Точно как на небесах
Шрифт:
– Что еще ты принесла мне почитать?
Это направление беседы гораздо безопаснее, особенно после того, как он провел большую часть дня, убеждая себя, что поцелуй не имел никакого отношения к желанию. Всего лишь случайность, временное помешательство, вызванное сильными эмоциями.
К несчастью, только что этот аргумент отправился к чертям. Гонория села поудобнее, а это значило – ее спина оказалась ближе к… его спине, или, если быть точным, к его бедру. Между ними были еще одеяло и покрывало, не говоря уже о его ночной рубахе и ее платье, и одним небесам известно, что еще там на ней надето, но,
И он все еще не мог понять, как такое случилось.
– «Айвенго», – произнесла она.
О чем она?
– Маркус? Ты слышишь меня? Я принесла тебе «Айвенго». Сэр Вальтер Скотт. Посмотри-ка, разве это не интересно?
Он моргнул, уверенный, что что-то пропустил. Гонория открыла книгу и пролистала страницы к началу.
– На книге нет имени автора. Нигде не могу найти. Здесь написано только «от автора „Уэверли, или Шестьдесят лет назад“». Посмотри, даже на корешке.
Он кивнул, ведь именно это от него, кажется, и ожидалось. Но в то же время он не мог оторвать глаз от ее губ, сжатых в виде розового бутона, как обычно, когда она думала.
– Я не читала «Уэверли», а ты? – Она подняла сияющие глаза.
– Нет, – ответил он.
– Возможно, стоит прочитать, – пробормотала она. – Моей сестре понравилось. Но в любом случае я не принесла тебе «Уэверли», я принесла тебе «Айвенго». Или, точнее, первый том. Я не видела смысла приносить все три.
– Я читал «Айвенго», – сказал Маркус.
– О. Ну ладно, значит, придется его отложить. – Она взглянула на следующую книгу.
А он смотрел на Гонорию.
Ее ресницы. Почему он раньше не замечал, какие они длинные?
– Маркус? Маркус!
– Хммм?
– С тобой все хорошо? – Она наклонилась к нему. В голосе звучало беспокойство. – Ты, кажется, покраснел.
Маркус откашлялся.
– Пожалуй, мне не помешает немного лимонада. – Маркус сделал глоток, потом еще один. – Ты не находишь, что здесь жарко?
– Нет. – Гонория подняла брови. – Не нахожу.
– Уверен, все прекрасно. Я… Но Гонория уже положила руку на его лоб.
– Кажется, жара нет.
– Что еще ты принесла? – быстро спросил Маркус, указав головой на книги.
– О, еще… – Гонория взяла еще одну и зачитала название: – «История крестовых походов», Чарльз Миллс. Ой!
– В чем дело?
– Я принесла только второй том. Не надо с него начинать. Ты пропустишь всю осаду Иерусалима и норвежцев.
«Да будет вам известно, – сухо подумал Маркус, – ничто не охлаждает пыл мужчины так, как крестовые походы». Тем не менее…
Он вопросительно взглянул на Гонорию:
– Норвежцы?
– Малоизвестный крестовый поход, один из первых, – сказала она, легко отмахнувшись от целого десятка лет истории. – Почти никто о нем не говорит, – продолжила Гонория и, увидев на его лице выражение глубокого удивления, пожала плечами. – Я люблю крестовые походы.
– Прекрасно.
– Как насчет «Жизни и смерти кардинала Уолси»? – спросила она, взяв еще одну книгу. – Нет? У меня еще есть «История подъема, развития и завершения Американской революции».
– Ты действительно считаешь меня скучным человеком?
Она посмотрела на него обвиняющим взглядом:
– Крестовые
походы – не скучные.– Но ты принесла только второй том, – напомнил Маркус.
– Я могу вернуться и поискать первый.
Он решил, что это угроза.
– О, вот. Смотри. – Она торжествующе подняла очень тонкую карманную книгу. – Байрон. Самый не скучный человек на свете. Так говорят. Я его никогда не встречала. – Она открыла титульный лист. – Ты читал «Корсара»?
– В день, когда его издали.
– О. – Гонория нахмурилась. – Вот еще одно произведение сэра Вальтера Скотта. «Певерил Пик». Довольно длинное. У тебя уйдет на него немало времени.
– Пожалуй, я все же предпочту «Мисс Баттеруорт».
– Как пожелаешь. – Она посмотрела на него взглядом, говорящим: «Тебе точно это не понравится». – Это книга моей мамы. Хотя она сказала, что ты можешь оставить ее себе.
– В любом случае эта книга наверняка вернет мне любовь к пирогу из голубей.
Гонория рассмеялась:
– Я попрошу кухарку приготовить его тебе, когда мы уедем. – Она вдруг подняла взгляд. – Ты ведь знаешь, что мы завтра уезжаем в Лондон?
– Да, леди Уинстед мне рассказала.
– Мы не поехали бы, если бы не были уверены, что ты выздоравливаешь, – уверила она его.
– Я знаю. Вам нужно о многом позаботиться в городе.
Гонория скривилась:
– О репетициях, в частности.
– О репетициях?
О нет.
– Концерта.
Концерт Смайт-Смитов. Он закончил дело, начатое крестовыми походами. На свете нет человека, который мог бы сохранить романтический настрой при воспоминании – или угрозе – о концерте Смайт-Смитов.
– Ты все еще играешь на скрипке? – вежливо спросил Маркус.
Она посмотрела на него как-то странно:
– С прошлого года я вряд ли могла освоить виолончель.
– Нет, нет, конечно, нет. – Глупый вопрос, но единственный вежливый, пришедший ему в голову. – Мм, ты еще не знаешь, на какое число в этом году назначен концерт?
– Четырнадцатое апреля. Довольно скоро. Чуть больше, чем через две недели.
Маркус взял еще кусок пирога и попытался вычислить, сколько времени ему потребуется на выздоровление. Три недели – как раз подходящее время.
– Жалко, мне придется его пропустить.
– Правда? – Голос Гонории звучал недоверчиво. Маркус не знал, как это трактовать.
– Да, конечно, – начал он, слегка замявшись. Маркус никогда не был хорошим лжецом. – Я уже много лет не пропускал ни одного выступления.
– Я знаю, – произнесла она, покачав головой. – С твоей стороны это наверняка потребовало огромных усилий.
Он посмотрел на Гонорию.
Она посмотрела на него.
Маркус посмотрел на нее еще пристальнее.
– Что ты сказала? – вкрадчиво спросил он.
Ее щеки чуть-чуть покраснели.
– Ну, – сказала она, внимательно разглядывая пустую стену. – Я понимаю, мы не самые… э… – Гонория кашлянула, – есть ли антоним к слову «неблагозвучные»?
Он взглянул на Гонорию с недоверием.
– Значит, ты знаешь… То есть я имею в виду…
– Что мы ужасны? – закончила она за Маркуса. – Конечно, знаю. Ты думал, я идиотка? Или глухая?
– Нет, – ответил он, задумавшись. Хотя непонятно о чем. – Я просто думал…