Томек в стране фараонов
Шрифт:
— Гм-гм, — буркнул Новицкий, — в таком случае это была самая значительная в мировой истории замена одной буквы.
— Мне кажется, — прибавил Томек, — и самая дорогостоящая.
— Давайте дослушаем до конца, — запротестовала Салли. — Мы остановились на правлении Тутанхамона и, хотя я и занимаюсь археологией, об этом правителе слышала мало.
— Совершенно верно, — согласился Смуга. — Действительно, им интересуется лишь горстка любителей Египта, завсегдатаев аристократических салонов и ученых. К ним принадлежит и мой, как вы его называете, лорд [50] . Уже много лет он пытается получить позволение на проведение раскопок в Долине царей [51] , поскольку он убежден, что там кроется еще немало тайн и, между прочим, не найдена гробница Тутанхамона.
50
Автор
51
В 1902 г. американский миллионер Теодор Дэвис получил концессию на проведение раскопок в Долине царей и пользовался ею в течение 12 лет. Концессии в то время выдавал генеральный директор Службы древностей в Египте, это место по традиции всегда занимал француз. Дэвис, полагая, что в Долине особенно нечего больше искать, охотно уступил свои права.
— Если вера творит чудеса, тогда он прав, — сказа Вильмовский.
— Не одна вера. Найдено немало предметов, указывающих, что гробница действительно может находиться там, в Долине [52] .
— А раз так, стоит рискнуть, — задумчиво произнес Вильмовский.
— Точно, — прибавил капитан, — риск — благородное дело.
— И здесь мы подходим к сути дела. Среди реликвий, приобретенных лордом, был круглый золотой поднос, украшенный небольшими фигурками, представляющими одного и того же юношу.
52
Теодор Дэвис находил в Долине царей множество мелких предметов, отмеченных именем Тутанхамона. Часть, не придавая ей большого значения, он передал в 1909 г. Герберту Э. Уинлоку, а тот переслал ее в Нью-Йорк. На кувшинах, кубках, иных предметах из глины виднелись печати Тутанхамона и царской столицы Фив. Это ясно указывало на то, что гробница Тутанхамона находится в Долине. Уинлок, однако, утверждает, что пригляделся к этим памятникам старины лишь 12 годами позднее и тогда же поделился своими соображениями с Картером. Последний же считал, что Уинлок уже в 1909 году отдавал себе отчет в том, какое значение имеют эти находки. Автор поэтому полагает, что уже в то время Уинлок мог познакомить Картера с доказательствами того, что гробница Тутанхамона находится в Долине царей.
— И этим юношей оказался Тутанхамон?
— Естественно.
— Откуда такая уверенность?
— На подносе иероглифами высечено его имя.
— Но из этого вовсе не следует, что гробница этого фараона находится в Долине царей.
— Согласен, однако все настоящие приобретения моего коллекционера берут происхождение оттуда! Это первое. И второе: одна из фигурок представляет этого юношу после смерти, — объяснил Смуга.
— Как это — после смерти? Мертвого? — спросил Томек.
— Нет, — возразил Смуга. — Живого.
— Ты меня извини, Ян, пусть я стану китом, если хоть что-нибудь понимаю, — вздохнул Новицкий.
— Кроме того, — развел Смуга руками, — во всем виновата борода…
— Ян! Перестань шутить и объясни, наконец, в чем дело, — взволновался Вильмовский. — Поздно уже.
— Фараонов всегда изображали с бородой, поскольку в древности, и не только в Египте, она означала мудрость и власть.
— Но что это имеет общего с живым или мертвым фараоном? — в нетерпении возразил Вильмовский.
— Для знающих предмет имеет много общего, — ответил Смуга. — У живых фараонов борода изображалась со срезанным концом, у умерших же — с загнутым, полукруглым. Борода с полукруглым концом уподобляла фараона божеству мертвых, Озирису.
— Это значит…
— Это значит, дорогая Салли, — не дал перебить себя Смуга, — что поднос был изготовлен и пожертвован после смерти властителя. Может, это сделал тот, кто его любил? Не будем забывать, что Тутанхамон скончался очень молодым.
— Весьма затейливо построенное рассуждение, — заметил Вильмовский, а Новицкий давно уже гладил свою закругленную на конце бородку и усмехался про себя.
— А сколько их было, этих фигур? — допытывалась Салли.
— На подносе должно было быть четыре, но лорд получил его лишь с тремя: золотая представляла молодого владыку как солдата, алебастровая — пастухом, а деревянная — богом Озирисом…
У меня есть их фотографии, потом разглядите как следует.— Значит, одной фигурки не достает… Почему?
— Именно! Кто, когда и для чего оторвал ее от подноса?
— На этот вопрос следует найти ответ. Может, нам улыбнется счастье? Все указывает на то, что поднос был найден в гробнице Тутанхамона, а именно в Долине царей. Мой лорд допускает, что преступники вскрыли гробницу.
— Которой, по мнению других, вообще не существует…
— И это мы должны установить, — закончил свое повествование Смуга.
Наступило молчание.
— Это может быть поединок двух великих фараонов, — как бы сама себе проговорила Салли.
— Что ты сказала? — спросил ближе всех сидящий к ней Новицкий. Салли повторила свои слова.
— Не надо так шутить, синичка, — укорил ее суеверный капитан.
— Это не шутка, — возразила решительная Салли. — Может быть, это будет встреча настоящего короля приключений с фараоном из Долины царей!
V
Важные беседы
Появление Смуги с новой загадкой внесло в существование друзей большое оживление, но не изменило основного ритма их жизни. Уехать из Каира, не приняв определенного плана действий, они не могли. А решить что-либо было невозможно, пока здесь, на месте, они бы не узнали что-то такое, что позволило бы сделать этот план осуществимым. С виду они по-прежнему вроде бы беспечно бродили по улицам Каира, посещали все те места, где полагалось быть туристам. Однако некоторые прогулки имели теперь иную цель.
На первую такую прогулку выбрались Вильмовские и Смуга. Одетые в безупречные европейские костюмы, они ехали на двуконном извозчике вдоль Нила. Смуга, знающий по-арабски несколько слов, давал указания вознице. Они как раз подъезжали к мосту Аль-Тахир.
— Яминак [53] , — сказал Смуга, касаясь тросточкой плеча извозчика.
Видимо, дорога была ему хорошо знакома.
— Шималак! Направо! — велел он и вскоре приказал остановиться.
Средневековой колотушкой они постучали в большую дверь. Отворил темнокожий, одетый в белое, слуга. Названные Смугой имена он принял спокойно.
53
Налево. (араб.)
— Господа ожидают, — произнес он. — Прошу сюда.
Он ввел их в большой, просторный салон и указал на мягкие кресла.
— Прошу подождать, — сказал слуга и вышел.
Вильмовские с любопытством оглядывали изысканно убранную комнату. Их внимание привлекла тяжелая английская мебель и прелестный мраморный камин. Над ним и окнами, закрытыми подобранными в тон шторами, тянулся узорчатый карниз. На полу был расстелен тоже соответствующий общему стилю пушистый ковер.
— Внутри английское консульство весьма напоминает мне дворец махараджи Альвару, — шепотом заметил Томек.
— Ох, уж этот британский колониальный шик… — усмехнулся Смуга.
Им не пришлось долго ждать. В салоне появился элегантный полноватый флегматичный джентльмен. Он приветствовал Смугу, как старого знакомого. Когда же Смуга представил Вильмовских, он с особой сердечностью пожал руку Томека.
— Да-да, молодой господин Вильмовский, — сказал он. — Много слышал о вас и рад познакомиться. Я понимаю, что ваш визит — результат чего-то большего, чем простой интерес, — добавил он, явно держа в памяти состоявшийся до этого разговор со Смугой. Получив подтверждение, он предложил без промедления перейти к делу. Они слушали то, что мог им предложить, и одновременно пили великолепный кофе, поданный черным боем, нубийцем.
— Должен сказать, господа, афера эта имеет много аспектов. Прежде всего, конечно, уголовный. В последние недели многим богатым коллекционерам были предложены ценные древние предметы культа и повседневного обихода, якобы происходящие из Долины царей. По отношению к некоторой их части — это святая правда. Говорят, что утащено даже несколько мумий! — пошутил он. — В основном же это великолепные подделки.
Он перевел дух и уже серьезно продолжил:
— Похоже, что переговоры ведет всегда один человек. В полицейских хрониках Италии, Франции и Англии ему дали кличку «Фараон». Вроде бы, он представлялся таким образом: «Я — король Долины» или «Я — железный властелин», «железный фараон». Приходит всегда вечером, оставляет на пробу несколько подлинников. Через несколько дней наступает торговый обмен фальшивками. «Фараон» обычно предостерегал от обращения в полицию. Однако кто-то, удостоверившись в обмане, все-таки это сделал. Преступник ловко увернулся от расставленной ловушки, а тот коллекционер через пару недель скончался от какой-то странной, нераспознанной врачами болезни.