Росу вишневую мечаТы сушишь волосом волнистым.А здесь из смеха палачаПриходит тот, чей смех неистов.То черноглазою гадалкой,Многоглагольная, молчишь,А то хохочущей русалкойНа бивне мамонта сидишь.Он умер, подымая бивни.Опять на небе виден Хоре.Его живого знали ливни –Теперь он глыба, он замерз.Здесь скачешь ты, нежна, как зной,Среди ножей, светла, как пламя.Здесь облак выстрелов сквозной,Из мертвых
рук упало знамя.Здесь ты поток времен убыстрила,Скороговоркой судит плаха.А здесь кровавой жертвой выстрелаЛожится жизни черепаха.Здесь красных лебедей заряСверкает новыми крылами.Там надпись старого царяЗасыпана песками.Здесь скачешь вольной кобылицейПо семикрылому пути.Здесь машешь алою столицей,Точно последнее «прости».
О, если б Азия сушила волосамиМне лицо золотым и сухим полотенцем,Когда я в студеном купаюсь ручье.Ныне я, скромный пастух,Косу плету из Рейна и Ганга и Хоанхо.И коровий рожок лежит около.Отпиленный рог и с скважиной звонкая трость.
Напитка огненной смолойЯ развеселил суровый чай.И Лиля разуму «долой»Провозгласила невзначай.И пара глаз на кованом затылкеСтоит на страже бытия.Лепешки мудрые и вилки,Цветов кудрявая и смелая семья.Прозрачно-белой кривизнойНас отражает самовар,Его дыхание и зной,И в небо падающий пар –Всё бытия дает уроки,Забудь, забудь времен потоки.
Москва – старинный черепГлагольно-глазых зданий,Висящий на мече рабВечерних нерыданий.Я бы каменною бритвойЧисто срезал стены эти,Где осеннею молитвойПеред смертью скачут дети.И дева ночи черным туломСвоих ресниц не осенит,Она уйдет к глазам сутулым,Мое молчанье извинит.
Весны пословицы и скороговоркиПо книгам зимним проползли.Глазами синими увидел зоркийЗаписки стыдесной земли.Сквозь полет золотистого мячикаПрямо в сеть тополевых тенётВ эти дни золотая мать-мачехаЗолотой черепашкой ползет.
В этот день голубых медведей,Пробежавших по тихим ресницам,Я провижу за синей водойВ чаше глаз приказанье проснуться.На серебряной ложке протянутых глазМне протянуто море и на нем буревестник:И к шумящему морю, вижу, птичая РусьМеж ресниц пролетит неизвестных.Но моряной любес опрокинутЧей-то парус в воде кругло-синей,Но зато в безнадежное канутПервый гром и путь дальше весенний.
Сыновеет ночей синева,Веет во всё любимое,И кто-то томительно звал,Про горести вечера думая.Это было, когда золотыеТри звезды зажигались на лодкахИ когда одинокая туяНад могилой раскинула ветку.Это было, когда великаныОдевалися алой чалмойИ моряны порыв беззаконный,Он прекрасен, не знал почему.Это было, когда рыбакиЗапевали слова ОдиссеяИ на вале морском вдалекеКрыло подымалось косое.
Туда, туда,Где ИзанамиЧитала моногатари Перуну,А Зрот сел на колена Шанг-ти,И седой хохол на лысой голове богаПоходит на снег, на ком снега,Где Амур целует Маа-эмуИ Тиен беседует с Индрой,Где Юнона и ЦинтекуатльСмотрят КорреджиоИ восхищены Мурильо,Гду Ункулункулу и ТорИграют мирно в шахматы,Облокотись на руку,И Хокусаем восхищена Астарта,Туда, туда!
Зачем в гляделках незабудки?Это тоже месяц Ай!И если лешевой дудкойЗапел соловей,Это тоже месяц Ай!Что это? кажется, лешеня?Как, до сих пор живут бесы?Так я пою на пусты лесы.Это тоже месяц Ай!И если у панской свирелиКорявый и сочный рот,Это тоже месяц Ай!