Том 9. Новь. Повести и рассказы 1874-1877

М. Шагинян отметила сюжетное сходство «Сна», «самого странного рассказа» Тургенева, с романом английской писательницы М.
– Э. Брэддон (1837–1915) «Плод Мертвого моря» (1868; переведен на французский язык и издан в Париже в 1874 г.) и высказала предположение о возможном воздействии этого романа на автора «Призраков» и «Сна» [345] .

Интерес к иррациональным сторонам человеческой психики, отраженный в рассказе, вопросы соотношения сновидений с реальной жизнью, тема непознанных законов наследственности и фатализма [346] , загадочная судьба героев сближают «Сон» с «таинственными повестями» Тургенева — с «Призраками», «Собакой», «Странной историей», с «Песнью торжествующей любви», «Кларой Милич», со многими «Стихотворениями в прозе».

345

См.: Шагинян M.Опять в Англии. — В кн.: Шагинян М.

Собр. соч. М., 1973. Т. 5, с. 352–353.

346

См.: Зельдхейн-Деак Ж.«Таинственные повести» Тургенева и русская литература XIX века. — Studia Slavica, 1973, t. XIX, fasc. 1–3, p. 357.

Макбет убил Банко — ему может мерещиться… — В трагедии Шекспира «Макбет» (1623) призрак убитого Макбетом Банко появляется на пиру и занимает место Макбета (акт III, сцена 4).

Рассказ отца Алексея

Источники текста

«Рассказ священника». Беловой автограф, 17 с., с правкой (верхний слой) после опубликования французского перевода рассказа в «La R'epublique des Lettres» (январь — февраль 1877 г.). Хранится в отделе рукописей Bibl Nat,Slave 86; описание см.: Mazon,p. 83; фотокопия — ИРЛИ,P. I, оп. 29, № 261.

BE,1877, № 5, с. 99–110.

Т, Соч, 1880,т. 9, с. 337–352.

Т, ПСС, 1883,т. 9, с. 364–379.

Впервые опубликовано: BE,1877, № 5, с подписью: Ив. Тургенев — и пометой: Париж, 1877. Перепечатано по тексту BE,под названием «Рассказ отца Алексея И. С Тургенева»: Русская библиотека, т. 39, Лейпциг, 1877 (отдельный выпуск).

Печатается по тексту Т, ПСС, 1883со следующими исправлениями по другим источникам:

Стр. 123, строки 27–28:«никто руку помощи тебе не подаст» вместо «никто руку помощи не подаст» (по беловому автографу и BE).

Стр. 125, строка 26:«а я молчи?» вместо «а я молчи!» (по всем другим источникам).

Стр. 127, строка 21:«Я опять его пытать» вместо «Я опять его пытал» (по беловому автографу и BE).

Стр. 129, строки 31–32:«на вольном воздухе Яков и прежде — того-тоне видал» вместо «на вольном воздухе Яков прежде — того-тоне видал» (по беловому автографу и BE).

Стр. 131, строка 32:«да и самого себя» вместо «да самого себя» (по беловому автографу и BE).

«Рассказ отца Алексея» был написан Тургеневым в январе 1877 г. В письме к Ю. Роденбергу от 20 апреля (2 мая) 1877 г. Тургенев сообщал, что этот рассказ он «написал в самом начале <…> года». О том же говорит и авторская помета на беловой рукописи (после текста и подписи: Ив. Тургенев): «50, Rue de Douai, Париж. 2 часа 1/4 после полуночи, в ночь с понедельника 22/10 янв. 77 на вторник 23/11 янв.». Однако, завершив первую редакцию, Тургенев продолжал работать над рассказом и в феврале — марте, внося в текст значительные дополнения и исправления.

В период работы Тургенева над рассказом разгорается острая полемика вокруг «Нови», вышедшей в свет в январском и февральском номерах «Вестника Европы». Вскоре после опубликования первой части романа в Париж из России начали доходить отрицательные отклики, которые удручающе действовали на писателя. В письмах к Я. П. Полонскому от 22 января (3 февраля) и от 18 февраля (2 марта) 1877 г., в связи с «неуспехом» «Нови», о котором он «был извещен с различных сторон», Тургенев писал о своем намерении не выступать более с крупными художественными произведениями и о решении заняться переводами. К 17 февраля (1 марта) 1877 г. Тургенев завершил перевод «Легенды о св. Юлиане Милостивом» Флобера и начал переводить другую его легенду — «Иродиада» (см. письмо Тургенева к M. M. Стасюлевичу от 17 февраля (1 марта) 1877 г.). Параллельно с переводами этих колоритных «готических» легенд Тургенев написал, по его собственному определению в письме к Стасюлевичу от 18(30) марта 1877 г., «небольшой, тоже легендообразный рассказ», содержание которого было почерпнуто им из его старых отечественных воспоминаний.

Отойдя от актуальной проблематики своего последнего романа о народниках, Тургенев создал рассказ, тематически примыкающий к опубликованному в начале 1877 г. «Сну» и другим его так называемым таинственным повестям и рассказам 1860-1870-х годов. В том же письме к Стасюлевичу, обещая выслать рассказ для «Вестника Европы» вместе с «Иродиадой», Тургенев указал его жизненный источник, определил его тему и художественные контуры. «Боюсь я, однако, — писал Тургенев, — как бы ценсура не нашла затруднений… эта штука озаглавлена „Рассказ священника“, и в ней совершенно набожным языком передается (действительно сообщенный мне) рассказ одного сельского попа о том, как сын его подвергся наущению дьявола (галлюцинации) — и погиб. Колорит, кажется, сохранен верно — но там есть святотатство…» То, что в основе рассказа лежит действительно услышанное повествование реального лица, находит подтверждение и в биографических записках И. Ф. Рынды. «Одно время в Спасском, — пишет Рында, — был священником о<тец> Борис, у которого племянник отличался странностями и совсем не был похож на окружающих людей. Многое рассказывал о нем о<тец> Борис Ивану Сергеевичу. Эти рассказы и воспроизведены Ив. С. в такой неподражаемой, художественной форме, под названием „Рассказ отца Алексея“» (Рында,с. 30).

В одном из писем Тургенева к Н. А. Щепкину, которое относится, по всей вероятности, к августу 1878 года, упоминался и небогатый священник в приходе тургеневского имения Алексей. «Поп Алексей, — писал Тургенев, — просит 15 осинок». Отец Алексей, сочувственно относившийся к больной Лукерье и принесший ей календарь «для рассеянности», фигурировал и в «Живых мощах» (1874), действие в которых происходит в Алексеевке — одном из «хуторков», принадлежавших в 1840-х годах матери Тургенева (см. наст. изд., т. 3, с. 326–327, 513). В черновом автографе «Нови» (1876) встречается следующая запись: «Nota bene: слова попа Алексея „пред человечеством“, т. е. в присутствии людей» [347] , Всё это свидетельствует о том, что Тургенев обобщил в рассказе свои личные воспоминания.

347

Mazon. A.L’Elaboration d’un roman de Turgu'enev «Terres vierges». — Revue des 'etudes slaves, fasc. 1–2. Paris, 1925. V. 5, p. 104.

Возможно, что при разработке одного из эпизодов рассказа сыграли некоторую роль и литературные ассоциации. В заметке «Дневника писателя» Ф. М. Достоевского «Влас» (о стихотворении Некрасова), опубликованной в № 4 «Гражданина» за 1873 г., приводился эпизод с «оскорблением святыни», которое должно было произойти, но не совершилось под влиянием галлюцинации — видения Христа.

В деревне несколько парней поспорило: «Кто кого дерзостнее сделает?» Один из них, местный «Мефистофель», взял со своего товарища клятву исполнить то, что он укажет, и затем потребовал от него принять причастие, но не проглотить.

«— Отойдешь — вынь рукой и сохрани. А там я тебе укажу.

Так я и сделал. Прямо из церкви повел меня в огород. Взял жердь, воткнул в землю и говорит: положи! Я положил на жердь.

— Теперь, говорит, принеси ружье.

— Я принес.

— Заряди.

— Зарядил.

— Подыми и выстрели.

Я поднял руку и наметился. И вот только бы выстрелить, вдруг предо мною как есть крест, а на нем Распятый. Тут я и упал с ружьем в бесчувствии» (Достоевский,т. 21, с. 34).

Устраняясь, ввиду недостаточной осведомленности, от медицинского толкования факта галлюцинации, Достоевский дает ему психологическое объяснение: «И вот, в самый последний момент — вся ложь, вся низость поступка, всё малодушие, принимаемое за силу, весь срам падения — всё это вырвалось вдруг в одно мгновение из его сердца и стало перед ним в грозном обличении. Неимоверное видение предстало ему… всё кончилось» (там же, с. 40).

Прямых свидетельств о знакомстве Тургенева с заметкой Достоевского «Влас» нет, но весьма вероятно, что она ему была известна. Находясь за границей, Тургенев внимательно следил за русскими журналами, не пропускал и номеров «Гражданина» с «Дневником писателя» Достоевского, возбудившим широкое общественное внимание [348] . В рассказе Тургенева сын сельского священника Яков, решивший порвать с духовной карьерой и стать доктором, чтобы «ближним <…> помогать», но сломившийся в самом начале этого пути, пошел на «святотатство», тоже в результате долго преследовавшей его галлюцинации, по «его» (дьявола) велению (см. наст. том, с. 131). Изображение Достоевским и Тургеневым столь необычной и одновременно сходной сюжетной ситуации было подчинено у обоих писателей различным идейно-художественным задачам: если для Достоевского случай несостоявшегося поругания причастия послужил иллюстрацией к его мыслям о борьбе между верой и неверием в сознании русского народа, о свойственной ему потребности «хватить через край», дойти до крайнего отрицания, а затем не менее настоятельной потребности искупить свою вину страданием, то Тургенев, у которого интерес к подобным явлениям в 1870-е годы возрос в связи с распространением философии позитивизма и естественнонаучного эмпиризма [349] , сосредоточил свое внимание на фантастическом преломлении в восприятии суеверного простодушного человека истории гибели его сына, юноши из двухсотлетнего рода приходских священников, не выдержавшего сомнений и ставшего жертвой галлюцинаций, кульминационным завершением которых стало аналогичное, содеянное в состоянии одержимости, «преступление» и которые, будучи следствием его болезненного кризиса, предстают в то же время как проявление «таинственных», еще не познанных стихийных сил природы, их воздействия на судьбу человека, его сознание.

348

См., например, письма Тургенева к А. В. Топорову от 22 марта (3 апреля) и 22 июня (4 июля) 1876 г. с благодарностью за присланные номера «Дневника писателя» и просьбой выслать очередной новый номер.

349

См.: Бялый Г. А.Тургенев и русский реализм. М.; Л., 1962, с. 207–221.