Где, шатаясь, подаютРуки, падают, поют.Из объятий, и – опятьНе устанут повторять.Где внезапно зонд вонзилВ лица вспыхнувший бензинИ остался, как загар,На тупых концах сигар...Это огненный тюльпан,Полевой огонь бегонийЖадно нюхает толпа,Заслонив ладонью.И сгорают, как в стыде,Пыльники, нежнее лент,Каждый пятый – инженерИ студент (интеллигенты).Я
с ними не знаком.Я послан богом мучитьСебя, родных и тех,Которых мучить грех.Под Киевом – пескиИ выплеснутый чай,Присохший к жарким лбам,Пылающим по классам.Под Киевом, в числеПесков, как кипяток,Как смытый пресный следКомпресса, как отек...Пыхтенье, сажу, жарНе соснам разжижать.Гроза торчит в бору,Как всаженный топор.Но где он, дроворуб?До коих пор? КакойТропой идти в депо?Сажают пассажиров,Дают звонок, свистят,Чтоб копоть послужилаПустыней миг спустя.Базары, озареньяНочных эспри и мглы,А днем, в сухой спирееВопль полдня и пилы.Идешь, и с запасныхДоносится, как всхнык,И начали стиратьсяКлохтанья и матрацы.Я с ними не знаком.Я послан богом мучитьСебя, родных и тех,Которых мучить грех.«Мой сорт», кефир, менадо.Чтоб разрыдаться, мнеНе так уж много надо, —Довольно мух в окне.Охлынет поле зренья,С салфетки набежит,От поросенка в хрене,Как с полусонной ржи.Чтоб разрыдаться, мнеПо край, чтоб из редакцийТянуло табачкомИ падал жар ничком.Чтоб щелкали с кольцаКлесты по канцеляриямИ тучи в огурцахС отчаянья стрелялись.Чтоб полдень осязалСквозь сон: в обед трясутсяПо звону квизисанСтолы в пустых присутствиях,И на лоб по жареСочились сквозь малинник,Где – блеск оранжерей,Где – белый корпус клиники.Я с ними не знаком.Я послан богом мучитьСебя, родных и тех,Которых мучить грех.Возможно ль? Этот полденьСейчас, южней губернией,Не сир, не бос, не голоденБлаженствует, соперник?Вот этот, душный, лишний,Вокзальный вор, валандала,Следит с соседских вишенЗа вышиваньем ангела?Синеет морем точек,И, низясь, тень без косточекБросает, горсть за горстьюИзмученной сорочке?Возможно ль? Те вот ивы —Их гонят с рельс шлагбаумамиБегут в объятья дива,Обращены на взбалмошность?Перенесутся за ночь,С
крыльца вдохнут эссенцииИ бросятся хозяйничатьПорывом полотенец?Увидят тень орешникаНа каменном фундаменте?Узнают день, сгоревшийС восхода на свиданьи?Зачем тоску упрямить,Перебирая мелочи?Нам изменяет память,И гонит с рельсов стрелочник.
У СЕБЯ ДОМА
Жар на семи холмах,Голуби в тлелом сенце.С солнца спадает чалма:Время менять полотенце(Мокнет на днище ведра)И намотать на купол.В городе – говор мембран,Шарканье клумб и кукол.Надо гардину зашить:Ходит, шагает масоном.Как усыпительно – жить!Как целоваться – бессонно!Грязный, гремучий, в постельПадает город с дороги.Нынче за долгую степьВеет впервые здоровьем.Черных имен духотыНе исчерпать.Звезды, плацкарты, мосты,Спать!
ЕЛЕНЕ
ЕЛЕНЕ
Я и непечатнымСловом не побрезговал бы,Да на ком искать нам?Не на ком и не с кого нам.Разве просит арумУ болота милостыни?Ночи дышат даромТропиками гнилостными.Будешь – думал, чаял —Ты с того утра виднеться,Век в душе качаясьЛилиею, праведница!Луг дружил с замашкойФауста, что ли, Гамлета ли,Обегал ромашкой,Стебли по ногам летали.Или еле-еле,Как сквозь сон овеиваяЖемчуг ожерельяНа плече Офелиином.Ночью бредил хутор:Спать мешали перистыеТучи. Дождик куталНиву тихой переступьюОсторожных капель.Юность в счастье плавала, какВ тихом детском храпеНаспанная наволока.Думал, – Трои б век ей,Горьких губ изгиб целуя:Были дивны векиЦарственные, гипсовые.Милый, мертвый фартукИ висок пульсирующий.Спи, царица Спарты,Рано еще, сыро еще.Горе не на шуткуРазыгралось, навеселе.Одному с ним жутко.Сбесится, – управиться ли?Плачь, шепнуло. Гложет?Жжет? Такую ж на щеку ей!Пусть судьба положит —Матерью ли, мачехой ли.
КАК У НИХ
Лицо лазури пышет над лицомНедышащей любимицы реки.Подымется, шелохнется ли сом, —Оглушены. Не слышат. Далеки.Очам в снопах, как кровлям, тяжело.Как угли, блещут оба очага.Лицо лазури пышет над челомНедышащей подруги в бочагах,Недышащей питомицы осок.То ветер смех люцерны вдоль высот,Как поцелуй воздушный, пронесет,То, княженикой с топи угощен,Ползет и губы пачкает хвощомИ треплет речку веткой по щеке,То киснет и хмелеет в тростнике.У окуня ли ёкнут плавники, —Бездонный день – огромен и пунцов.Поднос Шелони – черен и свинцов.Не свесть концов и не поднять руки...Лицо лазури пышет над лицомНедышащей любимицы реки.