Только герцогу это под силу

Саймон пригвоздил её мрачным взглядом.

— Уверяю, ты можешь доверять мне, уступая моему мнению в этом вопросе, дорогая.

— Я доверяю тебе во всем остальном, но не в политических делах. Ты чересчур привержен политике, чтобы доверять тебе на этой арене.

Глаза его недовольно сверкали.

— У вас есть другие кандидаты для обсуждения?

— Ещё два, — сказала Регина. — Уильям Данком и Томас Филден.

Лицо Саймона прояснилось.

— Филден — самый лучший выбор. Поддержите его, и разногласий не будет.

— Как не будут и слушать его, — сказал Луиза. — Всё одно, что иметь зятя миссис Фрай в палате общин. — Она, извиняясь, взглянула на миссис Фрай. — Не обижайтесь.

— Ни в коей мере, милая, — ответила миссис Фрай. — Кроме того, мистер Бакстон подготовил для нас почву, чтобы представить ситуацию палате общин.

— Но какой от этого прок, если они не принимают никаких мер? Как долго наша группа может позволить себе надзирательниц и преподавательниц? И даже если в Ньюгейте стало заметно лучше, есть еще другие тюрьмы, для которых у нас нет средств.

— На это требуется терпение, — произнесла миссис Фрай.

— Которое не является сильной стороной Луизы, — заметила Регина.

Луиза сердито посмотрела на неё.

— Мы три года ждали своего часа. Нам нужна правительственная поддержка, и она нужна сейчас, а не ещё через три года.

— Ньюгейт был тюрьмой в течение сотен лет, дорогая, — сухо произнес Саймон. — Не представляю, что в ближайшее время вдруг станет хуже.

От дерзкого замечания она распушила перышки, и, выпрямившись, высокомерно посмотрела.

— Это в точности слова Сидмута — так он оправдывает пренебрежение к положению тех несчастных женщин.

Глаза Саймона сузились.

— Нет, Сидмут говорит, что они не заслуживают помощи. Я так не говорю. Я единственно обращаю внимание, что в политике всё продвигается медленно.

Довольно.

— Скажи-ка мне, Саймон. Если бы тебе пришлось выбирать — стать премьер-министром или поддержать тюремную реформу — что бы выбрал?

В комнате воцарилась тишина, он огляделся и увидел, что остальные женщины в предвкушении смотрят на него.

Снедаемый тревогой, Саймон поерзал в кресле и обратил взор на Луизу.

— Стать премьер-министром, конечно.

Когда она разозлилась, он решительно произнес:

— Потому что, как премьер-министр, я принесу больше блага, чем, как герцог, болтающийся на задворках политики и проталкивающий тюремную реформу. И иногда большее благо — важнее.

— В истории не была тирана, который не оправдал бы свои поступки такой отговоркой. Ливерпуль воспользовался ею, когда несколько лет назад приостановил Хабеас корпус [42] .

42

Хабеас корпус — судебный приказ о передаче арестованного в суд для выяснения правомерности ареста (в соответствии с Законом о неприкосновенности личности [Habeas Corpus Act] от 1679 г.), от лат. фразы Habeas corpus ad subjiciendum— ты имеешь доставить (в суд) особу заключённого.

— И народ поднял такой шум, что надолго приостановить его не удалось. Именно так вы держите в узде деспотизм в Англии. А не избранием радикалов.

Луиза оглянулась на остальных.

— Полагаю, вы все с ним согласны.

— Я не согласна, — мужественно произнесла миссис Харрис. — Думаю, мистер Годвин превосходно справится с кампанией, которая не перерастёт в насилие и анархию.

— Ах, но мистер Годвин ваш друг, — заметила миссис Фрай. — Вы и подумать не могли другого.

— У вас свои предубеждения, миссис Фрай, — Луиза холодно взглянула на Саймона. — Коими воспользуется в своих интересах мой муж. Он знает, что любой намек на насилие, даже самый отдаленный, заставит квакеров передумать и не поддержать кандидата.

— Я лишь указываю, — отрезал Саймон, — что вы должны тщательно рассмотреть всех трёх кандидатов, прежде чем чаша весов склониться в пользу Годвина. Спросите их, как бы они повели себя в определенных ситуациях. Решите, сколь беспечен Годвин. Если хотите, буду счастлив помочь вам опросить их.

— Не сомневаюсь в этом, — проворчала Луиза.

— Ну хватит, Луиза, ты обязательно будешь там, чтобы меня контролировать, — внезапно в глазах Саймона заплясали искорки. — И Раджи возьми. Тогда ты смогла бы заставить его кусать меня каждый раз, как я скажу нечто неприятное твоему слуху. Видит бог, маленький шельмец подчинится любому твоему приказу.

Все дамы засмеялись в ответ на лёгкую остроту, и даже Луиза выдавила из себя улыбку.

— Очень сомневаюсь, что Раджи стал бы тебя кусать, от кого бы не исходил приказ. Он — не дурачок. Знает, кто его кормит.

— Странно, как он забывает об этом, стоит мне попытаться тебя поцеловать, — произнес Саймон хрипло. — В тот момент, он превращается в странствующего рыцаря, который защищает свою госпожу от дьявола-искусителя.

Луиза зарделась, и остальные дамы понимающе переглянулись.

Регина посмотрела на часы.

— Становится поздно, не так ли, дамы? Вероятно, нам следует оставить наших друзей-новобрачных наедине.

— О, не прерывайте собрания из-за меня, — сказал Саймон. — У меня вся ночь впереди, чтобы… навлечь ярость Раджи.

Луиза разрывалась, не зная, что предпочесть: то ли прыгнуть ему на руки, то ли придушить за то, что увёл их от темы, она уже открыла рот и приготовилась говорить, как вдруг замерла, когда что-то коснулось её ноги. Саймон скинул ботинок и ласкал под столом её обутую в туфлю ножку своей, в одном лишь чулке, ногой.

Её тело пронзила восхитительная дрожь, которую она безжалостно проигнорировала. Предостерегающе взглянув на него, она отодвинула ногу.

— Мы не закончим собрание, пока не решим, что делать с нашими кандидатами.

— Конечно, — Саймон смотрел ей в глаза и не отводил взгляда, когда скользнул ногой ей под юбки и погладил икру. — Готов, сколь нужно, оставаться здесь.

— В этом нет надобности, — произнесла миссис Харрис. — Хотя я всё ещё считаю, что мистер Годвин — наилучший вариант, не помешает тщательно сравнить кандидатов. Его светлость прав — почему бы и не опросить всех троих? Мы можем…

Луиза едва слышала разговор, так как нога Саймона скользила выше колена, и она боялась, что кто-то из женщин заметит это.

В то же время, распутной стороне её сущности было интересно, как далеко он зайдет.

— Луиза, — окликнула миссис Харрис. — Ты согласна?

Она подскочила.

— Я… э… это… — сейчас палец Саймона лениво очерчивал круги на внутренней части её бедра. — Ещё раз, какой был вопрос?

Когда дамы засмеялись, Саймон сверкнул ей одной из тех улыбок, предназначенных для спальни.