Том 5. Публицистика. Письма
Шрифт:
Когда из Любляны альпийским экспрессом ехали около восьми часов по Швейцарии, это нас уже оставляло холодными. Ни в какое сравнение Югославия идти не может. В ней все так величественно-примитивно, дико и потрясающе. 36 часов от Белграда до Рагузы поезд извивается в скалах над безднами. Более 300 тоннелей. Цвет рек изумительный: не малахит, не изумруд, не бирюза, — невыразимо-зеленый, ядовито, яростно! Как обозначить его точно? Нет слов, нет красок. Такова, напр<имер>, Дрина в Боснии. Поезд долго идет вдоль ее извилин. Между Вишеградом и Усти-Прача. Уже несколько стихотворений написал я в пути. Но, конечно, это почти невозможно передать.
Успех был всюду выдающийся, но дорога (отэли, поезда и пр.) очень дорога, так что материально мы пока что не разбогатели, но до окт<ября> кое-как продержимся и — снова в путь. Маршрут намечен следующий: Ковно, Берлин, Брюссель, Париж, Ницца, Югославия, Болгария, Румыния. В последних двух странах мы еще не были. Кроме того, не были в Сербии в Мариборе, Сомборе, Загребе, Нише, Скоплье и Новом Саду. Между тем, многие из этих городов звали дать вечера. Придется и повторить в некоторых, как, напр<имер>, Париж, Любляна, Сараево, Белград, Суботица, Горажда, Рагуза. В Ковно не был с 1921 г., в Берлине с 1925 г. Как Вы думаете относительно Берлина? Много ли сейчас русских, не отражается ли кризис на посещаемости театров и концертов? Если посоветуете, остановимся и дадим вечер, если нет — проедем мимо, повидавшись денек с Вами. Впрочем,
А мы встречаем весну. 3 градуса в тени, и таянье дружное. С таким удовольствием пойдем, как только вскроется лед, на речку ловить лососек. Читать ничего не хочется, когда чувствуется весна, да и книг нет. Все, что привезли с собою, прочитано давно. На днях у нас был гость — директор Госуд<арственного> Завода инженер А. К. Эссен, наш друг с 1920 г. Провел два дня Погуляли в парке у моря, почитали многих поэтов А так мы месяцами никого не видим, да и не очень грустим об этом: зимою столько всегда вокруг людей в путешествии! В Белграде все дни были расписаны дней за 10–12 вперед. Принимали всюду воистину по-царски. В одном Белграде более 80 чел<овек> хорошо знакомых, а сколько мельком!
Итак, жду от Вас 15.IV письма. Сообщил Вам все новости. Теперь очередь за Вами. Фелисса Мих<айловна> и я Вам, Вашему мужу и Асе сердечные шлем приветы. Прошлой осенью послал Вам стихи для М<акария> Д<митриевича> «Ночь на Алтае». Получили ли? Целую Ваши ручки.
Всегда Ваш Игорь.
Toita, 5.IX.31 г.
Дорогая Августа Дмитриевна, вот и еще одна осень в нашей жизни — желтеют и алеют листья, серые деньки, бури на море, холодный воздух по утрам. Гости наши все разъехались — и прив<ат>-доц<ент> из Юрьева, и маг<истр> фил<ософии> из Праги, и барышня из Гунгерб<урга>, и вдова художника из Ревеля, и еще одна дама из Юрьева, и супруги из Нарвы. Дня через два приедет один поляк из Варшавы — и вновь никого, если не считать Эссена, живущего тут же, так как расстояние в 16 килом<етров> для нас не более, чем горожанам окраина города. Между 1-15 окт<ября> мы, с Божией помощью уезжаем на заработки — в Югославию, Болгарию и Румынию. Возможны три маршрута: 1) Ревель — Рига — Варшава — Будапешт — Суботица — Белград. 2) Варшава — Вильна — Любляна — Белград. 3) Ревель — Рига — Ковно — Берлин — Брюссель — Париж — Любляна — Белград. Все будет зависеть от графини К<арузо> в Брюсселе и от одной дамы в Париже: если удастся там сорганизовать вечера, мы поедем через Берлин. И тогда уж, конечно, будем очень рады с Вами повидаться на денек, тем более, что в Берлине пересадка обязательная. Хорошо было бы и выступить где-либо попутно, хотя бы и в небольшом зале. Или даже где-либо в салоне у какой-нибудь меценатки, если такие еще не перевелись.
Книга моя на днях только вышла из печати, но я еще ни одного экз<емпляра> не получил. Как Вы живете? Что нового у Вас? Как Ася?
А пока, в ожидании скитаний, мы целодневно в парке, где удим форелей и окуней. В это лето я написал всего 4 стих<отворения> — необходимо дать отдых и сердцу, и мозгу. Фелисса Мих<айловна> и я шлем Вам, Фед<ору> Фед<оровичу> и Асе наши искренние приветы. Нас очень тянет Далмация на Адриатике, где мы провели в январе неделю. Там, около Каттаро, в 18-ти от него кил<ометрах>, есть прелестный городок Ризан, где, возможно, мы поселимся недели на две, и я напишу стихи несколько иной тональности, ловя в бухте кефалей.
Ваш Игорь.
г. Казанлык, 5.XI 1.1931 г.
Дорогая Августа Дмитриевна!
Пятое декабря застает нас в Болгарии, в городке, расположенном в знаменитой долине роз у подножья Балканских гор. Сегодня даем концерт. С 12.XI мы обретаемся в Болгарии, встречая повсеместно самый сердечный, самый воистину братский и восторженный прием. Дал в Софии два концерта, в Пловдиве два, один в Стара Загера. Отсюда едем в Сливен, Рущук, Тырново, Варну, Шумен, Плевну и Ловеч. Вернемся в Софию около 15.XII, где предположен третий концерт. А потом, с Божией помощью, в Белград и дальше. 24–25.XI ездили с начальником культ<урного> отдела и его женой в автомобиле мин<истерства> нар<одного> просв<ещения> за 136 килом<етров> от столицы в тысячелетний мужской Рильский монастырь, расположенный среди отвесных гор со снежными вершинами на высоте более 1500 метров. Поездка оставила глубокое впечатление В Софии встречаемся ежедневно с Массалитиновым Краснопольской, Любовью Столицей, А. М. Федоровым, вдовой Нест<ора> Котляревского и мн<огими> дру<угими>. Болгарское общество приглашает на обеды и ужины, мин<истерство> оплачивает отэль. Все это очень мило и трогательно, но не менее утомительно. Часа нет свободного. С утра фотографы интервью, редакторы, почитатели. А в провинции, во всех городах, ходят барабанщики, сзывают грохотом барабана толпу и громогласно объявляют, — просто кричат, — о моем концерте! Так что имя мое звучит повсюду, даже на перекрестках улиц. Нельзя сказать, чтобы мне это было приятно. Но что поделать: надо зарабатывать свой покой! Покой, заработанный шумом — какая ирония!..
Ф<елисса> М<ихайловна> и я шлем Вам и Ф<едору> Ф<едоровичу> наши искренние приветы. Целую Ваши ручки. Где-то будем 5 янв<аря>?
Всегда Ваш Игорь.
Toila, 5.Х.1932 г.
Дорогая Августа Дмитриевна, очень порадовались мы за Вас, что так удачно путешествовали этим летом, что Ася был с Вами и что его успехи радуют Вас. А помните, было время, когда Вы были сильно обеспокоены его судьбой. Но у каждого юноши бывает такая полоса, когда он временно слабо учится, с годами — иногда с месяцами — это проходит. Так и у Аси: кризис миновал и, уверен, впредь все пойдет благополучно. А мальчик он, видимо, способный, раз мог поступить в лучшее учебное заведение Стокгольма. Помогай ему Бог в его занятиях! Что касается нас с Фелиссой Михайловной, я могу Вам сообщить, что в конце октября мы предполагаем отправиться в путь на всю зиму на заработки. Принимая во внимание, что в Югославии и Болгарии мы уже были, причем в первой два года подряд, на этот раз раньше всего мы хотим посетить Румынию, а оттуда, при благополучном стечении обстоятельств, возможно, вновь поедем в Югославию, на Адриатику, в Рагузу. Но пока это только мечты, тем более, что Мария Андреевна Сливинская писала мне на днях, что они с Александром Влад<имировичем> собираются уехать из Рагузы навсегда. Не мыслим себе пребывания в Далмации без их общества; это на редкость обаятельная чета. Если они уедут, мы, пожалуй, и не поедем туда вовсе. Но пока что они усиленно к себе приглашают. Однако нам больше смысла ехать сразу в Бессарабию, где столько русских и где, значит, можно так или иначе рассчитывать на заработок. Дела наши,
как и каждую осень, слабы, мы заняты теперь выискиванием средств к движению. Но теперь достать деньги чрезвычайно затруднительно, благодаря милой мировой ситуации. И нужны-то гроши: какихнибудь 50–60 долларов, но достать их нам, повторяю, не так-то просто. Я разослал уже по Европе 345 экз<емпляров> «Адриатики», отовсюду пишут об удачной продаже, но, к сожал<ению>, деньги переводить почти немыслимо. Эстония и отчасти Латвия целиком окупили мне стоимость издания, и я уже не в убытке, но прибыли пока нет, т. к. нельзя достать денег изза границы. Поэтому я пошел на явный риск, прося всех знакомых, продающих любезно мои книжки, посылать деньги в простых письмах. Из Варшавы получил на днях таким способом 25 злотых. Теперь жду из Югославии, Болгарии, Литвы и друг<их> мест. Вот и Вы, дорогой друг мой, если Вам посчастливилось продать несколько экз<емпляров>, не откажите в любезности послать до нашего отъезда немецкие марки в простом письме: перед отъездом, сами знаете, каждый грош имеет громадное значение. Но лучше всего послать одной аккредитивой, при том не очень новой, дабы избежать хруста, свойственного всем ассигнациям. Впрочем, м<ожет> б<ыть>, Вы найдете какой-нибудь другой способ пересылки? Если же нет, рискуйте, прошу Вас, тем или другим способом. О получении немедленно извещу. Самое позднее, конечно, около 15–20 окт<ября>, т. к. после 20-го мы думаем сразу же уезжать. С пути и из Румынии я буду писать Вам обязательно, и, если к январю-февралю попадем в Рагузу, м<ожет> б<ыть>, и Вы с Фед<ором> Фед<оровичем> проедете туда? Это было бы упоительно! Все наши гости уже разъехались. На днях уехала от нас жена поэта Виснапу, пробывшая две недели, а вчера уехала в городок Иеве (в 12 кил<ометрах> от нас) и missis Brathwaite, проведшая у нас 2 1/2 мес<яца>. Она будет теперь давать в Иеве уроки итал<ьянского> языка. Имеет их уже 7. По субботам будет приходить к нам. Жаль, что это продлится недолго, т. к. мы вскоре уезжаем. Ей будет скучно среди чужих. Осень с каждым днем все больше и больше вступает в свои права: листья желтеют и алеют, море бурно, в саду астры и георгины, но еще много солнца и очень тепло. Иногда я хожу ловить окуней и щук за 6 кил<ометров> в леса к Иеве — я очень люблю прогулки пешком, и мне было приятно узнать из письма Вашего, что и Вы с Фед<ором>Фед<; оровичем> совершали легко и бодро большие «проходы», а еще лучше по старинке: «переходы»… Мы с Фелиссой Мих<айловной> теперь много читаем. «Атлантида» и «Иисус Неизвестный» Мережковского, «Отчий дом» Чирикова, несколько книг Ремизова, Зайцева, Бунина и «Трагедия адм<ирала> Колчака» в 5 т<омах> Мельгунова. Но все это не то, что хотелось бы прочесть и чего нет под рукой. По обыкновению!.. Я целую Ваши ручки. Сердечный привет Вам и Фед<ору> Федоровичу>.Эссен приветствует и благодарит за память. На днях мы виделись тут с ним, и я передал ему привет от Фед<ора> Фед<оровича>.
Неизменно Ваш всегда Игорь.
Р. S. Когда будете писать Асе, скажите ему, что я вспоминаю его и приветствую.
21-28.VI.1933 г. Замок «Храстовац». Словения
Дорогая Августа Дмитриевна! Сегодня ровно неделя, как мы приехали сюда, в старинный (600 л<ет>) замок в 120 комн<ат> гр<афини> Гербершттейн, чтобы провести здесь несколько недель при русской школе. От Марибора (Марбурга) 18 кил<ометров> автобусом, от Вены четыре часа в поезде, от Белграда 12 ч<acoв> езды в скором. Легкий горный воздух,
прекрасный стол. Вокруг ноля, буковые леса, река, горы. Вдали синеют Альпы. В Румынии мы провели два месяца, из них три дня в Аккермане и четыре в Бухаресте. Остальное время ушло на Кишинев, где я. дал три концерта. Месяц прожили в Белграде, три дня в Дубровнике и восемь в Сараеве. Сборы везде хорошие, денег не остается никогда: слишком низкие цены на билеты, все поэтому уходит на отэли и поезда. В Тойле растет с каждым месяцем долг по содержанию Вакха. Домой возвращаться без определенных результатов мы не можем. Не знаем, как все устроится, пока же живем здесь, по предл<ожению> Держ<авной> Комиссии, для отдыха, в котором и Ф<елисса> М<ихайловна>, и я сильно нуждаемся: не забудьте, что мы уже четыре месяца скитаемся, а при теперешних условиях это очень ведь утомительно. Ф<елисса> М<ихайловна> так измучилась и устала, что большую часть дня проводит в постели. В сумерки идет на прогулку в лес. Есть здесь и речка, где мы иногда ломи рыбу. Письмо Ваше на Кишинев получил своевременно, — благодарю Вас. Но с тех пор я вообще никому не писал, был слишком озабочен и омрачен. Только теперь принимаюсь за письменную работу. Напишите нам сюда, что Вы поделываете, где думаете провести лето. Нас с Вами разделяет одна лишь Австрия. Хорошо было бы, если бы Вы с Фед<ором> Фед<оровичем> приехали в пограничный Марибор с нами повидаться, вместе погулять и побеседовать. Это прелестный город, очень благоустроенный. Автобус ходит из него к нам и обратно трижды в день. Жду Вашего письма поскорее. Ф<елисса> М<ихайловна> и я сердечно Bac, Фед<ора> Фед<оровича> и Асю приветствуем. Целую Ваши ручки. В Мариборе мы были уже в 1931 г. и имеем знакомых, кот<орые> приглашают к себе и собираются к нам. Я давал там вечер. От Любляны (Лайбах) часа два езды. От нас близко и Триест, и Фиуме. Пятое мая?.. В этот день мы покинули Кишинев. А пятого июня были в Дубровнике. Побывали и Бургace на Черном море (в 4 часах от Одессы!).
Ваш неизменно Игорь.
Белград, 15.XII.1933 г.
Дорогая Августа Дмитриевна, с 18 ноября живем здесь. Прочел одну лекцию и концерт. Были пущены в ход оба раза приставные стулья и многие стояли. Но цены до смешного низкие: от 20 до 5 дин<аров>. Ежедневно десятки визитеров, интервьюеров, фотографов и пр. Почти всегда у кого-нибудь обедаем и ужинаем. Одна почитательница даже ананасы в шампанском на десерт устроила!.. Были на «Онегине» и «Вертере». Ни мига свободного. Пишу в пальто: идем на вернисаж выставки А. Ганзена. Часто-часто Вас вспоминаю. Целую ручки. Вскоре пришлю адрес. Фелисса Мих<айловна> и я приветствуем Вас и Фед<ора> Фед<оровича>.
Ваш Игорь.
Завтра покидаем Югославию. В Сараево были 15 дней.
Кишинев, 19.I.1934 г.
Дорогая Августа Дмитриевна,
редакция «Золотого Петушка» очень просит Вас не отказать в любезности посодействовать распространению среди Ваших знакомых первого номера нашего журнала. Со своей стороны полагаю, что почетную попытку молодого энтузиаста Леонида Евицкого стоит всячески поощрить и поддержать: это ведь героизм в наше трудное и неблагодарное время пробовать организовать вестник Чистого искусства! Если Вы возьмете на себя труд по распространению и Вам удастся распродать экземпляры, деньги соблаговолите перевести на имя Леонида Григорьевича: Leonid Evitski. Str. Dm. Kantemir, 10 «A». Chisinau. Basarabia. Roumanie, Нa его же имя пишите письма и мне. 2-го ноября мы уехали из замка Hrastovac в Sarajevo, где пробыли, как Вам писал оттуда, две недели. Затем мы проехали в Белград на три недели. Прочел лекцию и дал вечер, а также читал по радио. Вечера прошли с аншлагом. В Софии пробыли 27 дней. Дал там четыре вечера. Сутки провели в Бухаресте. Обедали у Л. Я. Липковской ужинали с Е. И. Арцыбашевой. Сюда приехали 5 янв<аря>. Наняли особняк в одну большую теплую комнату. В центре города. Пробудем до весны.