – Нахмурилась я.
– Да неужели?! А так рано умереть и буквально на руках своей же матери – это не жестоко? Доводить их, стоящих у гроба… дочери, внучки и подруги, до нервного срыва – это не жестоко?! Ты принесёшь им куда больше боли – оставшись в воспоминаниях, нежели исчезнув из них и от них же самих: насовсем и… навсегда. «Сов-сем»!
– Но… Но я не могу – так! – И слёзы вновь потекли по щекам сплошным потоком: где-то размывая собой ещё прошлые дорожки, а где-то – и просто накладываясь на них поверх, уже и как новые. – Не могу так поступить и… С ними! Это… Это несправедливо!
– Жизнь – вообще несправедливая штука! Но и в любом случае – решать тебе… – И лифт вновь не спеша начал опускаться на первый этаж!
Пока же и я сама, покачиваясь вместе с ним снаружи, так ещё и из стороны в сторону – внутри, не могла унять очередной же свой срыв и истерику. Что уж говорить – и за принятие какого-либо решения. А и тем более – верного! Трудно было решиться в таком состоянии «не стояния», когда ещё и слёзы продолжали литься из глаз, скатываясь по щекам и оставляя прозрачно-солёные дорожки на коже, щипая и будто бы ещё и разъедая её, вообще хоть на что-то. А тут ещё – и на такое! Да… уж. И вот вроде бы, в момент, приходишь к «правильному решению», разумом и так же вполне «разумно», но и вновь же – вмешиваются чувства! Эмоции и… ощущения! Сердце! И уже не то что «трудно» – «никак»: понять, принять и… сделать это-его. А нужно… Надо! Остаётся – только довериться случаю. И постараться – не думать о последствиях. Так – будет лучше!