Том 3. Лица
Шрифт:
Малафей Ионыч. Спасибо, товарищ Превосходный! Именно – в масштабе.
Превосходный. Ну да… (Из дома слышно: рояль и пение.) Уже. Слышите?
Сосулин. Это из «Аиды»… Тоже как раз африканская… Ш-ш-ш!
Идет в дом на цыпочках, за ним бежит Малафей Ионыч, Превосходный и Каптолина Пална – тоже уходят.
Занавес
Час второй
Столовая в доме Малафея Ионыча. Прямо – дверь
Дарья(выходит на балкон – стряхнуть скатерть, заслушалась пения и заводит сама):
Хорошо тому на свете жить, У кого нету стыда в глазах, У кого нету и совести. Хорошо тому на свете жить, У кого…Жудра(привстав). Это ты – правильно. А мне вот тут – сиди.
Дарья. Ой-ой! Кто-й-то? Кто-й-то?
Жудра. Ш-ш-ш, Даша, не кричи. Это я.
Дарья. Ой, Витька окаянный… Настращал – прямо не передохну. Да ты что же тут сидишь как воришка? В дом-то чего не идешь?
Жудра. С Малафеем разругался – вдрызг… Из-за Любы.
Дарья. Ах, батюшка ты мой! Так, может, Любе чего передать? Ты скажи, я для тебя все сделаю.
Жудра. Спасибо тебе, Дашенька: я знаю, ты все сделаешь, да вот я-то не знаю еще, что делать. Еще пока не продумал.
Дарья. Ну, сиди, думай.
Жудра. Эх, жизнь наша – копейка! А еще того хуже, когда и копейки в кармане нету. Были бы деньги, сели бы мы с Любой в поезд – и ищи ветра в поле.
Дарья(конфиденциально). А у дьякона – полено.
Жудра(удивленно). Какое полено?
Дарья. А такое – сберегательная касса: нутро пустое – и все деньгами набито: чтоб в случае обыска не нашли.
Жудра. Ну, так этих денет ты из него и поленом не вышибешь.
Дарья(вертя могучим кулаком). Я-то? Не вышибу? (Уходит.)
Илья(появляется около балкона. Приглядываясь, тихо). Витька, Витька!
Жудра. Илья! Ну, наконец-то! А папашка твой что же?
Илья. После придет.
Жудра хохочет.
Илья. Ты чего?
Жудра. Вспомнил, как папашка твой тут отплясывал, когда <телеграмма> твоя пришла… Потеха! Все выскочили… Да, кстати, про какого еще ты там африканского гостя в телеграмме писал? Как про него услыхали – так прямо у всех мозги набекрень: никто ничего не понимает, переполошились… Что это – негр, что ли?
Илья. А-а, зацепило! Я тебе сейчас про него расскажу. Иду я, понимаешь,
в Порт-Саиде по набережной и вижу: толпа, в середине – негр, а с ним рядом…Дверь из залы в столовую открывается, в столовую на цыпочках выходит Малафей Ионыч.
Малафей Ионыч(тихо). Дашка, Дашка! Жудра (Илье). Ш-ш-ш!
Малафей Ионыч. Ах ты, Господи! Ничего не готово! Да что ж это такое?
Илья(тихо – Жудре). Пойдем подальше – там я тебе доскажу. (Уходят.)
Малафей Ионыч. Дашка! Дашка!
Музыка в зале прекратилась, оттуда выходит Чупятов, за ним остальные.
Чупятов. Ну, спасибо, Любаша! Ай, молодец-девушка, ай, молодец! Ну, этакий клад тут нельзя держать, это – народное достояние. Обязательно ее в Москву учиться отправим.
Люба. Товарищ Чупятов, я хочу сказать… я не могу одна… я…
Малафей Ионыч(перебивает). Ты – не одна: я тут, можно-скать – на страже. Товарищ Чупятов… дорогой товарищ Чупятов! Позволю себе, что если бы это было в мрачные времена царизма, так я бы вам – прямо в ножки! Но так как мы избавились от этого наследия, то разрешите пожать вашу руку помощи.
Чупятов. Да ну тебя… При чем – я? Ты лучше Унтера Иваныча благодари – он ее обучал-то.
Малафей Ионыч. Дорогой германский товарищ, позвольте вас… (Лобызает.)
Унтер Иваныч. Данке. (Отплевывается, вытирается.) Но это – антигигиенише.
Чупятов(Унтеру Иванычу). Ну, еще-то чего нам споете?
Превосходный. Вот, например, ест композитор товарищ Глинкин: вы Глинкина можете?
Унтер Иваныч. О, да, я могу… Но я не могу, майнэ фрау – моя жена – в ожидании…
Чупятов. Ну? Опять – младенец?
Унтер Иваныч. Это – я, я. Она меня дома в ожидании, и я боюсь: у нее голос очень военный, как у валторн.
Чупятов. Ничего, обойдется. Поиграй, поиграй нам еще… В кои-то веки!
Малафей Ионыч. Унтер Иваныч, кто вас просит – кто вас просит-то, вы подумайте! Да если бы меня… да я бы не то что в валторну – в эту самую… в флейту бы влез бы…
Чупятов. Да будет тебе! Ну, что это, ей-Богу!
Идет в залу, Малафей Ионыч – за ним.
Люба(Сосулину). Ну? Чего вы на меня очки пялите? Что вы мне хотели сказать?
Сосулин. Только четыре строчки. Вы поймете… (Декламирует):
Вперед! За мною! Вперед! Передо мною ты одна, Пересохли губы и рот – Жажду выпить чашу до дна…