Точка просчета. Необременские музыканты

Бонусом к этому заявлению стали вытянувшиеся лица мужчин.

Олдер мотнул головой, перебарывая желание расспросить ведьму поподробнее:

— Судя по реакции, ты в курсе похищений. Выкладывай. Это, кстати, Джемма Миттас — добрый друг и доверенное лицо. Джем, познакомься с Эдмунсом. Два года назад, когда я только взошел на престол, мы с ним немало литров крови друг другу попортили на тему, что может, а что не может позволить себе король.

Мужчина внимательно оглядел девушку, уделив внимание и ее нетипичной одежде, и перепутавшимся на шее кулонам, и уверенной осанке, и распущенным волосам, после чего, сделав для себя какие-то выводы, вежливо кивнул.

— Пойдемте в дом. По старой службе поделюсь тем, что знаю.

Первый этаж мертвецкой делился на два помещения. В большой плотницкой мастерской на длинном столе Эдмунса дожидался недоделанный гроб. А дальше, за узким коридором, заваленным тряпьем и разноразмерной обувью, располагалась кухонька. На втором этаже, судя по всему, располагались личные комнаты. Запах сырого дерева и разложения, казалось, въедался в кожу, а в горле застрял плотный комок дурноты, мешая дышать. Однако Эдмунс преспокойно бухнул чайник на маленькую обложенную камнями (судя по виду, выковырянными из брусчатки Соборной площади) печку и предложил гостям заварить травяной чай.

Джем вздрогнула и замотала головой. Олдер же занял крайнюю, грубо сколоченную табуретку у окна, вытянул ноги и согласился.

— А где сами трупы?

— Внизу. Там ледник — тела медленнее гниют.

— А сразу хоронить не пробовал?

— За бесплатно гнуть спину? — удивился Эдмунс. — Смешная вы, госпожа Джемма.

— Но запах терпеть готов.

— К вопросу о терпении… — его величество зацепился за нужное слово. — О том, что происходит в трущобах, мы узнали лишь случайно. Почему нищие не говорят об этом? Не жалуются? Хорошо, пусть у них нет доверия к власти — в конце концов, мой отец сделал все, чтобы люди перестали воспринимать короля, как нечто значимое. Я это не первый год пытаюсь исправить. Но почему они сами не соберутся и не найдут своих обидчиков?

— Если бы знали, с чем бороться, может, и не терпели бы, — вздохнул Эдмунс, поставив перед Олдером глиняную чашку, покрытую узором трещин. — Слишком много шепотков, что непростые люди черными делами занимаются. А с колдовством заточками не поборешься.

— А беременные у вас тоже пропадают? — Джемма попыталась с наскока свести воедино все ниточки: — У нас есть статистика по городским повитухам, а тут женщинам приходится рожать самим. Какие-нибудь цифры? Кто от родильной горячки помер, кто еще до родов исчез?

— Пропадают, конечно. Только вот пойди — пойми, связаны они с другими исчезновениями или нет. У нас тут, госпожа, каждую минуту кто-нибудь пропадает. Женщины — особенно. По беременным никто вам точнее не скажет, а вот с подростками совсем другое дело. Но это я открою за компенсацию, — ощерился мужчина и протянул руку.

Олдер прищурился: с одной стороны, можно было просто надавить и вытащить информацию силой, с другой — бывшего шпика Тарина нельзя обвинять в том, что ему достался такой своевольный подопечный и мужчина лишился работы.

— Сколько дадите? — переспросил Эдмунс.

— От информации зависит, — нахмурилась Джемма.

Мужчина промолчал и указал девушке на грязную мозолистую ладонь. Девушка вытащила из кармана серебряную монету, покрутила ее в пальцах и только после того, как рука Эдмунса дернулась от нетерпения, отдала ему.

— Появился у нас мужчина: плащ хоть и весь в грязи, но добротный, кажется, будто его специально пачкали, чтобы не привлекал внимания. Не наш человек точно. Сначала, где-то с год назад, он ходил по баракам и спрашивал у ребят, нет ли желающих начать новую жизнь. Так исчезли самые отчаявшиеся и глупые. Когда такие закончились, дети стали просто пропадать. Обычно мы каждую пару дней кого-то недосчитываемся. Да и господин этот изредка мелькает — мои подопечные его пару раз еще видели. Последний — совсем недавно, буквально на той неделе.

Эдмунс снова протянул ладонь, в которую Джем вложила еще одну монету.

— Откуда нам знать, что не ты похититель? — уточнил Олдер.

Мужчина хрипло хохотнул и развел руками.

— Никак. Но что-то я не вижу других желающих делиться с вами информацией.

Джемма усмехнулась и на этот раз покрутила перед носом Эдмунса золотой монетой. Желтый металл произвел самое волшебное воздействие.

— Одно похищение не удалось, — быстро проговорил мужчина, не отрывая жадного взгляда от денег. — Несколькими днями ранее на окраине трущоб выловили около мостков труп — в сетях запутался. Мальчишка лет десяти, в очень странных кандалах. Ваша удача, что тело все ещё на леднике, внизу.

Олдер добавил монету еще и от себя и направился за Эдмунсом в подвал.

Джемма осталась сидеть на месте. Лишний раз травмировать себе психику не хотелось.

Пришлось.

Спустя несколько минут раздался окрик Олдера:

— Тебе стоит на это взглянуть!

Вздохнув, девушка неохотно потащила себя к тяжелому откидному люку.

— На ч-что? — осторожно уточнила она в темноту, надеясь, что король передумает.

— На руки. Кандалы чем-то на ваши браслеты смахивают.

Джем нервно сглотнула и, собрав остатки воли в кулак, спустилась вниз. То, что девушка до этого считала вонью, оказалось просто цветочками по сравнению со смрадом, царящим в подвале. С трудом продохнув, Джемма решила, что если она не упадет в обморок, это будет чудо.

На станции надо насесть на Макса — пусть, наконец, придумает фильтры.

Оглядев подвал и не рискнув ни до чего дотронуться, девушка добавила в мысли галочку: на ГАЗ-З вколоть и себе, и Бейн дополнительную вакцину. А то такая полная антисанитария вокруг, что не возможно не думать об инфекциях и вирусах. И пару ампул обязательно Олдеру с Елентом привезти. На всякий случай. Тем более, что Бейн уже давно втихаря скормила мужчинам целый курс таблеток от всяческих недугов, ну и для общего повышения иммунитета.

Приблизившись к телу несчастного мальчишки и бросив взгляд на его руки, Джемма вздрогнула и подалась вперед в надежде, что ее подвело зрение.

На раздувшихся синюшных кистях были нейропаралитические наручники старого образца, который был запрещен последней Галактической конвенцией о правах человека в три тысячи седьмом году. И эти оковы никак сами по себе не могли оказаться на мертвом беспризорнике в самом отдаленном секторе Млечного Пути на крохотной планете, застрявшей в средневековье.

Джемма судорожно выдохнула, перебарывая приступ паники. Со второй попытки у нее получилось включить на коммуникаторе конференц-связь. На браслете замигал тревожный желтый огонек, раздались помехи. Первой подключилась Бейн. За ней, с разницей в несколько секунд, отозвались остальные члены ГАЗ-3.

— Белая тревога. Я не шучу.

Олдер тревожно смотрел на испуганную девушку, понимая, что произошло что-то катастрофичное. За прошедшие полтора года и десяток приключений Джем никогда не теряла оптимизма. А теперь вместо веселой девчонки Олдер видел предельно собранную женщину.