Том 5. Проза, рассказы, сверхповести

1-й прохожий. Чудак! Послушаем!

2-й прохожий. Он миловиден. Женствен. Но долго не продержится.

1-й прохожий. Слабо ему!

2-й прохожий. Да. (Проходят.)

3-й прохожий. Он наверху, а внизу эти люди как плевательница для плевков его учения?

1-й прохожий. Может быть, как утопленники? Плавают, наглотались…

2-й прохожий. Как хочешь. Он спасительный круг, брошенный с неба?

1-й прохожий. Да! Итак учение лесного дурака начинается. Учитель! Мы слушаем.

2-й прохожий. А это что? Обрывок рукописи Зангези. Прильнул к корню сосны, забился в мышиную нору. Красивый почерк.

1-й прохожий. Читай же вслух!

Плоскость IV

2-й прохожий. <Читает.> «Доски судьбы! Как письмена черных ночей, вырублю вас, доски судьбы!

Три числа! Точно я в молодости, точно я в старости, точно я в средних годах, вместе идемте по пыльной дороге!

10⁵ + 10⁴ + 11⁵ = 742 года 34 дня.

Читайте, глаза, закон гибели царств.

Вот уравнение:

Х = k + n (10⁵ + 10⁴ + 11⁵) – (10² – (2n – 1) 11) дней.

K – точка отсчета во времени, римлян порыв на восток, битва при Акциуме. Египет сдался Риму. Это было 2/IХ 31 года до Р. Хр.

При n = 1, значение Икса в уравнении гибели народов будет следующее: Х = 21/VII 711, или день гибели гордой Испании, завоевание ее арабами.

Пала гордая Испания!

При n = 2, Х = 29/V 1453.

И пробил час взятия Царьграда дикими турками. Город царей тонул в крови, и, дикие в прелести, выли турок волынки. Труп Рима второго Осман попирал. В храме Софии голубоокой – зеленый плащ пророка. На пузатых конях, с белой простыней на голове едут победители.

Пенье трех крыльев судьбы: милых одним, грозных другим! Единица ушла из пяти в десятку, из крыла в колесо, и движенья числа в трех снимках (10⁵, 10⁴, 11⁵) запечатлены уравнением.

Между гибелью Персии 1/Х 331 года до Р. Хр. под копьем Александра Великого и гибелью Рима от мощных ударов Алариха 24/VIII 410 года прошло:

741 год, или 10⁵ + 10⁴ + 11⁵ – (3⁶ + 1)/2 – 2³ · 3² дней.

Доски судьбы! Читайте, читайте, прохожие! Как на тенеписи, числаборцы пройдут перед вами, снятые в разных сечениях времени, в разных плоскостях времени. И все их тела разных возрастов, сложенные вместе, дают глыбу времени между падениями царств, наводивших ужас»,

<1>-й прохожий. Темно и непонятно. Но все-таки виден коготь льва! Чувствуется. Обрывок бумаги, где запечатлены народов судьбы для высшего видения!

Плоскость слов V

<В толпе> Чангара Зангези пришел! Говорливый! Говори, мы слушаем.

Мы – пол, шагай по нашим душам. Смелый ходун!

Мы – верующие, мы ждем. Наши очи, наши души – пол твоим шагам, неведомый.

Иволга. Фио эу.

Плоскость VI

Зангези

Мне, бабочке, залетевшей В комнату человеческой жизни, Оставить почерк моей пыли По суровым окнам, подписью узника, На строгих стеклах рока. Так скучны и серы Обои из человеческой жизни! Окон прозрачное «нет»! Я уж стер свое синее зарево, точек узоры, Мою голубую бурю крыла – первую свежесть. Пыльца снята, крылья увяли и стали прозрачны и жестки. Бьюсь я устало в окно человека. Вечные числа стучатся оттуда Призывом на родину, число зовут к числам вернуться.

2-й прохожий. Бабочкой захотелось быть, вот чего хитрец захотел!

3-й прохожий. Миляга! Какая он бабочка… баба он!

Верующие. Спой нам самовитые песни! Расскажи нам о Эль! Прочти на заумной речи. Расскажи про наше страшное время словами Азбуки! Чтобы мы не увидели войну людей, шашек Азбуки. а услышали стук длинных копий Азбуки. Сечу противников: Эр и Эль, Ка и <Гэ>!

Ужасны их грозно пернатые шлемы, ужасны их копья! Страшен очерк их лиц: смуглого дико и нежно пространства. Тогда шкуру стран съедает моль гражданской войны, столицы засыхают как сухари – влага людей испарилась.

Мы знаем: Эль – остановка широкой площадью поперечно падающей точки, Эр – точка, прорезавшая, просекшая поперечную площадь. Эр – реет, рвет, рассекает преграды, делает русла и рвы.

Пространство звучит через Азбуку.

Говори!

Плоскость VII

Зангези

Вы говорите, что умерли Рюрики и Романовы, Пали Каледины, Крымовы, Корниловы и Колчаки… Нет! С рабами боролась оборона панова, Был 20 раз взят и разрушен Киев, Стерт в порошок. Богатый плакал, смеялся кто беден, Когда пулю в себя бросил Каледин И Учредительного собрания треснул шаг. И потемнели пустые дворцы. Нет, это вырвалось «рцы», Как дыханье умерших, Воплем клокочущим дико прочь из остывающих уст. Это Ка наступало! На облаке власти – Эля зубцы. Эль, где твоя вековая опала! Эль – вековой отшельник подполья! Гражданин мира мышей, бурною бросились бурей К тебе сутки, недели, месяцы, годы – на богомолье. Дни наступали Эля – погоды! Эль – это солнышко ласки и лени, любви! В улье людей ты дважды звучишь! Тебе поклонились народы После великой войны. Эр, Ра, Ро! Тра-ра-ра! Грохот охоты, хохот войны. Ты – турусы на колесах В кованых гвоздях Скандинавии. Парусом шумел по Руси, Железным ободом телеги На юг уносил Крепкого снега на сердце ночлеги, В мышьи тела вонзенные когти мороза. Кляча – ветер России нес тебя. И села просили: приехали гости бы! Турусы на колесах. Разрушая услады, ты не помнил преграды, А вдали стоял посох Гэ, сломанный надвое. Эр в руках Эля! Если орел, сурово расправив крылья косые, тоскует о Леле, Вылетит Эр, как горох из стручка, из слова Россия. Если народ обернулся в ланей, Если на нем рана на ране, Если он ходит, точно олени, Мокрою черною мордою тычет в ворота судьбы, – Это он просит, чтоб лели лелеяли, Лели и чистые Эли, тело усталое Ладом овеяли. И его голова – Словарь только слов Эля. Хорем рыскавший в чужбине хочет холи! Эр, во весь опор Несись, не падая о пол! Объемы пути вычитай из преград. Ты нищих лопоть Обращаешь в народный ропот, Лапти из лыка Заменишь ропотом рыка! Эр, ты – пар, ты гонишь поезда Цепочкой цуга крови чечевиц По жилам северной Сибири Или дворцы ведешь волнами. Расцвет дорог живет тобою, как подсолнух. Но Эль настало – Эр упало. Народ плывет на лодке лени, И порох боевой он заменяет плахой, А бурю – булкой. И плашаницами – пращу… и голодом старинный город, И гордых голыми. А Эр луга заменит руганью, Латы – ратью, Оружие подымет вновь из лужи, Не лазить будет, а разить! На место больного – поставит борца! Застроит храмом хлам и в городах изгонит голод, И вором волю стащит. Ты дважды зазвучал в пророке И глаждан обратило в граждан, Пронзая темь времен, Как Ка звучало в Колчаке. Ка стегало плетью Оков, закона, колов и покоя, и камней: Пророков ими побивают, – В нем казни на кол. Когда ты, Эр, выл В уши севера болотца, Широкие уши болота: «Бороться, брат, бороться!» – Охота у хаты за страшной грозою гнаться с белой борзою, Чтоб вновь шла пехота, до последнего хохота Двух черепов последних людей у блюда войны, – В это время тяжкою поступью Самоубийцы шло по степи Ка, Шагая к Элям неверными, как будто пьяного, шагами И крася облака судьбы собой, Давая берег новый руслу человеческих смертей. Последним ходом в проигрыше – дуло у виска – Идет, бледнея, Ка. Эр, Ра, Ро! Рог! Рог! Бог Руси, бог руха, Перун – твой бог, в огромном росте Не знает он преград, рвет, роет, режет, рубит. Вздор, что Каледин убит и Колчак, что выстрел звучал, Это Ка замолчало, Ка отступило, рухнуло наземь. Это Эль строит морю мора мол, а смерти – смелые мели.

1-й прохожий. Он – ученый малый.

2-й прохожий. Но песнь его без дара. Сырье, настоящее сырье его проповедь. Сырая колода. Посушить мыслителя…

Плоскость VIII

Зангези

Эр, Ка, Эль и Гэ – Воины азбуки – Были действующими лицами этих лет, Богатырями дней. Воля людей окружала их силу, Как падает с весел вода мокрая. Лодку, лыжи, лет и лед, лапу Ищет, кто падает, куда? – в снег, воду и в пропасть, в провал. Утопленник сел в лодку и стал грести. Лодка широка, не провалится. И лени захотелось всем. И тщетно Ка несло оковы, во время драки Гэ и Эр, Гэ пало, срубленное Эр, И Эр в ногах у Эля!