Том 8. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть V. О спорном и нелепом

Вот так и входят в Навь. А зачем? Зачем в Навь идти, или в выдох первочеловека? Зачем в Явь идти, во вдох Ивана? Чтобы к сердцу своему же и вернуться! Удивительное дело, но откуда течёт река? Где её исток? Отбросьте географию! От знаний подобных ни один ещё не обрёл то, за чем так гоняется! Многоумия много, да мимо всё!

А исток реки, как исток всего-всего, – сердце наше, оно же Я, поучали наставники в Спасе. Прямо солипсизм какой-то, скажете? А что? Почему бы и нет! Ведь и наш Бог не убог!

Не помните, что такое солипсизм? Ладно! Напомним! Солипсизм (от лат. solus – «одинокий» и ipse – «сам») – философская доктрина и позиция, характеризующаяся признанием собственного индивидуального сознания в качестве единственной и несомненной реальности и отрицанием объективной реальности окружающего мира. В общем, есть только Я! И Я всё сотворил! И всё сотворённое, в том числе и ты, – это Я! Ты скажешь, что и я твоё творение? Конечно! Ведь ты есть Я! И Я сотворил и себя! Такая вот чепуха!

Если всмотреться в эти слова, вдуматься в них, то не такой уж это и «бред»! В общем, течёт река из сердца. А устье её – тоже сердце! Не наше! СЕРДЦЕ!!! Вот и незамысловатое действие вхождения в дыхание первочеловека и есть указка, которая нам дорожку к Я укажет, к Изначалью.

Если сказанное непонятно, пояснений не будет! Мы же не в школе, где обязательно среднее образование. Не будет и пояснений, что, как и зачем. Лишь одно… Явь исходит от корня. На вдох. А Навь возвращается к сердцу. На выдох.

Не спрашивай, как и что! Не анализируй! Тем самым потеряешь лишь! Чтобы нечто толковать (по-другому – анализировать), надо от этого отстраниться! А тут надо, наоборот, сродниться! Вот тогда ты стрелку ту райскую и узришь! Ради этого Харобра! Ради этого!!!

А было и такое действо… Нужно расположиться перед водой так, чтобы в ней отражался зажжённый огонь. Это может быть тот же костёр или свеча. То есть время для действия должно быть сумеречное или ночное. А если быть более точным, то самое подходящее время – полночь! Самый лучший огонь – полная луна! Самое лучшее место – излучина реки, низкий её берег.

Взяв нож, вращай им по часовой стрелке. В итоге образуется нечто наподобие воронки. Вот в неё и смотри, да не сопротивляйся! Сопротивляться же ты будешь непременно! Больше ничего делать не надо! Только не сопротивляться, включая критика! А чтобы было это сделать проще, воспользуйтесь стихами. Можно взять любые стихи. Того же В.В. Маяковского. Ну например:

Сказал

философ из Совкино:

«Родные сёстры –

кино и вино.

Хотя

иным

приятней вино,

но в случае

в том и в ином –

я должен

иметь

доход от кино

не меньше

торговца вином».

Не знаю,

кто и что виной

(история эта –

длинна),

но фильмы

уже

догоняют вино

и даже

вреднее вина.

И скоро

будет всякого

от них

тошнить одинаково.

Стихи сами по себе обладают некой внутренней силой влиять на наше естество. Они и вводят нас если не в Стихию, то в её притвор. Вот и воспользуйтесь ими. Не подходит Маяковский – возьмите Блока:

Ты и во сне необычайна.

Твоей одежды не коснусь.

Дремлю – и за дремотой тайна,

И в тайне – ты почиешь, Русь.

Русь, опоясана реками

И дебрями окружена,

С болотами и журавлями,

И с мутным взором колдуна,

Где разноликие народы

Из края в край, из дола в дол

Ведут ночные хороводы

Под заревом горящих сел.

Где ведуны с ворожеями

Чаруют злаки на полях,

И ведьмы тешатся с чертями

В дорожных снеговых столбах.

Где буйно заметает вьюга

До крыши – утлое жильё,

И девушка на злого друга

Под снегом точит лезвеё.

Где все пути и все распутья

Живой клюкой измождены,

И вихрь, свистящий в голых прутьях,

Поёт преданья старины…

Так – я узнал в моей дремоте

Страны родимой нищету,

И в лоскутах её лохмотий

Души скрываю наготу.

Тропу печальную, ночную

Я до погоста протоптал,

И там, на кладбище ночуя,

Подолгу песни распевал.

И сам не понял, не измерил,

Кому я песни посвятил,

В какого бога страстно верил,

Какую девушку любил.