Точка Бифуркации XI

К этому моменту времени лично мне стало очевидно ясно, что над головами новой волны мятежников был развёрнут защитный барьер не меньшей мощности, чем над императорским дворцом. Последний, к слову, монарху всё-таки удалось восстановить. Но как бы там ни было, после попадания нескольких ракет, резиденция Романовых прежней уже не будет. Впрочем, кричать, что всё пропало, пока рано. Да и не бывать этому. Раз здесь есть я — добиться своей цели этим ублюдкам Наумовым я точно не позволю.

— Али-ис, а ты можешь сделать так, чтобы им там стало резко холоднее, чем нам здесь? — спросил я, повернувшись к Белорецкой.

— Да, конечно, — с готовностью кивнула девушка.

— Тогда действуй, — распорядился я, после чего обратился к Максиму. — Сделай так, чтобы ветер дул от ворот. На мятежников.

— Думаешь, они замёрзнут и пойдут домой? — ухмыльнулся Степан, стоявший сбоку.

Я ответил с улыбкой:

— Ты недооцениваешь Алису. Знал бы, что она тут недавно натворила… Вон у гвардейцев до сих пор глаза дёргаются при виде княжны.

— Только если от счастья созерцания такой сильной союзницы рядом с нами, Ваша Светлость, — поспешил вставить один из офицеров, с которым мы уже были в контакте.

Алиса робко улыбнулась, но от задачи отвлекаться не стала. Я на его слова лишь улыбнулся и кивнул:

— Ладно, работайте, мы со Стёпкой улетели.

Не дожидаясь ответа, я отдал демонам приказ на перемещение. Через мгновение мы с Астаповым перенеслись на другую вышку, где находился Глеб Владимирович. Его фигура была напряжённой, взгляд сосредоточенным. Принц, как я уже ранее заметил, не просто стоял и наблюдал за сражением, а принимал в нём немалое участие. Правда, судя по его лицу, выкладывался он пока, несмотря на уже довольно критическую ситуацию, не на полную мощность. Словно что-то задумал…

— Как успехи, Ваше Высочество? — бросил я, поравнявшись плечами с царевичем.

Романов повернулся, бегло оглядев меня с товарищем.

— Барьер проломили, — сухо отозвался он.

Окружающие военные, насторожившиеся при нашем появлении, быстро успокоились. Это было на самом деле неудивительно: сколько я уже тут как Фигаро туда-сюда ношусь? Узнали поди.

— Вам не кажется, что барьер над их шайкой-лейкой как-то подозрительно силён? — уточнил я.

Принц нахмурился:

— На что намекаешь?

— Что у кое-кого из наших гостей под пальто лежит такой же камушек, как у вас в подвале, — не отводя глаз от поля боя, произнёс я.

Глеб остановился, явно недовольный моими словами:

— Чего? — его тон стал резким, а взгляд — пристальным.

Больная тема для Романовых что ли? Ну увидел я их тайную комнату, и что теперь?

Я вздохнул и решил внести в разговор некоторую ясность, чтобы Романов лишний раз не напрягался:

— Его Величество заряжал защитный артефакт, я рядышком стоял.

Принц продолжал смотреть на меня, но вопросов больше не задал. Сейчас для них было не самое лучшее время.

— Что предлагаешь? — спросил он наконец.

— Атаковать носителя, — ответил я, кивнув головой в сторону князя Наумова.

Рядом с ним в хвосте армии мятежников также находился его сын и ещё несколько влиятельных аристократов, чьи лица мне казались смутно знакомыми. Правда, чтобы их рассмотреть, пришлось приказать бесовке достать мой бинокль.

— Интересно, — кивнул он.

— Кстати, как думаете, почему они не вступают в бой? — нахмурился я, продолжая разглядывать лидеров мятежных сил.

— Ясно дело — щит держат, боем руководят, разбив зону ответственности по секторам. Ну и энергию для битвы со мной и отцом берегут. Сюда ведь мало просто прорваться, им бы потом ещё выжить, — на последних словах в голосе принца проступили нотки гнева.

— Резонно, — согласился я.

Глеб Владимирович кивнул, хотя его лицо оставалось напряжённым:

— Насчёт твоего предложения — думай, как это сделать. У меня тут пока свой план осуществляется. Если не получится — будем пробовать другие варианты.

— Чем-то могу помочь? — предложил я.

Принц, довольно ухмыляясь, коротко кивнул:

— Да. Сейчас бы твоя помощь была весьма кстати.

— Весь во внимании, Ваше Высочество, — также улыбнулся я, переводя взгляд на принца.

* * *

В большом кабинете с тяжёлой мебелью в Викторианском стиле царила сдержанная, деловая атмосфера. Высокие книжные шкафы с резьбой, заполненные старыми томами в кожаных переплётах, поднимались к потолку. На стенах висели портреты королевской семьи и старинные карты, подчёркивающие дух эпохи. Массивный дубовый стол, на котором стояли бокалы с водой и лежали аккуратно сложенные папки, был окружён людьми в военных кителях.

— Ну и напоследок, господа, вернёмся к делам в Российской Империи. Есть приятные новости — разведка докладывает, что щит над дворцом всё-таки смогли уничтожить, — начал Джеймс Беркли, мужчина лет сорока с густыми бровями и короткой бородой с подкрученными усами. Его голос звучал размеренно, умело привлекая внимание окружающих.

— По моим сведениям, он по-прежнему активен, мистер Беркли, — возразил сидящий справа худощавый седовласый мужчина. Его манеры и спокойный тон часто раздражали собеседников, и он этим умело пользовался. Мистер Сондерс аккуратно сложил руки на столе, но его взгляд оставался цепким.

Беркли нахмурился, но промолчал, глядя на оппонента. Затем он коротко кивнул:

— Очень странное утверждение, мистер Сондерс. Впрочем, перепроверим, — его взгляд пробежал по лицам собравшихся, после чего он продолжил: — Майжеп Бирмаган поднял османов и следует нашему плану. Пошли в наступление и поляки, усиленные нашими ЧВК.

— Не сочтите за дерзость, мистер Беркли, но это уже общеизвестная информация. Сообщите нам, пожалуйста, как идут дела? Как глубоко сместилась линия фронта? До каких земель удалось дойти турецкой армии? — голос мужчины прозвучал сухо, но в нём чувствовался скрытый вызов.

В комнате повисла неловкая пауза. Несколько человек за столом переглянулись, ожидая ответа. Беркли, нахмурившись, молчал. Он выдержал паузу, но затем отозвался с лёгкой тенью раздражения:

— С момента начала операции прошло не более шести часов. О каких быстрых результатах вы хотите услышать, мистер Сондерс?

Граф чуть приподнял бровь, но ответить не успел. В беседу вмешался пожилой мужчина, который до этого молчал, наблюдая за дискуссией с лёгкой отстранённостью. Его впалые щеки, усталые глаза и седые волосы говорили о многолетнем опыте, а безупречно сидящий костюм подчёркивал аристократическое происхождение и врождённое чувство стиля. К слову, он был единственным среди присутствующих в классическом костюме.