Точка Зеро

Джонсон заглянул в машину и посмотрел вопросительно. Питер прислушался к себе и понял, что ничего не чувствует. Ни боли, ни онемения, даже давления от жгута — вообще ничего. Он нагнулся и осторожно снял повязку.

Запекшаяся кровь. И все. От раны даже следа не осталось.

— Иисусе! — оторопело пробормотал Джонсон. — Вот это да!

— Спасибо, Джереми! — не менее оторопело сказал Питер.

Голова дракона на секунду показалась над спинками сиденья и снова исчезла. В Оверни было тепло, и Джереми обходился без шапки, хотя и прятал ее старательно между одеялами.

— Надо нам уезжать отсюда, и побыстрее, — сказал Джонсон. — Вы можете вести? Питер осторожно выбрался из машины, сделал несколько шагов.

— Надо купить новые джинсы, — сказал он, садясь за руль. — Вы кольцо-то не потеряли?

— Было бы большой глупостью — так рисковать и потерять. Вот оно. Держите, пусть лучше будет у вас.

За спинками снова мелькнула и исчезла голова дракона.

— Ну что, — Питер завел двигатель. — Обратно? К мистеру Яху?

— Что это было? — спросил Джонсон, когда они выехали из Каора и повернули на север. — Когда он вас обнял? Что вы почувствовали?

Трудно сказать, — задумался Питер. — Это был огонь. Я видел только огонь. А еще… Как будто я одновременно был мужчиной, женщиной, драконом и кем-то еще. Кем-то — или чем-то? Не знаю.

Во время одной из остановок, пока Джереми бродил за деревьями, Питер достал из кармана кольцо.

— Странно, — сказал он, повертев его в руках. — Камень был темно-темно-синий, я точно помню. А сейчас он почти черный. Да не почти, просто черный, посмотрите.

— Может быть, просто свет так падает? — предположил Джонсон.

— Нет. Как ни поверни, он одинаковый. И звезды почти не видно. Вы скажете, что я сошел с ума, но мне вдруг показалось, что он… умирает. Камень — умирает.

— А может, просто чувствует, что мы хотим с ним сделать?

— Может быть…

— Не мучайте себя, милорд. Ведь вы все еще сомневаетесь, так?

— Да, Джонсон, — вздохнул Питер, пряча кольцо в карман. — Мне с каждым днем все тревожнее.

— Когда то, другое кольцо исчезло, призрак леди Маргарет упокоился, ведь так? А у вас родился сын. Разве это не подтверждает, что эти кольца созданы темной силой и с недоброй целью?

— Все так, но… Именно за сына я больше всего и тревожусь. Не знаю, почему. Как будто что-то должно произойти именно с ним. Не со мной, не с Люси — именно с Джином. А я не могу его потерять. И титул тут ни при чем — все это ерунда. Просто… он мой сын. И все. И я понимаю, что это связано с кольцом. Но не могу понять, должен ли я избавиться от него или наоборот сохранить. Знаю только, что ошибиться нельзя, исправить ошибку будет уже невозможно.

Джонсон хотел что-то сказать, но в это время из кустов выбрался Джереми, и разговор прервался сама собой. Хотя дракон больше не проявлял беспокойства, по молчаливой договоренности о кольце при нем не говорили. Садясь за руль, Питер заметил, что Джонсон болезненно морщится и потирает поясницу. Вот только этого еще не хватало, подумал он, все-таки потянул спину, когда тащил такую тяжесть. И ведь ни за что не пожалуется, будет терпеть.

Лондон встретил их дождем со снегом и плотными пробками. Питер нервничал. Купленные Джонсоном в придорожном магазинчике джинсы жали в поясе. Настроение было прескверным. Похоже, подступала мигрень, и пережить ее предстояло без лекарств и коньяка. Тревога стала настолько густой и плотной, что казалась материальной.

— Тот Яхо был известен тем, что никогда не задает вопросов, — задумчиво сказал Джонсон, потирая виски: похоже, и у него болела голова. — Как я понял, этот такой же.

Питер только плечом дернул с досадой. Обсуждать достоинства сомнительного ювелира ему не хотелось. Вообще ничего не хотелось обсуждать.

— Помните дупло, в которое Мэри спрятала для Хлои шкатулку моего деда? Я бы сейчас забрался в него и уснул. Лет на триста. Чтобы проснуться тогда, когда вся эта фигня уже закончится.

Джонсон насмешливо хмыкнул, но видно было, что и ему не по себе.

— А вы что, Джонсон? — через силу спросил Питер, сворачивая к Брикстону. — Вас что тревожит?

— Не знаю, милорд. Я вам уже говорил. Это ощущение, как будто время стремительно идет к концу. Как будто в песочных часах уже почти не осталось песка. Последние песчинки утекают. Я прямо чувствую его — время. Убегающее, утекающее…

Он замолчал, а из багажника донесся тяжелый вздох.

Выйдя из машины у ювелирного магазина, Питер вдруг по какому-то странному наитию открыл дверцу багажника. Джереми высунул из-под одеял голову в белой шапке и посмотрел на него так, словно…

Он словно со мной попрощался, подумал Питер, подходя к двери.

Девушки за прилавком встретили их как старых знакомых. Словно по волшебству появившийся из-за портьеры мистер Яху только приподнял брови, похожие на мохнатых гусениц, и сделал приглашающий жест.

— У вас снова драконье золото? — спросил он. — Или нужно что-то еще?

Не говоря ни слова, Питер положил перед ним на рабочий стол кольцо.

— Хотите продать? — на глазу ювелира сверкнула невесть откуда взявшаяся лупа.

— Камень разбить, оправу расплавить. Что останется, заберете себе.

Сдвинув лупу, мистер Яху посмотрел на Питера, словно стараясь припомнить что-то забытое.

— Сумасшедший дом, — сказал он по-русски, но ни Питер, ни Джонсон его не поняли.

Повязав поверх костюма рабочий фартук, ювелир сел за стол и потянулся за щипчиками, чтобы вытащить из оправы камень. «Не надо!» — хотел крикнуть Питер, но тут тоска и тревога залили его с головой, как соленая морская волна…

[1] Имеется в виду мост Валантре через реку По. Существует легенда, что он был построен благодаря сделке архитектора с дьяволом.

[2] Примерно 86 кг

15. Точка Зеро

Стемнело. Весь день то начинался, то прекращался мелкий холодный дождь, но к вечеру небо расчистилось. Из-за деревьев карабкалась огромная голубая луна.

Мы сидели в покоях аббатисы, дожидаясь ее возвращения с вечерней службы. Тони, как обычно, что-то жевал. Все, что он ломал, разбивал и пожирал, разумеется, через какое-то время восстанавливалось: кольцо Отражения и его двойник работали, как идеальная ремонтная бригада.