Точка зеро (Мертвый ноль)

— Я добираюсь до места и жду рядом со стеной, выходящей на П-стрит, — продолжал Рей. — За стеной слышна возня полицейских. Я знаю, что все вокруг запружено фараонами. Мы надеемся, что плохие ребята находятся дальше по П-стрит, ближе к Висконсин-авеню.

— Еще одно предположение, — заметила женщина.

— Оно правильное. Если я здесь, они должны быть там. Они могут выстрелить только оттуда. И я, и они накрепко привязаны к топографии этого места.

— Продолжайте.

— Я жду, жду, выкуриваю пару сигарет, слушаю рок-музыку в наушниках, смотрю кино «Дом потерянных женщин» на портативном проигрывателе видеодисков, тра-ля-ля.

— А у него есть чувство юмора, — заметил Мемфис. — Мне это нравится.

— Юмор защищает от пуль, хотя бедняге Билли Скелтону он нисколько не помог. Так или иначе, час ведьм — 19.15. В этот момент я покидаю укрытие, ползу к дороге, отделяющей меня от позиции для стрельбы у конца стены вдоль Тридцать седьмой улицы, проверяю ситуацию с фараонами. Мне нужно перескочить через стену. Возможно, мне удастся пересечь дорогу без проблем, скрытно, потому что я настоящий черепашка-ниндзя. Может быть, мне придется оглушить полицейского. В любом случае я раскрываю себя, двигаюсь, и когда я выхожу на позицию — ба-бах! — меня сбивают с ног полицейские, которые прятались с противоположной стороны дороги. Меньше чем за десять секунд на меня набрасывается человек двадцать копов. Я двигаюсь так быстро, что Мик Боджер не рискует стрелять, у него нет четкой визуальной картинки — по крайней мере, так в теории. Однако он настроен решительно, его дружок Земке — наблюдатель с биноклем, и Боджер готов идти до конца. Так или иначе, полицейские валят меня на землю, подъезжает пара патрульных машин. Я в наручниках, со всех сторон окружен фараонами, меня тащат к полицейской машине и сажают сзади. После чего я жду выстрела, выставив свой профиль в заднем стекле. Когда Боджер выстрелит, я быстро пригибаюсь и уворачиваюсь от пули до того, как она прилетит.

— Ха-ха, — делано рассмеялся Ник.

— Ну, хорошо, когда меня посадят в машину…

И Рей продолжил излагать план Ника, подробно и досконально, поставив точки над всеми «i», и Свэггер наконец более или менее успокоился, услышав все это в который уже раз.

— На мой взгляд, план хороший, — подытожил Ник. — Но, с другой стороны, это я его придумал, поэтому он и должен казаться мне хорошим. Сержант Свэггер, у вас есть какие-либо замечания?

— Сержант Крус, ты только не вздумай умничать. Ты ни секунды не стоишь на месте, ты постоянно в хаотическом движении. Если ты предоставишь этому подонку хотя бы тень шанса, он тотчас же всадит в тебя пулю. А если он будет стрелять из «пятидесятки» или чего-нибудь мощного, от бронежилета не будет никакого толку.

— Я все понял, — заверил его Рей.

— Да уж надеюсь. Если ты чего-то не понял, я надеру тебе задницу.

— Если я чего-то не понял, то буду трупом.

— Неважно. Все равно надеру тебе задницу.

Рей лишь покачал головой, поражаясь непримиримости этого человека. Тот, кто был сержантом, останется сержантом до конца дней своих, что бы ни произошло.

— Знаю, Крус, вы чувствовали бы себя лучше, если бы у вас была винтовка, — наконец сказал Мемфис. — Но вы понимаете, что на это мы не можем пойти.

— А то как же, — усмехнулся Крус. — Буду играть по вашим правилам, хотя меня от этого воротит. Лично я просто вызвал бы «Хищник» и вырыл бы с помощью «Пейвуэй-2» большую воронку. Но в этом городе музыку заказываете вы.

Путь проникновения,

дорога от водохранилища до П-стрит,

Джорджтаун,

Вашингтон, округ Колумбия,

16.00

Микроавтобус подъехал к южной оконечности лесистой местности за стоянкой клиники Джорджтаунского университета. Он притормозил лишь на мгновение, и Рей выскользнул. Пересек аллею, перебрался через невысокую кирпичную стенку и оказался на уходящем вниз склоне, заросшем деревьями, который должен привести к пересечению П-стрит и 37-й, где расставило засаду ФБР, а Рея ждала встреча с Миком Боджером, взявшим его на мушку.

Движения стесняли неудобный маскхалат и бронежилет. Впереди за деревьями виднелись два готических шпиля — вклад университета в узнаваемые силуэты города. Ориентируясь по ним, Рей направился вниз, прислушиваясь к звукам человеческой активности, с достаточным основанием уверенный в том, что камуфляж и медленные движения сделают его невидимым для тех, кто может оказаться здесь, на этом неприступном клочке неухоженного леса.

Но при этом он не мог удержаться от размышлений.

По словам Свэггера, всё решили поступившие совсем недавно материалы с допросами свидетелей. Кому-то из военно-морской разведки под давлением ФБР наконец удалось разыскать пожилую супружескую пару, которая в конце шестидесятых — начале семидесятых была знакома с Томашем и Урлиндой Крусами, когда те жили на военно-морской базе Субик-Бей. Этот же следователь нашел еще двух свидетелей, подтвердивших рассказ.

Сюжет вкратце: Томаш и Урлинда очень переживали по поводу того, что у них нет детей, особенно теперь, когда муж оставил службу и ему уже стало не нужно выходить в море. Он устроился работать в особый отдел флота на зарплату, которая по филиппинским меркам считалась очень неплохой. Однако бывший моряк не мог довольствоваться бездельем: гольф, поездки в Европу, визиты к родственникам жены могли занять его лишь ненадолго. Супруги начали активно заниматься тем, чтобы усыновить ребенка.

Но после Новогоднего наступления и восстания в Сайгоне Томаш и Урлинда исчезли на целый месяц. Вернулись они с трехмесячным малышом. Предложенное ими объяснение, хоть и очень неуклюжее, приняли: якобы Урлинда принимала какие-то специальные препараты, чтобы забеременеть, супруги отправились на лечение в Австралию, где состоялись преждевременные роды, и вот теперь они возвратились домой. Свидетельство о рождении, выданное в Австралии, придало этому объяснению юридическое основание. Рейес Фиденсиу Крус был официально оформлен как родной сын Томаша и Урлинды Крусов, проживавших в живописном жилом районе обширной военно-морской базы, по сути дела, небольшого американского города на Филиппинских островах.

Однако в Государственном департаменте данные о поездке в Австралию отсутствовали. Более того, бесстрашный следователь установил, что сразу же после Новогоднего наступления чета Крусов побывала в Сайгоне. Все указывало на то, что там им удалось купить на черном рынке ребенка со смешанной европейско-азиатской кровью. Никаких вопросов они не задавали, а если бы и задали, вряд ли им смогли бы ответить. Предположительно после кровопролитных боев с большими жертвами среди мирного населения произошел резкий всплеск количества младенцев, выставленных на продажу. Вероятно, свидетельство о рождении — следователь быстро установил, что оно подложное, — также являлось частью сделки, однако в те времена кому было до этого какое дело? Крусы счастливы, сынишка рос смышленым, подвижным и ловким, перенимая лучшее из наследия американской и филиппинской крови.

Вот в какую историю верил сам Рей до тех пор, пока ему не рассказал нечто совсем другое человек, назвавшийся его родным отцом.

По словам Свэггера, тот находился во Вьетнаме во второй командировке. К тому времени уже звезда морской пехоты, он был передан в распоряжение Центрального разведывательного управления для выполнения одной специальной операции, для которой отбирались лучшие и самые храбрые сержанты и младшие офицеры, в основном из войск особого назначения, но также из морской пехоты и «Морских котиков». Сам Боб отзывался об этом как о чем-то несущественном, вроде наряда на кухню, словно ему просто приходилось допоздна отдраивать кастрюли. Однако Рей знал, что в специальную группу брали элиту спецназа, которая отправлялась в длительные рейды на территорию Лаоса, где устраивались засады на путях снабжения.

Бойцы без колебаний вступали в бой с вьетконговцами. [65] Они выполняли свой долг, и даже больше. Но во время одного задания сержанта Свэггера ранили, и его отправили в Сайгон лечиться.

Там он познакомился с некоей Тиен Дынг, старшей дочерью полковника Нгуена Тань Дынга из 13-й воздушно-десантной дивизии армии Южного Вьетнама, и влюбился в нее. Это было не обычное мимолетное увлечение военного времени. Свэггер встретился с родителями Тиен, открыл свои намерения и официально попросил руки дочери. Они с Тиен поженились. Боб долго обивал пороги, чтобы получить для жены визу, намереваясь после окончания командировки вернуться вместе с ней в Штаты. Однако бюрократическая волокита оказалась очень долгой, так что ему пришлось продлить командировку и устроить так, чтобы Тиен рожала в военно-морском госпитале.

65

Так американцы называли южновьетнамских повстанцев, получавших поддержку вооруженных сил ДРВ во время войны во Вьетнаме.

Все разбило вдребезги Новогоднее наступление. Свэггер находился в Лаосе, командовал «топором», взводом, чья задача заключалась в том, чтобы затаиться в засаде и внезапно обрушиться на отступающие под натиском главных сил подразделения вьетконговцев и северовьетнамской армии. Работа опасная, но очень действенная; и многие считали, что специальная оперативная группа наглядно демонстрировала, как нужно вести войну, чтобы одержать победу.

Когда Боб возвратился, выяснилось, что квартал, в котором проживало семейство Дынг, подвергся жестокой бомбардировке. В живых почти никого не осталось. Никаких архивов. Свэггер так и не узнал, успел ли родиться ребенок до того, как все сокрушила война.