Тобольский схрон

Как-то вскользь прозвучало предложение о переезде во Французскую Полинезию. Правда увидев мою реакцию, продолжения не произошло. Из работы там предлагалось только сельское хозяйство, рыболовный промысел, и обслуживание туристов. Причем последнее стояло на первом месте. В первую очередь требовались именно специалисты в туристический бизнес. Все остальное постольку поскольку. Больших зарплат не обещалось, а жизнь на том же Таити, была безусловно дороговатой. Попав туда, выбраться обратно, было практически невозможно. Как невозможно и найти другую работу, если по каким-то причинам ты остался за бортом.

Канада, меня в общем-то несколько заинтересовала. К ее климату, учитывая проведенное в Сибири детство я в общем-то был готов, и он меня не пугал. Провинция Квебек — франкоязычная и потому адаптироваться можно сказать в околостоличном округе будет проще простого. Единственное что меня удержало от этого шага, отсутствие нормальных сбережений. Все же одно дело, когда ты работаешь на себя, и другое, когда на чужого дядю, которому ты сегодня нужен, а завтра он решит по-другому и выставит тебя за ворота. В принципе, я бы не отказался отправиться будь у меня хотя бы начальный капитал, для приобретения хотя бы того же грузовика и жилья, где можно было бы хоть как-то устроиться. И теоретически, того что у меня еще оставалось должно было на это хватить. Впритык, но тем не менее. Это конечно будет не собственная компания, но уж на кусок хлеба я себе заработаю.

Но в этот момент прозвучало еще одно предложения, и мне показалось, что это именно то, что мне сейчас и нужно. Здесь в отличии от всех остальных предложений предлагался трехлетний контракт. Причем не тот, что некогда предлагали мне перед демобилизацией, а что ни на есть подробный. Только на то, чтобы его тщательно изучить у меня ушло, как минимум шесть часов. То есть мне на руки выдали копию контракта, именно для изучения, а после, если меня все устраивало и для оформления и подписи.

Здесь предлагалось отправиться на строительство второй и третьей стартовых площадок для космодрома, а также сопутствующей инфраструктуры во Французскую Гвиану в город Куру. В контракте, оговаривались буквально все нюансы, начиная от грузовика, на котором я буду работать все эти три года, до качества постельного белья и того, и того, что я буду получать на зхавтрак. При этом денежное содержание вдвое превышало расценки, действующие в метрополии. Последнее удивило меня больше всего, и потому первым вопросом был задан именно тот, что касался денежного содержания.

— В общем-то все просто. Ну подумайте сами. До экватора всего пять сотен километров по прямой. Следовательно, все прелести с его близким расположением присутствуют в полной мере. Жара выше сорока градусов плюс высокая, практически стопроцентная влажность, считай круглый год. Сезон дождей, длящийся около полугода, с апреля по сентябрь, экзотические животные, хищники, насекомые и тому подобное тоже доставят немало хлопот. И потом несмотря на то, что мы, французы, присутствуем там вот уже второе столетие, это далеко не метрополия. То есть коренных французов там практически нет. Разве что космонавты и работающие по контракту. А вот местных аборигенов с их заморочками хватает выше головы. Именно поэтому и столь подробный контракт, и денежное содержание. Но, хочу предупредить сразу и это оговорено в бумагах. По окончанию контракта, если вы решитесь остаться там и продолжить работу дальше, все, что здесь сказано, будет уже за ваш счет. То есть предложенная квартира, медицинское обслуживание и некоторые бытовые удобства, а заработная плата уравняется с местными расценками. И последняя может оказаться даже ниже, чем в метрополии.

Документы я изучал достаточно долго, причем не в одиночку, а в присутствии юриста, нанятого в сторонней фирме, уж очень не хотелось вляпаться в лужу, из которой после будет трудно выкарабкаться. Мне пояснили значение некоторых особенно заумно написанных пунктов, привели примеры определенных действий, и в общем-то в итоге я согласился со всеми пунктами данного документа. Единственное, что меня несколько напрягало, так это то, что отправляться во Французскую Гвиану, требовалось уже на следующий день, после подписания контракта. Авиаперевозки работали четко, и проблем с этим не было никаких, а так как ожидалось, моя профессия водителя большегрузных автомобилей была востребована как никогда, то и моя поездка туда оказывалась из разряда срочных. Это конечно меня удивило, что среди местных не известно такое понятие как грузовик? Но по большому счету мне это было выгодно. В конце концов если, что-то и не так, то нашушение контракта, грозило не только мне, но большими неустойками и работодателю.

Разве что было очень жаль бросать здесь свой автомобиль, на произвол судьбы. Что бы там не говорили, но это две тысячи долларов, ну пусть немного поменьше с учетом того, что машине уже два года. Решилось все достаточно просто, по совету умного человека, я выставил свой автомобиль в комиссионный магазин, точнее говоря диллеру который занимался продажей подержаных автомобилей. Был заключен договор, указана минимальная сумма и после продажи моего автомобиля, мне должны были перевести выручку на указанный мною счет. Меня это вполне устроило. И уже на следующий день, я сел в самолет компании «Аир Франс» и с несколькими посадками отправился к Южной Америке.

В чем причина такой высокой оплаты, и того, что на эту должность сосватали жителя метрополии, стало понятно в первый же день выхода на работу. Приняли меня просто прекрасно, выделили в мое полное распоряжение квартиру-студию, в двухэтажном жилом многоквартирном доме для приглашенного персонала. Со всеми удобствами, указанными в контракте и даже более того. Похоже, что сам контракт составлялся на основе имеющихся квартир, и обстановки.

Сама квартира представляла собой двадцатиметровую студию, как это назовут в будущем, с отдельным отсеком, включающим в себя унитаз и душевую кабину. Комната разделялась надвое барной стойкой, за которой находился высокий, но узкий холодильник, микроволновая печь, электроплитка на две конфорки и электрочайник. При желании совсем недорого можно было приобрести кофейный автомат. Я больше привык именно к чаю, поэтому меня все устраивало. Кроме всего вышеназванного имелась и кое-какая посуда, правда большей частью я не пользовался, но это уже другой вопрос.

В торцевой части комнаты имелось большое окно с дверью, выходящей на крохотный круглый балкончик. Делать там по сути было нечего, но учитывая постоянную жару, дверь выходящая на балкон, практически не закрывалась, из-за того, что с той стороны дул свежий ветерок. Да он привносил с собой морские запахи, порой не самые приятные, плюс повышенную влажность, но благодаря ему в квартире хоть было чем дышать. Чуть позже меня научили одному способу как снизить температуру и достичь некоторой прохлады. Достаточно было прикрыть дверной проем марлевой занавеской, и время от времени смачивать ее водой. Температура в комнате сразу же значительно уменьшалась и можно было спокойно заснуть. Правда обещанных сорока градусов я здесь не наблюдал. Температура редко поднималась выше двадцати восьми, но вот влажность проникала везде, до такой степени, что казалась скорее сыростью, а я чувствовал себя выброшенным на берег ихтиандром.

Марля повешенная на дверной проем, препятствовала проникновению насекомых, которые мириадами слетались на электрический свет. И хотя различные спреи, и прочие жидкости против комаров и прочей гадости не были проблемой, и продавались буквально на каждом шагу, марля чисто физически отделяла квартиру от улицы, не давая просочиться сквозь нее всякой гадости. О москитных сетках и прочих фумигаторах, здесь даже не слышали.

Хотя в квартире и был выделен кухонный уголок использовал его я разве что для приготовления завтрака, и то, только потому, что старался выйти на работу пораньше, что дозволялось в компании, поэтому не дожидался открытия кафе, где по идее меня должны были кормить бесплатно, и обычно жарил себе яичницу с беконом или помидорами, пил крепкий чай, и помыв посуду уходил на работу. Обедал я обычно в кафе, неподалеку от строящегося космодрома, ужинал, по-разному. Или в баре неподалеку от жилого комплекса, или где-нибудь в городе. Все зависело от настроения.

По прибытии меня прогнали сквозь медицину, готовя как мне показалось, отправить в космос, потому что это была не какая-то там диспансеризация, приводящаяся по принципу, отвяжись, а именно врачебный осмотр. Я сдал кучу анализов, врач записал с моих слов о всех недомоганиях, когда-либо случавшихся у меня, добавил что-то свое, и все это было внесено в мою медицинскую карточку. Как оказалось, по условиям контракта в случае какой-то болезни или осложнения, компания обязуется предоставить мне лечение. Так вот все ранее имеющиеся болячки и были учтены, чтобы после, если вдруг какая-то из них даст рецидив, компания могла ткнуть меня носом и сказать.

— Извините, но данная болезнь присутствовала у вас еще до начала работы по ранее заключенному контракту. Следовательно, компания ответственности за это не несет. — А медицина дорогая везде и особенно здесь.

Как говорится бизнес, ничего личного. Кроме того, стала понятно, что именно побудило компанию, искать рабочих основных специальностей в метрополии. Как оказалось, местные жители привыкли к несколько другому распорядку дня. У меня в контракте значилось, что я должен работать в течении восьми часов, с часовым перерывом на обед. Что в общем то принято на большей части территории Франции, за исключением может быть, самых южных районов. Местные аборигены, придерживаются несколько иного графика. Начинают работу, как и везде в восемь часов утра, причем с некоторой, порой часовой раскачкой, а в полдень отправляются на «большую сиесту», которая длиться в течении четырех часов. А после вновь принимаются за работу. Вот и выходит, что только-только начали работу, как уже полдень. И никого не волнует, что стынет бетон, пришел срочный груз, который нужно разгрузить, или наоборот отправить. Сиеста! — а это значит, что та же лопата, валится на землю, а местный отходит на десяток шагов в тень какого-нибудь дерева и валится на травку, или засыпая, или просто предаваясь безделью, пережидая самую жару. В шестнадцать часов, с некоторой раскачкой принимаются за работу вновь, продолжая свою трудовую деятельность до восьми часов вечера.