Только одна ночь. Ошибка прокурора

– Так что случилось? – не унимаюсь я.

– Все живы и здоровы, товарищ прокурор. Иди к жене уже, – морщится Витька. – Проводите, Леночка, – просит все ту же медсестру.

Вслед за высокой худенькой Леной взбегаю на второй этаж. Как перед выходом в космос, надеваю белый халат до пят, такую же шапку и бахилы.

– Маску! Маску не забудьте! – медсестра подает мне что-то похожее на респиратор.

Натягиваю на лицо и вхожу. Только бы Лару не испугать.

Моя полусонная жена лежит под капельницей и улыбается счастливо.

– Ты похож на инопланетянина, – хихикает счастливо. – Посмотри, какие у нас мальчики, – кивает на небольшие прозрачные кроватки, больше напоминающие тазики на ножках.

А там лежат два пупса. Один покрупнее, а второй поменьше. И оба на меня похожие. Если еще и характером пойдут в Сарычевскую породу, тогда вообще засада!

– Безобразие какое-то, – вздыхаю я. – А дочку куда дели? Обещали дочку, я настроился. Придется потом еще за дочкой приходить.

– У тебя уже есть, – отрезает Сарычева Лариса Дмитриевна. – А у меня мальчишки…

– У нас, – поправляю, опускаясь на колени рядом с кроватью жены. – Люблю тебя, – выдыхаю инстинктивно. Целую жену и не могу оторваться.

– Как детей назовем? – спрашивает она, как только поцелуй заканчивается.

– Как хочешь, я на все согласен! – соглашаюсь радостно. – Все в твоих руках, Ларочка, – кладу голову на постель рядом.

– Йефанол подойдет? – подначивает жена. – Сарычев Йефанол Феликсович, по-моему, звучит.

– Пожалей ребенка, родная, – целую тонкие Ларины пальцы. Хорошо хоть насчет фамилии сомнений нет. – Может, придумаешь что-то попроще? – предлагаю миролюбиво. Как Лара решит, так и будет. Я на все согласен.

– Тогда Дима и Леша, – тянется она ко мне.

– Отличный вариант, – снова лезу целоваться. И уезжаю домой только после настойчивых просьб персонала.

Эпилог

Пять месяцев спустя

Рабочий день подходит к концу. По вторникам он всегда затягивается. Личный прием граждан, будь он неладен.

– Сделайте мне чай, – прошу секретаря и залипаю на присланном видео. Димон с Лехой лежат на пеленальном столике, как по команде дрыгают ножками и ручками, словно бегут и так же синхронно переворачиваются на живот. Гулят и тянутся к погремушкам.

– Мы скучаем по тебе, папочка! – напевает, словно песенку, Лара.

– Очень скучаем, папочка, – передразнивает ее Алиска. Да еще козьи морды корчит.

Прихлебываю чай, улыбаюсь во все тридцать два и отправляю строгое «Не балуйтесь там!».

Раздраженно кошусь на часы, висящие на стене. Когда уже домой!

Время приема близится к концу. И хоть народа сегодня было полно, сейчас наступило затишье. Задумчиво кручу в руках ручку и снова возвращаюсь к документам.

Дело Шансоньеток и Канареек. В жизни бы не догадался! Хорошо, товарищи опытные подсказали.

– На номере твоей жены связь идет с помехами, – заявил мне эксперт по мобильной связи, представивший распечатки с Лариного телефона. – Наверняка прослушка установлена, Феликс. Ты бы проверил.

А дальше дело техники и немного логики. Прокурор женился и включил голову.

Где могла оставить свой задрипанный сотовый моя ненаглядная? Только у Светланы Павловны. И если сама бывшая акушерка ничего не понимает в технике, то ее сынок Паша очень даже соображает.

То-то Лара удивлялась, как он быстро обучился таргетингу. Скорее всего, ему был нужен официальный источник дохода. На Шансоньетках и Канарейках он имел достаточно. Шантажировал кого надо. Ту же Хохлачеву. Только тратить не мог. Прошаренный черт.

Лара сама дала ему карты в руки… и смартфон заодно. Да и не только она. Шпионское приложение под видом стикеров отправлялось многим жителям Шанска. Те, ничего не подозревая, грузили красивые картинки себе. А вместе с ними и прослушку. Даже у Леры Морозовой стояло! Видимо, по доброте душевной Светлана Павловна отправляла знакомым. Но ее причастность доказать не удалось.

Зато материала хватило, чтобы завести на Павлентия уголовное дело. Завтра в отдел «К» передаем. Это мы ерундой занимаемся, а там ж.пу надерут в лучшем виде. И что еще вменят, одному Богу известно.

Побаловался пацанчик, потретировал город. Теперь сядет надолго. Но мне его почему-то не жалко. Из-за этого козла, установившего прослушку в Ларин телефон, подозрение пало на мою жену.

И я чуть было не потерял ее. Каюсь, сам дурак. Хорошо, что быстро врубил заднюю и догнал. Звучит двусмысленно, но из песни слов не выкинешь.

«Хорошо. Все хорошо! – снова кошусь на часы и кладу затылок на подголовник кресла. – Пятнадцать минут, и домой», – вздыхаю и чувствую себя двоечником, томящимся в ожидании перемены.

– Феликс Алексеевич, – заглядывает в кабинет Галина. – Там люди пришли. Их из ОВД к вам отправили. По заявлению… – смущается она и кладет передо мной лист бумаги, исписанный убористым почерком.

Родители разыскивают дочь… Солнцеву Ларису Дмитриевну… Вот в Шанск специально приехали!

Видимо, заявились в районное отделение полиции, а пацаны их ко мне отправили и чуть не померли со смеха.

– Зови, – вздыхаю я. Поправляю мундир, надуваю щеки для солидности. А в душе ругаюсь витиевато и забористо. Какого хрена их принесло именно сегодня?

Ясен пень, вечер коту под хвост, да и последующий месяц тоже.

За те пять месяцев, что мы женаты с Ларой, я много раз задавался вопросом, а где, собственно, ее мама с папой? Жена отвечала, что они поссорились, но изредка переписываются.

Естественно, я пробил инфу, а потом просто выкинул из головы сладкую парочку, зацикленную только на себе.

– Здравствуйте, можно? – робко входит в кабинет заплаканная женщина, за ней – понурый мужчина.

– Проходите, – напускаю на себя строгий вид. Лениво разглядываю тестя и тещу и, наконец, понимаю простую истину. Они даже не подозревают, кто я такой. Пришли на прием, как к официальному лицу.

Оборжаться можно.

– Слушаю вас, – киваю серьезно.

Нет, я не прикалываюсь. Мне, правда, интересно, как можно отпустить в другой город беременную дочку и справляться о ее делах по телефону раз в два месяца.

– У нас дочь пропала. А в полиции отказались брать заявление. Поэтому мы к вам пришли, – смотрит на меня Лариными глазами женщина.

– Помогите найти. Мне кажется, что-то произошло, – пыхтит Ларин отец, невысокий худой мужичок. Неуверенно усаживается за стол. – Мы приехали. Лара должна жить в доме моей матери. А там стройка идет. Написано, собес будет.