Точка Бифуркации X

Тёмные взвыли, едва свет коснулся их обличия. Их тела начали искажаться, тут же трансформируясь в гигантские чёрные облака, клубнем вившиеся на месте, без какой-либо способности к сопротивлению. Мои маленькие убийцы проникали всё глубже, поглощая их без остатка. Один за другим они исчезали, оставляя после себя лишь лёгкий шлейф дыма, который быстро рассеивался.

Пространство вновь стало ровным и безмятежным. Оставшиеся демоны стояли слева, наблюдая за происходящей казнью с различными эмоциями: кто-то с облегчением, кто-то с осторожностью.

* * *

Кафе располагалось на втором этаже одного из старинных зданий Петербурга. Здесь пахло свежемолотым кофе, тёплыми круассанами и чем-то едва уловимо сладким — возможно, ванилью. Глухие деревянные стены были украшены картинами с видами города: шпили, мосты, купола, окружённые мерцающим светом фонарей, отражающихся в водах Невы. Под потолком висели светильники с тонкими медными цепями, их тёплый свет мягко рассеивался, создавая уют.

Наш столик у самого окна был покрыт белоснежной скатертью, а вокруг стояли массивные стулья с мягкой обивкой. Большие окна открывали вид на набережную: за толстым стеклом неспешно текла жизнь — прохожие кутались в тёплые шарфы и шапки, пары прогуливались, прижавшись друг к другу. Уличные фонари отбрасывали мягкий свет на заснеженные тротуары, создавая атмосферу зимней сказки. Холодные отблески света играли на лицах прохожих, а пушистые снежинки, медленно падающие с тёмного неба, создавали ощущение расслабленности и покоя.

Я сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел, как Виктория аккуратно размешивает ложкой чай. Девушка была задумчива, её взгляд блуждал между чашкой и окном, но в движениях чувствовалась какая-то деликатная собранность.

— Послезавтра в университете будет лекция Де Лавальер, — наконец произнесла она, подняв на меня глаза. — Думаю, нам стоит сходить.

Я коротко кивнул, глядя на тонкий след пара, который поднимался над её чашкой.

— Согласен. Теперь, кстати, между Москвой и Петербургом добираться нам станет гораздо легче, — заметил я, улыбнувшись.

Виктория кивнула, но её взгляд задержался на мгновение, прежде чем она снова перевела разговор в другое русло.

— Кстати, — начала она, отставив чашку и чуть подаваясь вперёд. — Я ведь не весь день бездельем страдала. Листала местные каналы в интернете и, честно говоря, удивилась, сколько здесь пропавших без вести людей. Такими объявлениями всё буквально усыпано. Едва ли не каждый день кто-то исчезает. Я не уверена, будет ли тебе это интересно, но решила рассказать.

Её голос звучал безмятежно, но в глазах мелькнуло волнение. Я поднял бровь, а затем медленно кивнул.

— Ещё как будет, — сказал я, встречаясь с её взглядом.

В следующий миг я отдал ментальный приказ своим демонам, поручая найти все полицейские сводки по этому вопросу.

Глава 10

Москва встречала нас тяжёлыми, свинцовыми облаками, сквозь которые едва пробивались редкие лучи солнца. Холодный ветер гулял по улицам, закручивая снежные вихри и заставляя прохожих плотнее кутаться в шарфы и пальто. Привычный шум мегаполиса — гул машин, гомон толпы, сигналы трамваев — смешивался с голосами студентов, торопившихся на лекции. Университетские будни, несмотря на недавние события, вновь затягивали в свою рутину, словно стремясь вернуть нас к нормальной жизни.

Однако, несмотря на то, что вся нечисть в городе, казалось, залегла на дно, я буквально нутром чувствовал — одной такой акции для спасения Петербурга будет явно недостаточно. Было очевидно, что мы докопались только лишь до верхушки айсберга и работы в этом направлении предстоит ещё очень много. Логика и интуиция подсказывали мне, что расслабляться ещё очень рано.

Тем временем, у меня хватало и своих личных дел. После очередной лекции мы с Викторией и Анастасией неторопливо шли по коридору университета. Высокие своды здания, украшенные лепниной и старинными фресками, отражали нашу поступь тихим эхом. Мраморный пол отливал холодным блеском, а бледный свет зимнего солнца, пробиваясь через высокие окна, мягко освещал коридор. Разговоры студентов сливались в едва уловимый шум, словно далёкий шёпот, не отвлекавший от собственных мыслей.

— Следующая пара — математика, — заметила Анастасия, бросив взгляд на экран телефона, где очевидно было открыто расписание. — Надеюсь, сегодня обойдётся без сюрпризов.

Я усмехнулся, обменявшись с ней понимающим взглядом.

— С графиней де Лавальер никогда не знаешь, чего ожидать, — бросив фразу, поморщился я, вспоминая неприятную женщину.

Виктория поправила волосы, убирая прядь за ухо.

— Ну-у… ты же готовился. Так что всё будет нормально, — заметила она. — Это, кстати, наше последнее занятие в этом полугодии.

Мы вошли в аудиторию, просторное помещение с высокими потолками и строгими рядами парт. Стены украшали старинные карты и формулы, написанные мелом на доске. Я занял место ближе к окну, откуда открывался вид на заснеженный двор университета. Виктория села рядом, а Анастасия устроилась по другую сторону от меня, раскладывая принадлежности на столе. Таня с Леной, которые так и продолжали составлять группу моей охраны в стенах ВУЗа, заняли место за передней партой.

Вскоре в аудиторию начали подтягиваться остальные студенты, заполняя пространство шумом и движением. Кто-то обсуждал последние новости, кто-то срочно дописывал конспекты. Суетливая атмосфера и угрюмые лица одногруппниц в преддверии грядущей сессии неожиданно вызывали у меня улыбку — какими мелкими кажутся все эти проблемы, когда твоя жизнь преисполнена опасными операциями, покушениями на собственную жизнь и, в конце концов, войной.

Мои мысли прервала вошедшая в аудиторию графиня Де Лавальер. Она поднялась на кафедру и, скользнув взглядом по аудитории, на мгновение замерла, создавая вокруг себя атмосферу напряжённого ожидания.

— Уважаемые студенты, — произнесла она ровным, чётким голосом. — Сегодня наше последнее занятие в этом полугодии. Перед тем как мы расстанемся до экзаменов, я вынуждена огласить список тех, кто не допускается к сессии.

В аудитории повисла гробовая тишина. Я почувствовал, как Виктория искоса смотрит на меня, и внутренне напрягся. Графиня развернула лист бумаги и, выдержав драматическую паузу, начала перечислять фамилии.

— Белова, Сидорова, Иваненко… Черногвардейцев… Воронцова…

Слыша свою фамилию, я ощутил лёгкий укол раздражения, но сказать, что был удивлён, точно нельзя. Виктория напряглась рядом, но ничего не сказала. Анастасия подняла брови и бросила на меня вопросительный взгляд.

— Названным студентам предстоит написать контрольную работу, — продолжила Анна Викторовна холодным тоном. — По её результатам будет принято решение о целесообразности допуска к сессии. Остальные свободны.

Тихий ропот пронёсся по аудитории. Одногруппницы переглядывались, обсуждая услышанное. Я встретился взглядом с Анастасией, которая пожала плечами.

— Ну что ж, — тихо произнесла она, — по крайней мере, это звучит справедливо.

Я лишь коротко кивнул.

— Почему бы и нет. Контрольная так контрольная.

Едва допущенные к сессии студенты покинули аудиторию, оставляя нас шестерых в полупустом помещении, Анна Викторовна принялась раздавать задания. Бегло пробежав глазами по вопросам, я отметил, что ничего особо сложного здесь нет — логарифмы, дифференциалы, системы уравнений, всё это мы решали на практических занятиях, а также дома.