Томление
Шрифт:
Ирья улыбнулась.
— Я согласна. Но мне хотелось бы пригласить и моего отца тоже…
— Милая девочка, конечно же, позови всех своих родственников! Из Линде-аллее мы тоже всех пригласим. Но на этот раз — никого лишнего.
И все равно Лив пришла в ужас, когда они вместе с Ирьей составили список приглашенных. Со всеми сестрами, братьями, дядюшками и тетушками набралось восемьдесят пять человек. Так что свадьба получилась не совсем «незаметной».
Итак, Ирья и Таральд стали мужем и женой. Священник произнес перед ними краткую, но трогательную речь и поздравил их с тем, что они нашли друг друга. А
Глаза Лив сверкнули, и она подняла бокал за здоровье Ирьи.
— Добро пожаловать в наш дом, дорогая баронесса! И они услышали, как фыркнула жена священника. Свадебный пир подошел к концу. И когда гости разошлись, Таральд остановился у комнаты Ирьи.
— Спасибо тебе за все, милый мой друг, — приглушенным голосом сказал он. — Ты великолепно справилась со своими обязанностями. Теперь я должен подумать о своих.
Ирья отпрянула к стене, но он лишь взял ее за руку.
— Спокойной ночи, Ирья! Лучшей матери для Кольгрима найти было невозможно!
И он ушел к себе. Ирья вошла в комнату, которая соединялась дверью с комнатой Кольгрима.
Она долго сидела, уставившись в темноту, пока под утро не уснула в изнеможении.
Брак этот оказался счастливым, несмотря на все опасения. Таральд уделял своей жене внимание, и все четверо обитателей усадьбы часто проводили вместе долгие зимние вечера, уложив Кольгрима спать: они беседовали или играли в карты. Они хорошо уживались все вместе, и на Ирью смотрели как на ровню, хотя она была простолюдинкой. Она действительно была им ровней — эта умная молодая женщина с добрым сердцем.
В середине марта Таральд вошел в комнату Ирьи. Пока она возилась с Кольгримом, он посматривал в окно и наконец произнес:
— Что ты думаешь о том, чтобы завести еще одного ребенка?
Ирья вздрогнула всем телом, и Кольгрим закапризничал.
— Я согласна, — тихо ответила она.
— Ты считаешь, что ты справишься с этим?
Она немного помедлила.
— Ты имеешь в виду беременность и роды? Я думаю, что да.
Без всякой паузы он сказал:
— Тогда я приду сегодня вечером?
«О, бедное мое сердце, не бейся так неистово! Ты разорвешься на кусочки!»
— Хорошо, — ответила она все так же тихо.
В последний момент она еле удержалась от того, чтобы поблагодарить его за предложение.
После этого разговора она зашла в ванную. Руки ее дрожали, она не могла толком помыть голову. Она присела на скамью. Закрыла лицо руками и разразилась рыданиями.
Ее плач услышала Лив. Она в беспокойстве приоткрыла дверь и спросила:
— Ирья, что с тобой?
Ирья, захлебываясь слезами, не смогла ей ответить. Лив обняла свою невестку, ожидая, когда ты успокоится.
— Я боюсь, — выдавила наконец Ирья.
— Расскажи мне все.
— Нет, я не могу об этом…
— И все-таки попытайся.
— Нет, это касается только меня и
Таральда.Лив продолжала настаивать.
— Он чем-нибудь обидел тебя?
— Нет, вовсе нет!
— Он мой сын. Может, я смогу помочь тебе?
— Я боюсь… он увидит, какая я некрасивая. И я не смогу скрыть, как я люблю его…
«Боже мой! — в смятении думала Лив. — Что же наделал мой сын своей слепотой? Какую рану он нанес этой милой девушке?»
— Ты имеешь в виду, что вы… до сих пор не были вместе?
— Да, никогда, — всхлипнула Ирья. — Это произойдет только сегодня вечером. Я должна выглядеть хорошо и заколоть волос так, как меня научила госпожа Силье, но я ничего не могу поделать со своими ногами!
Голос ее прервался, и она снова зарыдала.
«Таральд, как ты можешь быть таким бессердечным? — в отчаянии думала Лив. — Разве ты не наш сын и не внук Шарлотты, Силье и Тенгеля? Откуда в нем эта бессердечность? Может, от его деда Йеппе Марсвина? Или от несносного отца Шарлотты?»
Внезапно Лив рассердилась.
— Послушай меня, Ирья! Ты в тысячу раз достойнее этого тупицы и гордеца, каковым является мой сын! Это он должен благодарить тебя за позволение прийти сегодня вечером, и это он должен испытывать признательность за твою любовь к нему. Ведь ты полюбила его теперь, не так ли?
— Нет, я люблю его уже много лет. Госпожа Силье знала об этом.
«Как же ты много пережила за эти годы, — с жалостью подумала Лив. — К тому же и Сунниву тоже!»
— Ирья, я не буду вмешиваться в ваши отношения. Если я пойду к нему и заговорю обо всем этом, то я только сделаю хуже. Но если завтра я увижу, что ты опечалена… Я ударю его, несмотря на то, что он взрослый мужчина. Поверь мне, я знаю, что такое эти страдания в браке. Я пережила почти то же, что и ты в моем первом браке, с Лауретсом Берениусом — а тогда я была даже моложе тебя. Теперь приготовься к вечеру, а там посмотрим. У меня есть для тебя духи и румяна. Ты будешь такой хорошенькой, что о ногах можешь не беспокоиться. Ирья всхлипнула и испуганно улыбнулась.
— Спасибо вам, дорогая баронесса!
— Ну вот, ты опять за свое! Говори мне «ты». Мы с тобой обе баронессы.
Ирья лихорадочно металась по своей комнате, переставляя с места на место всякие мелкие вещицы. Ночная сорочка Шарлотты Мейден шла ей. Ее светлые волосы были распущены, доходя до талии, и уложены красивыми локонами. Лив помогла ей подкрасить губы и щеки и надушила ее своими ароматными духами.
Ирья и сама казалась себе довольно привлекательной. Она действительно никогда еще не была такой очаровательной.
Чтобы следить за Кольгримом, она оставила дверь в его комнату открытой. В это же время в ее собственную дверь постучали. Ирья вздрогнула и попыталась проговорить: «Войдите», — но вместо этого издала невнятный жалобный звук.
Онемев от страха, она стояла возле кровати, кивая Таральду, который вошел сам. Он взглянул на нее при свете свечей, горящих по стенам.
— Не бойся, — мягко улыбнулся он ей. — Все будет хорошо.
«Ты можешь так говорить, — подумала Ирья. Нет, я не должна вспоминать о том, что он держал в своих объятиях Сунниву. Я не должна думать об этом. Под конец он возненавидел ее, но и об этом не надо думать, ведь это несправедливо по отношению к бедной Сунниве. Не думай ты об этой Сунниве!»