Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла
Шрифт:
(12) Закон же несть от веры, но сотворивый та человек жив будет в них. Закон не ищет веры, но требует деятельности [исполнения Закона] и хранящим его обещает жизнь.
(13) Христос ны искупил есть от клятвы законныя, быв по нас клятва. Апостол, показав, что Закон проклинает всех, не сохраняющих всего, в нем предписанного, показал также, что по Закону никто оправдаться не может. Посему показывает, что поскольку все находились под проклятием Закона, то Христос освободил нас от сего проклятия. Говорит же и как именно освободил.
Писано бо есть: проклят всяк висяй на древе (Втор. 21, 23). Поскольку все подпадали под проклятия Закона, то Сам [Христос] принял смерть, проклинаемую по Закону, чтобы всех людей освободить от проклятия и всем даровать обетованное благословение. Ибо сие присовокупляет Апостол.
(14) Да
(15) Братие, по человеку глаголю, то есть руководствуюсь тем, что делается у людей. Обаче человеческаго предутвержденна завета никтоже отметает или приповелевает. Завещание, составленное кем-либо хорошо, с доброю целью, не позволяется извращать, и невозможно что-либо прибавить к нему. Потом от сего подобия Апостол переходит к своему предмету.
(16) Аврааму же речени быша обеты, и семени его. Не глаголет: и семенем, яко о мнозех, но яко о единем: и Семени твоему, иже есть Христос: (17) сие же глаголю, завета предутвержденнаго от Бога во Христа, бывый по летех четыриста и тридесятих закон не отметает, во еже разорити обетование. И ветхозаветное Писание называет обетование, бывшее Аврааму, заветом Божиим (Быт. 17). Посему невозможно, чтобы последовало в нем какое-либо или прибавление, или нарушение вследствие законоположения, бывшего по прошествии многого времени. Обетовал же Бог всяческих благословить народы семенем Аврамовым (Быт. 22, 18), а это Семя есть Сам Владыка Христос. Ибо Им обетование сие приведено в исполнение и народы приняли благословение. Все же прочие, даже достигшие самой высокой добродетели, Моисей, Самуил, Илия, — одним словом, все, ведущие род от Израиля по естеству, хотя и называются семенем Авраамовым, однако же не суть Семя, принесшее источник благословения народам. Ибо сие говорит божественный Апостол: не глаголет: и семенем, яко о мнозех, но яко о единем: и Семени твоему, иже есть Христос.
Следовательно, не потому, что и они ведут род от Авраама, именуются семенем Авраамовым, но потому, что Христос в собственном смысле имеет сие наименование, как единственный, имевший по обетованию даровать благословение народам. Бог сказал: благословятся о семени твоем вси языцы земнии (Быт. 22, 18). Но ни от кого другого не приняли народы сего благословения. Посему-то божественный Апостол доказывает, что обетование сильнее Закона, и говорит:
(18) Аще бо от закона наследие, не ктому от обетования: Аврааму же обетованием дарова Бог. Ибо Закон на подлежащих Закону налагал проклятие, устрашая их сею угрозою и желая тем привести к исполнению должного, обетование же предлагает народам благословение. Потом Апостол решает представляющееся возражение, а именно следующее: без нужды дан Закон, если обетование заключало в себе благословение. Посему объясняет потребность законоположения.
(19) Что убо закон? Должно читать сие как возражение галатов. «Тебе, — говорит Апостол, — желательно узнать, для чего дан Закон? Объясняю тебе это».
Преступлений ради приложися, дондеже приидет Семя, Емуже обетовася, вчинен Ангелы рукою ходатая. Закон дан, чтобы побудить к попечительности тот род, из которого должно было произойти по плоти это Семя; дан же при содействии Ангелов и при служении законодательству Моисея, потому что его Апостол назвал ходатаем. Об Ангелах же упомянул он и в Послании к Евреям и сказал так: аще бо глаголанное Ангелы слово (Евр. 2, 2). Ибо и Михаила поставил над ними Бог всяческих. И сему научил нас блаженный Даниил (Дан. 10, 21). Да и великому Моисею обещал Бог послать с ним к народу Ангела (Исх. 32, 34).
(20) Ходатай же единаго несть. Ибо был посредником между народом и Богом.
Бог же един есть — и давший Аврааму обетование, и постановивший Закон, и ныне показавший нам исполнение обетования. Ибо не иной Бог устраивал то, а иной — это[137].
(21) Закон ли убо противу обетованием Божиим? Да не будет. Аще бо дан бысть закон могий оживити, воистинну от закона бы была правда. Сие и устами Иезе кииля изрек Бог всяческих: И дах им заповеди не добры и оправдания, в нихже не будут живи (Иез. 20, 25), выражаясь так о том, что в Законе было излишнего, чего не предписывало самое естество, и разумея законы о жертвах, о прокаженных, об изливающих семя
и о подобном тому. Ибо что в Законе необходимо, животворно, сие изрек также Бог устами того же пророка: и дах им, заповеди и оправдания, яже сотворит человек, и жив будет в них (Иез. 20, 11). Но поскольку, говорит Бог, нарушали они их, то дал им заповеди не добры и оправдания, в нихже не будут живи. Да и сии заповеди назвал не худыми, но недобрыми, вовсе неприличными совершенным. Так и грудное молоко достигшим совершенного возраста неприятно, а младенцам пригодно. То же и здесь сказал божественный Апостол: Аще бо дан бысть законмогий оживити, воистинну от закона бы была правда.Ибо излишение украшения предписанные Законом заставляли дивиться Божественному храму.
(22) Но затвори писание всех под грехом, да обетование от веры Иисус Христовы дастся верующым. Ибо Божественное Писание всех — и живших до Закона, и живших под Законом — обличало в нарушении: одних — закона естественного, а других — Закона Моисеева, врачевством же для тех и других предлагало обетованное спасение верою. Ибо Апостол сказал опять затвори вместо «обличало».
(23) Прежде же пришествия веры под законом стрегоми бехом, затворени в хотящую веру открытися. Ибо как бы некоею стеною должно было охранять израильский род, пока не произойдет Чаяние языков (Быт. 49, 10).
(24) Темже закон пестун нам бысть во Христа, да от веры оправдимся. Посему и Закон дан по необходимости, ибо заменял для нас детоводителя (????????µ?) и как освободил нас от прежнего нечестия, так обучил боговедению; как бы к премудрому некоему учителю[138], приводит ко Владыке Христу, чтобы у Него выслушали мы совершенные уроки и приобрели оправдание верою.
(25) Пришедшей же вере, уже не под пестуном есмы. Пришедшие в совершенное состояние не имеют уже нужды в попечении о них.
(26) Вси бо вы сынове Божии есте верою о Христе Иисусе. Апостол показал совершенство уверовавших.
Ибо что совершеннее именующихся сынами Божиими? Указывает же и самый способ рождения.
(27) Елицы бо во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. Поскольку сказал, что вси вы сынове Божии есте, то объясняет, как достигли сего, и говорит: «…облекостеся во Христа, истинного Сына Божия; облекшись же в Него, справедливо именуетесь сынами Божиими».
(28) Несть Иудей, ни Еллин: несть раб, ни свободь: несть мужеский пол, ни женский: вси бо вы едино есте о Христе Иисусе. Сказал едино вместо «одно Тело»; потому что Христос — наша Глава. А поэтому не должно знать и различия между служителем и господином, между мужеским и женским полом, между иудеем и эллином.
(29) Аще ли вы Христовы, убо Авраамле семя есте и по обетованию наследницы. Апостол назвал верных сынами Божиими. Потом показал и способ усыновления. Ибо говорит: «Облекшись во Христа, Который есть истинно Божий Сын, справедливо называетесь вы сынами Божиими». Таким образом опять сопрягает нас с Авраамом. Ибо если мы — Тело Христа, а Христос — Глава наша, называется же семенем Аврамовым, то через Него верою сопряжены мы и с Авраамом и приняли обетованное благословение. Ибо невозможно, чтобы глава была признаваема Авраамовою, а тело принадлежало кому-либо иному.
Глава 4
(1) Глаголю же: в елико время наследник млад есть, ничимже лучший есть раба. Господь сый всех, (2) но под повелители и приставники есть даже до нарока отча.
(3) Такожде и мы, егда бехом млади, под стихиями бехом мира порабощени. Отцы, умирая, малолетних детей поручают каким-либо опекунам, повелевая им иметь о них попечение, пока не приидут в мужеский возраст. Ибо сие выражает Апостол словами: даже до нарока отча, а нарок сей есть совершенный возраст. Подобно сему, говорит Апостол, и мы, пока были детьми и несовершеннолетними, имели Закон как бы некиим приставленным опекуном. Стихиями же мира назвал соблюдение законных предписаний, потому что солнцем и луною определяются день и ночь, а из дней составляются недели, месяцы и годы; Закон же повелевал хранить субботы (Исх. 20, 10), новомесячия (Чис. 28, 11), годовые праздники (Исх. 23, 16), седмицы лет (Исх. 23, 11; Лев. 25, 4). Потому-то и сказал Апостол: под стихиями бехом мира порабощении, ибо сим составляется время.