Том 38. Полное собрание сочинений.

Марфа. Какъ же. Хотлъ привезть. Привезетъ онъ? Разв станетъ объ дом думать? (Ставитъ на столь самоваръ.)

(Прохожій отходитъ отъ стола.)

Акулина. А ты что жъ отъ стола ушелъ? Чай пить будемъ.

Прохожій. Приношу благодарность за гостепріимное радушіе. (Бросаетъ цигарку и подходитъ къ столу.)

Марфа. Самъ-то изъ какихъ будешь, изъ крестьянъ али еще изъ какихъ?

Прохожій. Я, мать, ни изъ крестьянъ, ни изъ дворянъ. Обоюдоостраго сословія.

Марфа. Это къ чему же? (Подаетъ ему чашку.)

Прохожій. Мерси. А къ тому, что мн отцомъ польскій графъ былъ, a кром его еще многіе были, и матерей тоже дв было. Вообще біографія моя затруднительная.

Марфа. Пейте еще. Что жъ въ ученьи былъ?

Прохожій. Ученье мое тоже необстоятельное было. Въ кузню отдала меня не мать, a воспріемница. Кузнецъ, значитъ, первымъ моимъ пердагогомъ былъ. И пердагогія его въ томъ заключалась, что билъ меня этотъ самый кузнецъ такъ, что не столько по наковальн билъ, сколько по несчастной голов моей. Однако, сколько ни билъ, не могъ лишить меня талантовъ. Попалъ потомъ къ слесарю. И тутъ оцненъ я былъ и дошелъ до дла, первымъ мастеромъ сталъ. Знакомства съ образованными людьми имлъ, во фракціи находился. Умственную словесность могъ усвоить. И жизнь могла быть возвышенная, такъ какъ владлъ талантами аграмадными.

Акулина. Извстное дло.

IIрохожій. А тутъ завируха вышла, деспотическій гнетъ народной жизни, и въ тюрьму попалъ, въ заключеніе свободы, значить!

Maрфа. За что же?

Прохожій. За права.

Марфа. За какія же это права?

Прохожій. За какія права? A такія права, чтобъ буржуй не могъ вчно²⁸ праздновать, a трудящійся пролетарій могъ получать вознагражденіе труда.

Акулина. И насчетъ земли, значитъ?

Прохожій. А то какъ же. Тоже и въ аграмарномъ вопрос.

Акулина. Далъ бы Господь Царица небесная. Ужъ больно тснота одолла. Ну, а какъ же теперь?

Прохожій. Теперь какъ? теперь я до Москвы. Приду къ эксплотатору. Что жъ длать, покорюсь, скажу: въ какую хоть работу, только возьми.

Акулина. Что жъ пейте еще.

Прохожій. Благодарю — мерси, значитъ.

(Слышенъ въ сняхъ шумъ и говоръ.)

Акулина. Вотъ и Михайла, какъ разъ къ чаю.

Марфа (встаетъ). Охъ, горе мое. Съ Игнатомъ. Пьянъ, значитъ.

(Вваливается Михайла и Игнатъ, оба пьяные.)

Игнатъ. Здорово живете? (Молится на образъ.) А вотъ мы, ядрена палка, какъ разъ къ самовару поспли. Мы къ обдни, анъ отпли, мы къ обду, анъ отъли, мы въ кабакъ, анъ только такъ. Ха, ха, ха. Вы намъ чайку, а мы вамъ винца. Такъ что ль? (Хохочетъ.)

Михайла. Этотъ щеголь-то откол? (Вынимаетъ изъ-за пазухи бутылку, ставитъ на столъ.) Давай чашки.

Акулина. Что жъ хорошо създилъ?

Игнатъ. Ужъ чего, ядрена палка, лучше, и попили, и погуляли, и домой привезли.

Михайла (наливаетъ чашки и подвигаетъ матери, а потомъ и прохожему). Пей и ты.

Прохожій (беретъ чашку). Приношу чувствительную благодарность. Будьте здоровы. (Выпиваетъ.)

Игнатъ. Молодчина, какъ хлобыснулъ, должно ученый, едрена палка. Съ голодухи то, я чай, по жилкамъ пошла. (Наливаетъ еще.)

Прохожій (пьетъ, къ Михайл и Игнату). Желаю успха во всхъ предпріятіяхъ.

Акулина (Михайл). Что жъ за дорого продалъ?

Игнатъ. Дорого ли недорого. Вс пропили, едрена палка. Правда, Михайла?

Михайла. А то какъ же. Что жъ на нихъ смотрть. Въ кои-то вки и погулять можно.

Марфа. Что куражишься-то. Хорошего мало. Дома сть нечего, а ты вонъ что...

Михайла. Марфа! (угрожающе.)

Марфа. Что Марфа? Знаю, что Марфа. Ахъ не смотрли бы мои глаза, безсовстный.

Михайла. Марфа, смотри!

Марфа. Нечего смотрть, и смотрть не хочу.

Михайла. Разливай вино, подноси гостямъ.

Марфа. Тьфу, песъ лупоглазый, и говорить съ тобой не хочу.

Михайла. Не хочешь? Ахъ ты шкура собачья. Ты что сказала?

Maрфа (качаетъ люльку. Дњти испуганныя, подходятъ къ ней). Что сказала? Сказала не хочу и говорить съ тобой, вотъ и все.

Михайла. Аль забыла? (Вскакиваетъ изъ-за стола и бьетъ ее по головњ, сбиваетъ платокъ.) Разъ.

Марфа. О о о о! (Бњжитъ въ слезахъ къ двери.)

Михайла. Не уйдешь, стерва ты этакая...(Бросается за ней.)

Прохожій (вскакиваетъ отъ стола и хватаетъ Михайлу за руку). Не имешь никакого полнаго права.

Михайла (останавливается, съ удивленіемъ смотритъ на прохожаго). Али давно не битъ?

Прохожій. Не имешь полнаго права женскій полъ подвергать оскорбленіямъ.

Михайла. Ахъ ты сукінъ сынъ. А это видалъ? (Показываетъ кулакъ.)

Прохожій. Не дозволю надъ женскимъ поломъ эксплытацію производить.

Михайла. Я теб такую остолбацію задамъ, что кверху тормашками...

Прохожій. На бей. Что жъ не бьешь? Бей. (Выставляетъ лицо.)

Михайла (пожимаетъ плечами и разводитъ руками). Ну, а какъ я двину?

Прохожій. Я говорю бей.

Михайла. Ну и чудакъ же, посмотрю на тебя. (Опускаетъ руки и качаетъ головой.)

Игнатъ (къ прохожему). Заразъ видно, что дюже до бабъ охочъ, едрена палка.

Прохожій. Я за права стою.

Михайла (къ Марф, идетъ къ столу, тяжело дыша). Ну, Марфа, здоровую свчу за него поставь. Кабы не онъ, избилъ бы тебя въ дребезги.

Марфа. Чего же и приждать отъ тебя: бейся всю жисть, и пеки, и вари, а какъ что...

Михайла. Ну буде, буде. (Подноситъ прохожему вино.) Пей (Къ жене.) А ты что слюни-то распустила. Ужъ и пошутить нельзя. На деньги прибери: дв трешницы да вотъ два двугривенныхъ.

Акулина. А чай-сахаръ я приказывала.