Точка преломления
Шрифт:
— Вот, — сказала она, теперь уже мягче. — Это всё, что мне удалось сохранить для тебя.
Она толкнула коробку к моим ногам, и я увидела полный комплект одежды, включающий лифчик, а также несколько серебряных украшений, наполовину полную бутылочку шампуня, пилочку для ногтей и довоенный журнал. Мои пальцы скользили по сморщенным, влажным страницам. Маме нравилось читать такие журналы. Она выменивала их у женщин-добровольцев, которые работали в бесплатной столовой. Осознание того, что её руки касались этих страниц так, как теперь мои, окатило меня приятным ощущением. Я подумала о фотографиях, которые были
— Откуда у тебя вся эта одежда? — спросила я.
— Ты оставила её у меня.
Ах да, теперь я вспомнила. Иногда я одалживала стиральную машину Бет и оставляла у нее некоторые вещи, чтобы было что надеть, пока остальное в стирке.
Я взяла всю одежду и журнал и осторожно завернула их в толстовку на потом.
— Он правда спас тебя из исправительной школы? — спросила она, кивая в сторону коридора.
— Это и многое другое.
Она вздохнула:
— Он так на тебя смотрит... будто если я выверну тебе руку, то его собственная отвалится. Райан никогда на меня так не смотрел.
— Он вроде как беспокоится о моей безопасности. — Я не знала, что еще сказать.
— Судя по всему, да, — фыркнула Бет. — Ты все еще любишь его, верно?
Я кивнула. На ее лице появилась неохотная улыбка.
— Ты все еще девственница?
— Да. Блин. — Я посмотрела через окно на его пустой дом, и мне захотелось, чтобы он все еще жил там, а я здесь, и все было бы так же легко, как его обычная вылазка ко мне во время комендантского часа.
— А. Хорошо. Я тоже. — Из ее горла вырвался короткий смешок.
Мы начали осторожный разговор, который крутился вокруг того, кем были раньше, но так и не касался этого. Я боялась открываться, потому что знала: я неизбежно снова потеряю Бет. Возможно, в какой-то мере она чувствовала то же самое?
Наше время заканчивалось. С каждым биением сердца я чувствовала тиканье часов.
— Мне жаль, что у вас с Райаном так вышло.
Она прикусила губу.
— Да. Полный отстой.
— Тебе не стоит говорить ему, что я была здесь.
— Я уже поняла.
— Не говори никому.
— Знаю.
— Даже своим родителям.
— Знаю.
По дверной раме постучали.
— Нам пора, — сказал Чейз, появляясь на пороге. Я слышала, как, пока мы с Бет разговаривали, он ходил из комнаты в комнату, проверяя, все ли чисто.
— Уже? Но вы только что прибыли! — воскликнула Бет.
Я тоже это почувствовала. Притяжение, корни, которые привязывали мои ноги к полу. Я не могла остаться, но хотела. Мне пришлось напомнить себе, что, останься я, моя жизнь не будет нормальной. Сейчас я ничего не могла с этим поделать.
— Бет, — прочистил горло Чейз. — Ты можешь уехать с нами.
— Нет, я не могу. Я должна продолжить. Ради Лори и Эмбер.
Тон ее голоса был столь решителен, что я знала: у нас не получится переубедить ее.
— У тебя есть возможность выбраться из города? — спросил Чейз, которого, очевидно, ответ Бет ничуть не удивил.
— У отца есть машина на случай непредвиденных обстоятельств, — ответила Бет. —
Но мы никогда на ней не ездим.— Она работает?
— Да. Он заводит ее раз в месяц, когда на него накатывают настроения вроде "моя жизнь — такое дерьмо, что я не могу даже водить машину".
Чейз достал из кармана сорок долларов наличными и передал их Бет.
— Сходи на заправку и купи канистру бензина и немного еды, что-нибудь долгого хранения. Спрячь это и смену одежды для себя и семьи в багажнике. Если вам придется быстро выбираться, вы будете готовы.
Он пытался обезопасить ее, несмотря на то как она набросилась на него при встрече.
— Измени имя и прическу, — посоветовала я. — И ищите места, где краской будет написано "Единая страна — единая семья". Если не выйдет, то поспрашивайте в бесплатной столовой о перевозчике. Но не разговаривайте с солдатами и Сестрами. Старайтесь не привлекать к себе внимание.
— Х-хорошо, — ответила она. — Но реально, ребята, мне кажется, со мной все будет нормально.
Я потерла виски. В этот момент во входную дверь постучали, а мгновением позже мы услышали, как ее толкнули от себя. Невероятно. Дверь даже не была заперта.
Мы с Чейзом резко вскочили на ноги. Чейз забрал у меня с пояса пистолет и нацелил его вниз перед собой. Я крепко прижала к груди свою одежду и мамин журнал.
— Это брат Хармони, — робко произнесла Бет, не отрывая глаз от оружия. — Он всегда стучит в переднюю дверь. Я же говорила, он не опасен.
Мне это не нравилось.
— Не говори ему, что мы здесь, — приказал Чейз.
— Разумеется. Дайте мне пойти спросить, чего он хочет.
Она направилась к выходу из комнаты, но я отчаянно вцепилась в ее руку.
— Бет, будь осторожна. Если почувствуешь, что кто-то за тобой следит, беги. Пообещай, что сделаешь это.
— Но...
— Обещай! — Мой шепчущий голос надорвался. По ее веснушчатой щеке скатилась слеза.
— Обещаю, — произнесла она с болью в голосе. — Я сейчас вернусь. Ждите здесь.
Пока она выходила из комнаты, я боролась с желанием пойти следом и убедиться, что она в безопасности. Чейз показал на окно, но я покачала головой. Мы должны подождать. Что, если она ошиблась и это патрульная машина приехала обратно? Нам нужно быть здесь, чтобы защитить ее.
Я прислушивалась, стоя около двери, но могла различить только приглушенные голоса. Для собственно успокоения я прокралась в коридор и мельком увидела спину Бет. Она разговаривала с солдатом, предположительно братом Хармони, хотя мне не удалось разглядеть его лицо. "Видишь?" — сказала я себе. Не было необходимости впадать в панику, и все-таки каким-то образом рука Чейза, охватившая и сжавшая мою ладонь, словно говоря, что пора идти, породила во мне волну недоверия.
Потом я повернула голову и наконец заглянула в мамину спальню.
Там было пусто, как и во всех остальных комнатах, в застоявшемся воздухе витал запах плесени. Ее кровать исчезла, а также комод и прикроватная тумбочка вместе со стоявшими на ней моими детскими фотографиями в рамках. Смутно я осознала, как что-то внутри меня лопнуло, будто меня ущипнули, разрывая все оставшиеся ниточки, помогавшие мне держаться. А затем перед моими глазами начали разворачиваться воспоминания, затягивая меня, кружа все быстрее и быстрее.