Том 6. Лимонарь
Шрифт:
На пристань сбежался народ гуще мух на падаль. У всех одно имя Тристан — Тристан освободитель родины. Кто-то кричит:
— Да здравствует король Корнуаля Тристан!
Ни ответить, он глаз поднять не мог. Так и взяли с лодки и на носилках к королю Марку.
— Победитель!
Тристан раскрыл глаза. И Марк читает: «обреченный».
Ворожеи и ворожейки — все, кто в Корнуале все знает, день и ночь над Тристаном. Рана на плече — огонь, боль вгладывается глубже. Где и кто ему поможет? и пусть бросят его в море — нестерпимо!
Незваная — таких и нельзя ни покликать,
Она сказала: «В другой стране».
И пошла к морю.
И Тристана вынесли за ней и положили в лодку и с ним его меч.
Показала она на корзинку с едой, — этого не надо! И положила яблоко и серебряную ветку — ее звук — забвение.
Говерналь сунул под яблоко тетрадь, своей рукой написана: «Сын Елиабеллы».
Фея оттолкнула лодку.
И Тристан поплыл — «в другую страну».
И все видели — впереди лодки две ласточки, скованы цепочкой красного золота — рассекали воздушное море и по их отраженному свету — золотой игре — лодка, уплывая, рассекала море.
СЫН ЕЛИАБЕЛЛЫ
Ирландия. Замок Форгал. Король Ленгиз, королева Эмен, сестра Аморольта, королевна Исольда.
Исольде через мать открыта тайна врачевания. Над Аморольтом трудились обе, мать и дочь, но никакие травы и заклинания — магический «гейсс» — не вернули жизнь Аморольту: от великана ничего не осталось и все его необыкновенное от разможженной головы до крепких ног — земле, одна — единственная память осколок меча застрял в мозгу.
Потеря Аморольта для Ирландии непоправима. — Гарнот прав — таких больше нет и кому стать на защиту: из-за моря грозят викинги, да и у соседей развязаны руки.
Ненавистное имя: Тристан, произносилось с проклятием. И с таким ожесточением звучало Тристан у Исольды: только попадись ей в руки, она отомстит ему такою казнью, чтобы душа задохнулась, покидая измученное тело.
—————
Тридцать дней Исольда лечит Тристана, тридцать дней неразлучны — Тристан и Исольда.
Тристан был ранен отравленным мечом, о яде не сообразили корнуальские ведуны и ворожейки, и Исольда не сразу определила. Леченье было трудное.
Исольда не догадывалась кому она вернула жизнь. А Тристан с первых слов понял, куда его вывело море, и все равно от смерти ему не уйти.
Дни проходят затаённо. Его еще ни о чем не спрашивают — «не беспокоят», но лишь подымется на ноги, тут и жди.
Исольда — вот она какая! — сперва он чувствовал горячие лучи ее рук, а когда раскрыл глаза, он видит солнце ее волос и свет ее глаз.
Пряными травами она мыла ему голову. И вдруг он почувствовал как ее свет проник и горячим разлился, наполнив все его тело — все его существо.
Он поднялся на ноги.
И этот день был первым днем его жизни — его рождение — неразрыв с Исольдой: Тристан и Исольда. И он сказал себе, в ее свете его жизнь и без нее ему не жить.
«В другой стране» ему обреченному открылась жизнь. Вернуть в жизнь могла и фея Син, но дала жизнь Исольда.
Отравленный
меч — «гейсс» — приворот судьбы.Он думал о ней и ждет ее. И если ее долго нет — а это «долго» все укорачивается — он беспокоится. Ею заполнено время. Его слова о ней. Молчание — про нее. Не разделить: Тристан — Исольда.
Любовь Тристана не осталась незаметной для Брагини. Брагиня — помощница Исольды, на Брагине и все заботы о Исольде. Преданная влюбленная в Исольду Брагиня объяснила себе очень просто: «Исольда самая прекрасная из всех во всем свете!»
А как вдруг переменился Тристан, услышав от Исольды о Паламеде: имя сарацына было произнесено не безразлично и у Тристана заныло плечо.
Исольда взглянула на него — в ее взгляде сквозь тревогу и сострадание вспыхнул ответный голубой огонек: она все поняла.
В Форгале праздник: объявлено четыре турнира. Съехалось много рыцарей. Первый победитель будет Паламед. Исольда раздает награды и принимает дары. В это время вместо Исольды будет навещать Тристана ее рыцарь.
—————
В эту ночь ему снился черный сон. Черная — черная ночь перед воротами замка, из черного тумана чуть светясь выступают лица, пробираются к воротам на волю, он различает, но его никто не видит, а увидят — и ему не сдобровать. И он барахтается в черной гуще ночи и никуда не скрыться.
И день, как эта ночь, казалось, никогда не кончится: она не пришла и не придет.
Томясь, он вдруг вспомнил свою чудесную серебряную ветку — дар феи Син все забыть. И серебро осветило ему память в ту обреченную ночь, когда умирая он плыл и как на рассвете завидя замок, как рукой он поднял ветку и зазвучало наполняя музыкой море до берегов, и там услышали и поспешили на помощь, но как его подобрали из лодки и перенесли в замок, он не помнит.
Где его серебряная ветка? И его меча не видно и тетрадь заслонил меч.
В час Исольды к Тристану вошел Гарнот. Тристан его узнал, но Гарнот не сразу. Гарнот, как и все, занят турниром, на языке черный щит Паламеда, его победа, имена рыцарей — Будас, Кен, Бодемай, Кажен, случаи и происшествия, это будет долго повторяться, забить время.
Гарнот все выложил, больше говорить не о чем.
Тристан молчит.
Гарнот вглядываясь:
— Сын Елиабеллы...
Тристан никак не отвечает, он только... его тетрадь цела, иначе откуда же «сын Елиабеллы?»
— Твоя мать из Елианоса — Елиабелла.
Гарнот припоминает: жена Мелеада, увела лесная фея. Мелеад брат короля Марка, Тристан?
Тристан посмотрел в упор — и печаль осветила память — Гарнот узнал его.
И это было так неожиданно и невероятно, чувство раскололось: обрадоваться? — Тристан не погиб, в чем был убежден Гарнот, и страх: неминуемая гибель.
— Твой меч тебя выдаст.
— Имени моего нет.
— Твой меч попал в руки Кушану, музейная крыса, по осколку Аморольта восстановит твое имя и ты пропал.
Тристан ошарашен: о своем расколотом мече он только что вспоминал, об осколке Аморольта в первый раз слышит, — прямая улика.