Том 1. Стихотворения 1908-1917

Господам клеветникам из буржуазных газет *

Лишась последнего стыда, Старайтесь, господа! Старайтесь, господа! Вы, дескать, хороши, а мы куда как худы. Пытайтесь нас разить предательской рукой. Пусть позавидуют умелости такой Нас предававшие – еще до вас – Иуды. Те предавали нас за мелочь, за гроши, Ведя на нас со всех сторон охоту. Но вы… вы опытней! Большие барыши Вас ждут за гнусную работу!

Свое *

«Земляк!.. Слышь? А земляк! – Кричал Сурку Хомяк. – С чего ты мечешься день целый, Как ошалелый: Туда-сюда, туда-сюда… Как будто за тобой погоня?» «Ой, – засвистал Сурок, – тут верная беда. Ведь мужики-то…» «Ну?» «Вот нукнешь, чертов соня, Когда кругом начнут помещиков палить!» «Помещиков? И пусть! Тебе ж чего скулить?» «Окстись! Начнут панами, А кончат нами!» «Постой. У бар и мужиков, Я чай, война спокон веков. Отцы их грызлися и деды. А нам за что терпеть-то беды?» «За что? Видали дурака?! – Накинулся Сурок на Хомяка. – Да мы-то что ж для мужика? Друзья-приятели?.. Чай, те же дармоеды!»

* * *

Всю речь я собственно, друзья, к чему веду? Сурок предчувствовал помещичью беду И бил не попусту тревогу: Кой-что случилось, слава богу! Но дни теперь уже не те, Чтоб снова прибегать к разгрому и поджогу Пришлося сельской бедноте. Слов нет, помещики – зловреднейшее племя. Однакож гнезда их палить – прошло уж время Всем ясно: кончено их барское житье. И мужикам не грех план изменить бы малость Чтоб не брала их после жалость. Что изничтожили… свое!

«Петельки» *

Ка-дет дрожит, как в бурю лист, Ка-дет наводит новый глянец: Вчера лишь был он монархист, Сегодня он «республиканец». Кадеты – сколько там «голов»! Каких от них не слышишь слов! Посовещались полнедельки, В программе краску навели, Тут поскребли, там подмели… А как коснулося земельки – Давай выкручивать петельки!

За живое *

Со всех сторон на нас поход: Слились буржуи в злобном вое. Пусть знает трудовой народ, Что всех насильников-господ Задела «Правда» за живое!

Народная примета *

В чем сказалась перемена Нам со строем новым? – В дружбе сэра Бьюкенена С сэром Милюковым. Где один нас приутюжит, Там другой пригладит. А народ сидит да тужит: «Агличанка гадит!»

Укрепляйте «Правду»! *

Товарищи, мы видели вчера: В перчатках лайковых кадеты, Офицера и юнкера По Невскому возили эстафеты О том, что сократить рабочих всех пора! Цилиндры, котелки, каракули-жакеты, Собольи муфты и боа… Все дармоеды-«буржуа», Герои кабаков шикарных и панелей, Как тараканы, вдруг Повылезли из щелей, Куда недавно их загнал тупой испуг. Кость барская, изъеденная злостью, Рискнула в бой вступить с рабочей крепкой костью. И поддержать господ весь черный стан готов. Сошлись – не различить: банкир, помещик, поп ли? Из гнилозубых ртов Несутся яростные вопли! Товарищи, что невская панель, Что буржуазная газета, – Какого цвета? Один их желтый цвет, одна их злая цель. Товарищи, когда, дав волю блудословью, В желанье затопить весь мир рабочей кровью, Клевещет бешено продажная печать, Мы не должны молчать! На весь господский бред помойный, На клеветнический их вздор Должны мы каждый раз давать ответ достойный, Врагом заслуженный отпор. Так укрепляйте же, друзья, трибуну вашу. Чтоб «Правду» поддержать, пусть круговую чашу Наполнит до краев товарищеский сбор!

* * *

Пишу, ей-богу, на бегу, Сказать бы лучше – сердце радо. Но… было б сказано, что надо. Хоть малость, как-нибудь, но делу помогу!

Братание после смерти *

Организованное братание возможно лишь после заключения всеобщего мира.

(«Известия Петрогр. Сов. р. и с. деп.», № 59, меньшевистская статья «Призывы к братанию».)

Товарищ, сойдемся вдвоем И во всем поквитаемся: Сначала друг друга убьем, А потом… побратаемся.

Разгрузка *

Во Временном правительстве разрабатывается план разгрузки Петрограда от заказов и от рабочих.

Пыхтит несчастный паровоз, Скрипят разбитые вагоны. В «господских» классах – крики, стоны; У нежных дамочек от слез Мешочки вздулись под глазами. «Какой скандал, судите сами: То угля нет, то нет воды». «Пять-шесть минут плохой езды, Потом стоим, – стоим часами». «Так не доехать никогда…» «При чем тут уголь, господа? Наш поезд чернью перегружен». «Их власть, что делать!» – «Чья?» – «Ну, чья: Солдат, фабричных, мужичья…» «Ах, этот хлам, кому он нужен?» «Но что ж мы, граждане, сидим? Пойдемте, мы их убедим, Докажем этим всем медведям, Что им пройтись – прямой резон: Прогулка, воздух, моцион… А мы уж как-нибудь доедем!» Смеется весело народ: «Чай будет все наоборот?»

* * *

Ах, дама нежная, с мешочком Пойдешь ты, милая, пешочком!

Оживающие *

Конфискация помещичьих земель отложена до Учредительного собрания.

Временное правительство, обсудив вопрос, постановило, что все члены царствовавшего в России дома обязаны уплачивать государственный налог, а потому им надлежит послать для заполнения соответствующие налоговые листы.

Прочтя в «Единстве» ту статью, Где «нищету» его оплакивал Плеханов, Помещик – Николай Романов На участь плакался свою: «Мы нищие, Алис! Пропало, все пропало! Для мужичья земель своих, выходит, мало, – Так наши крохи отберут. Царята наши что ж? От голоду помрут! Ни на табак тебе копейки, ни на мыло!» Все племя царское со страху тут завыло. Подумать – впрямь, беда! Куда! Не тут-то было. Душа-то за царя у кой-кого болит. И помощь для него у кой-кого готова. Забыли вы про князя Львова И буржуазный весь синклит: Грабителя они хотят привлечь… к налогу! Грабитель в радости вопит на все Село [12] : «Фу, слава богу! Немного отлегло! Не перемена ли погоды? Князь Львов… его рука видна из-за кулис. Что? Как ты думаешь, Алис? Мы сбережем свои доходы!!»

12

Царское Село.

* * *

Пока мы слушаем хорошие слова, Нас угостить хотят весьма преподлым делом. Товарищи, змея двуглавая жива, – Корону где-то чистят мелом!

Заем *

Посвящается всем, всем, всем социал-оборонцам.

Вр. правительству подано заявление от имени бывшего царя и его семьи о желании подписаться на Заем свободы.

(Из газет.)

I

Как бы, братцы, ни было, К оборонцам прибыло: Царь с царицею вдвоем Подписались на заем.

Демьян Бедный.

II

Уж и я словцо подкину. Оборонцы корчат мину: «Отчего бы это вдруг Объявился новый друг? Для поддержки чьей свободы Царь пустился на расходы?»