Токсичная Любовь

Так вот на кого мы работали. Я подумал о головорезе, который дал нам нашу первую работу. Эндрицци казалось идеальной фамилией для такого парня, как он.

– Лестер не убивал ту бедную девушку, - сказала Сэйдж.
– Он не полный психопат. Какая-то метамфетаминовая шлюха пoпутaла бeрeгa, и, судя по тому, что я слышала, четыре наемника четвертовали ее в наказание. Для Лестера убийство – это просто бизнес.

– Так зачем же он убил тех ребят?

Я понял, что назвал жертв ребятами, потому что они были, вероятно, в возрасте Сэйдж.

– По той причине, по которой умирает большинство людей в этом городе, Майк. Наркотики. Они работали на синдикат, продавали в клубах города, чтобы привлечь молодых клиентов. Но глупые маленькие сучки разбавляли продукт и воровали его запасы. А также украли немного денег. Они сами подписали себе смертный приговор.

– Я не решалась рассказать кузену о… фетише. Но секс, который был у нас с тобой в комнате с телом – с ним прямо подо мной, когда ты меня трахал – это было просто чертовски здорово. Ты, наверно, не заметил, потому что я притворялась мертвой, но у меня было несколько оргазмов. Поэтому я решила, черт возьми, что если одно тело – это весело, то два – еще круче. Чем больше, тем веселее, верно? Так почему бы не устроить оргию мертвых? Как только я начала думать об этом, я стала одержима и не могла сосредоточиться ни на чем другом. Я думала, что сойду с ума, если не сделаю эту фантазию реальностью. Поэтому я рассказала Лестеру, чем мы занимались.

Я разинул рот.

– Что ты ему сказала?

– Все, Майк. Я рассказала ему все.

Я едва удержался на краю дивана. Кто-то еще знает об этом. Он преступник, наемный убийца, но он знает. Это больше не был маленький грязный секрет. Сэйдж выпустила монстра из шкатулки.

– Господи, Сэйдж. Это уже слишком.

– Все нормально. Не беспокойся. Очевидно, Лестер не против. Я имею в виду, он оставил мне все тела, чтобы поиграть с ними, не так ли? Да, он думал, что это полный пиздец…

– Это полный пиздец.

– ...и сначала он подумал, что я шучу, но потом я сказала: «О, да? С какой стати мне устраиваться уборщицей мест преступлений, если это не поможет мне как-то развлечься?» У него не было ответа на этот вопрос, и он знал о моем старом бойфренде Кене, о крови и прочем дерьме. И я рассказала ему, почему Райкер нас уволил. Как только я начала говорить, все это просто выплеснулось наружу, понимаешь? Я чувствовала себя непослушной шестнадцатилетней девчонкой в исповедальне, рассказывающей священнику о своей первой дрочке. В любом случае, мы с Лестером всегда были близки. Мы те, о ком семья не любит говорить – он преступник, а я - сексуальный маньяк. Мы всегда были связаны тем, что подвергались остракизму.

Я уперся локтями в колени и опустил голову. Все мое тело подалось вперед, и я на мгновение представил, как растворяюсь в лужу бежевой жидкости, а затем испаряюсь, каждая микроскопическая частица, которая когда-то была Майком Эшбруком, распадается на крошечных невидимых комаров, которые могут улететь от всего этого.

– Это уж слишком, - сказал я.
– Я больше не могу это делать.

Сэйдж опустилась на одно колено и придвинулась ближе.

– Mожешь. Теперь нас ничто не удерживает. У нас есть неограниченный доступ к крови и плоти, - eе дыхание было горячим, губы блестели от слюны. – Отправься в это путешествие со мной. Ты нужен мне, детка. Я сделаю так, что все это будет стоить того. Любое твое сексуальное желание, любые деньги, которые тебе нужны – все, что ты хочешь, я могу дать тебе.

Я взял себя в руки.

– Я просто хочу быть со своей семьей.

Теперь она опустилась на оба колена и двинулась между моих ног, стягивая вниз чашечки своего нижнего белья так, чтобы освободились ее большие сиськи. Ее руки двигались вверх и вниз по моим ногам, ногти царапали меня, пытаясь заманить обратно в свою эротическую паутину.

– Возьми меня, - сказала она.
– Трахни меня жестко. Трахни меня в рот. Трахни меня в задницу. Бей меня по лицу своим членом и руками. Держи меня крепче. Сделай мне больно. Делай, что хочешь, детка. Я твоя для того, чтобы пожирать и уничтожать, - oна прижалась лицом к моей груди и стала покусывать меня через рубашку.
– Не делай вид, что тебе не понравилось с этой шлюхой. Я знаю, что тебе понравилось. Я видела выражение твоего лица, когда ты шлепнул ее по заднице и выстрелил своей горячей спермой прямо на нас. Три из четырех тел в гараже –женщины, Майк. Они свежие, и гараж отапливается. Эти сучки еще даже не остыли.

Я встал. Когда она попыталась расстегнуть мои джинсы, я оттолкнул ее и направился к входной двери.

– Две тысячи долларов!
– сказала она.

Я отпер дверь, не оборачиваясь.

– Пять!
– сказала она.
– Пять штук только за одну ночь.

Дверь открылась, и хрустящая ночь охладила мою кожу.

– Десять тысяч eбаных долларов, Майк! Бери или уходи!

Я остановился и уставился в темноту. Огороженная территория светилась радужными огнями, освещая три дюйма снега, выпавшего этим утром. Надувной Санта-Клаус махал мне с другой стороны улицы, его электрический олень горел желто-белым огнем. Я смотрел на этот безмятежный рождественский пейзаж, цепляясь за детские воспоминания, которыми наполняли меня огни и снег, отчаянно пытаясь удержать невинность, которая давным-давно ускользнула из моих пальцев.

Я обернулся. Сэйдж все еще держала свои сиськи на виду, шляпа Санты на ее белокурой голове была похожа на дурацкую шапочку.

– Десять штук?
– cпросил я.

Она кивнула.

Когда я был менеджером по персоналу, я зарабатывал пятьдесят три тысячи долларов в год на самой высокой должности. Я зарабатывал значительно меньше, будучи законным уборщиком мест преступления. Десять тысяч – это не то, от чего я могу отказаться без серьезных размышлений. Это было почти как годовая арендная плата. Это означало достаточно денег, чтобы прожить, пока буду искать настоящую работу, не имеющую ничего общего с кровью, телами и Сэйдж Яворжин. Это означало, что я смогу заботиться о своих детях, не живя на подачки от правительства.

Сэйдж коснулась моего плеча.

– Закрой дверь, детка. Ты выпускаешь тепло наружу.

* * *

Я был голый.

Мы все были голые.

В гараже было тепло, и трупы были сложены в пирамиду, их конечности безвольно свисали, высовываясь из кучи. Там были гладкие ноги, бритые влагалища, татуированные руки и мужская волосатая задница. Из-под холмика скользкой плоти смотрели мертвые глаза, безжизненно наблюдая, как я делаю Сэйдж куннилингус. Она лежала спиной на человеческой куче и терла руками грудь мертвой женщины, держа во рту внушительный член мертвого мужчины. Тела были теплыми, а конечности – послушными, мышцы еще не успели закоченеть. Я старался держать глаза закрытыми, но они продолжали открываться каждый раз, когда Сэйдж толкалась тазом. Она дергала меня за волосы сильнее, чем когда-либо, все ее тело дрожало.

– Не останавливайся, - выдохнула она.
– Не останавливайся, мать твою.

Я и не собирался этого делать. Я упорно работал там, внизу, чтобы покончить с этим как можно быстрее, хотя и знал, что куннилингус не будет концом. За десять тысяч долларов Сэйдж захочет, чтобы ее трахнули во все дыры.

После еще одного оргазма она оттолкнула меня и перевернулась так, что оказалась лицом вниз на груде трупов, ее задница была поднята в воздух, а ноги – согнуты в коленях. Зазвенели колокольчики ее рождественских чулок – адские колокольчики. Кряхтя, я забрался на нее, радуясь, что она предпочла лечь на двух девушек, а не на мужчину. Дамы были привлекательны (или, по крайней мере, были привлекательны при жизни). Стройная рыжеволосая девушка, которая выглядела моложе двадцати, когда я увидел ее вблизи, и соблазнительная брюнетка с огромными сиськами и полными, пухлыми губами. Я провел головкой члена вверх-вниз по влажному отверстию Сэйдж, пытаясь сделать твердым, несмотря на извращенность обстановки. Я принял свою таблетку, но они только обеспечивали приток крови, а не ментальные стимулы. Мне нужно было вдохновение. Мои глаза блуждали по окровавленной, сладострастной девушке и задушенной рыжухе. Сэйдж, должно быть, почувствовала, как напрягся мой пенис. Она плюнула на ладонь и потянулась назад, чтобы подрочить мне.

Я медленно протянул руку и коснулся одной из пышных женских сисек, той, что не была покрыта кровью. Она поддалась в моей хватке. Никакого силикона. Мой пенис проснулся, как весенняя маргаритка. Темно-пурпурное кольцо вокруг шеи рыжеволосой выглядело почти как ошейник, если я достаточно хорошо представлял себе это, и поскольку она не была скользкой от крови, она казалась самой живой, что делало ее самой привлекательной для меня. Ее миниатюрная фигурка напомнила мне первую девушку, которую я увидел обнаженной, когда мне было четырнадцать, и покалывание сексуальной ностальгии заставило появиться из моей дырочки каплю предэякулята.