Тонкая грань

Переглянувшись, Сегунда и Трес Эспада единодушно отправили помощников провожать новоприбывших, а сами двинулись на разведку, боясь даже представить, что могло послужить причиной такого шума. Даже мечи на всякий случай приготовили, а то мало ли… Рядом со входом на полигон стоял Заэль и деловито нажимал какие-то кнопки на висящей рядом с воротами панели, с которой управлялся щит реацу. Ученый выглядел совершенно спокойным и никак не реагировал ни на грохот, ни на подземные толчки, так что девушки заметно расслабились, по крайней мере, оружие убрали.

– А что там происходит-то? – осведомилась более коммуникабельная Одершванк.

– Ничего особенного, – не отрываясь от своей таинственной деятельности, ответил Гранц. – Всего лишь Йоко тренирует Гриммджоу.

Такой ответ ни капли не удовлетворил девушек. В конце концов, те и раньше тренировались, но еще ни разу это не сопровождалось чем-то подобным. Чему она его там учит, хотелось бы знать?!

Добавлять что-то к уже сказанному Заэль не спешил, поэтому Тия и Нэл лишь пожали плечами и просто вошли внутрь. Кажется, ученый арранкар даже этого не заметил, будучи полностью погруженным в работу. Не успели девушки войти, как им в лицо сразу же полетел прямо-таки шквал песка и пыли. Видимость была практически нулевая, но даже сквозь эту дымовую завесу можно было увидеть, что здесь уничтожено все, что только можно было уничтожить. Даже песок, которым тут было покрыто все во многих местах аж застеклился.

Кое-как, но арранкаркам все же удалось различить две смазанные тени, мелькающие где-то в центре арены. Периодически земля вновь сотрясалась, а грохот стоял такой, что впору было оглохнуть – стены все-таки приглушали звук. А на свой страх и риск подойдя поближе, они даже смогли различить голоса.

– Снова не так, – безапелляционным тоном говорила Йоко. – Контроль! Прежде всего контроль! Это твоя сила, ты и должен ей управлять, а никак не наоборот.

– Ты так говоришь, словно это так легко, – буркал в ответ Гриммджоу.

– Разумеется, это нелегко. Но я знаю, о чем говорю. Если ты не будешь контролировать эту силу, легко может статься, что она просто разорвет тебя изнутри. Поэтому сперва почувствуй и прочувствуй ее, войди с ней в контакт, покажи, кто здесь хозяин, в конце концов, и уже тогда выпускай. Если будешь позволять ей вырываться из тебя произвольно, это не приведет ни к чему хорошему. Самое легкое, что может случиться, – ты останешься без реацу. Сам понимаешь, что посреди боя – это верная смерть.

Джагерджак в ответ лишь витиевато выругался, видимо, уже жалея, что вообще подписался на это обучение, но новую попытку предпринял. Пыль уже более-менее улеглась, и взглядам Тии и Нэл предстали Йоко, как обычно невозмутимая и хладнокровная, окруженная своей техникой, похожей на электрические разряды, и Гриммджоу, уже изрядно потрепанный и уставший. Его тело тоже окружала похожая аура, только было не электричество, а почему-то огненные всполохи. В момент, когда он наносил удар, пламя охватывало его целиком, но вреда, судя по всему, не наносило. Йоко в мягкой отводящей манере отбивала атаку, и все начиналось заново.

Наконец, арранкар совершенно выбился из сил и на ногах стоял только лишь из-за того, что гордость не позволяла ему позорно растянуться на песке.

– Неплохо для начала, – заметила Накамура, отменяя Шунко. – Честно признаться, я думала, что будет хуже. И не надо так кривиться, Гриммджоу, это всего лишь констатация факта. Но тебе еще работать и работать, чем, пожалуй, и займемся на следующей тренировке. А теперь пообещай-ка мне, что не будешь использовать эту технику в бою с кем-либо, кроме меня. Не хотелось бы мне потом отскребать вас обоих от земли.

Определенно согласное фырканье со стороны Джагерджака Йоко вполне удовлетворило, и она только после этого заметила стоящих в стороне арранкарок, наблюдавших за происходящим здесь с немым изумлением во взглядах.

– О, Нэлиэль, Тия, вы уже вернулись? Я не ждала вас раньше завтрашнего дня.

– Так уж вышло, – ответила Халлибел, проводив взглядом забывшего попрощаться Гриммджоу. – Похвастаться особо нечем.

– Неужели все настолько плохо? – уточнила Йоко, когда они втроем тоже двинулись к выходу с полигона. – Странно, а я-то думала, что Уэко Мундо должно прямо-таки кишеть Пустыми.

– Тех Пустых, что были поблизости, ну, по крайней мере, в радиусе ста километров от Лас Ночес, мы уже собрали, – пояснила Одершванк. – Ты ведь знаешь, Пустые в основном живут инстинктами и очень не любят шинигами. Среди разумных мало охотников прийти сюда по доброй воле. По большей части они стараются отойти как можно дальше. Поэтому, чтобы найти кого-то, нужно отойти очень далеко от замка.

– Понятно, – протянула Накамура. – Остается надеяться, что узнав о том, какие преимущества дает превращение в арранкара, они сами придут. Если не прямо сюда, то хотя бы окажутся поблизости. – А потом внезапно улыбнулась. – Ладно, как бы то ни было, предлагаю отметить ваше возвращение. Тия, извини, но твоему дому опять придется стать местом сбора, больно уж у тебя там хорошо.

– Разве я против? – самообладание уже вернулось к Халлибел, а во взгляде зеленых глаз на миг даже промелькнули ехидные искорки.

Насвистывая буквально прилипший к ней навязчивый мотивчик, Йоко неспеша шла по коридору Лас Ночес. Куда именно она шла, она сама не знала, но это волновало девушку в самую последнюю очередь. На душе у нее, как ни странно, было так хорошо и так легко, что у нее были все шансы взлететь. Даже петь хотелось.

К причудливым перепадам своего настроения Накамура уже успела привыкнуть. Знала, что под влиянием Хоугиоку может случиться всякое, и пусть уж это будет необъяснимая радость и легкость, чем глубокая затяжная депрессия. Последнего с ней, правда, уже давненько не случалось, но вероятность беспочвенного упадка настроения до минусовой отметки была.

За прошедшие дни ничего особо не изменилось. Ее жизнь в последнее время вообще стала на редкость стабильной. Утром собрание Эспады с Айзеном, потом собрание уже с ней, потом тренировки с тем, кто сейчас по расписанию, потом отдых, потом снова тренировка, снова свободное время, которое можно провести с тем, кто в данный момент не слишком занят, вечерний отчет для Соскэ и все.

Но последние несколько дней не могли ее не радовать. Ей уже давно не приходилось чувствовать себя настолько безгранично счастливой. Казалось, она вот-вот петь начнет. Полностью отступили сны об Обществе душ, до этого частенько дававшие о себе знать. Айзен как-то сказал ей, что она легко адаптируется к любой обстановке и горевать не станет о прошлом. Тогда она ему не поверила. Как оказалось, зря. Потому что сейчас она уже не чувствовала горечи о прошлой жизни. Скучала по тем, кто остался в Сейрейтее, это да, но сейчас мысли о них не вызывали желания завыть от тоски. Только осознание того факта, что она была бы рада видеть их, а если не получится, значит, так тому и быть.

Так как шла она, куда глаза глядят, то совершенно не удивилась, когда ноги привели ее в один из залов собраний Эспады. Таких помещений было несколько, каждый для определенных случаев. Один – своеобразная комната превращений, в которой Пустые становились арранкарами. Обычно тут бывали только Соскэ и кандидаты на вступление в ряды превращенных, но при этом было несколько сидячих мест, расположенных лесенкой, вдоль стен. Второй – зал утренних собраний, что-то вроде столовой. Тот самый зал, где все сидели за одним большим столом и пили чай. И третий – зал официальных собраний. Огромное, как и все здесь, помещение. Совершенно пустое, если не брать в расчет на удивление искусно выполненные колонны, поддерживающие потолок, и высокий – метров пять, не меньше, трон, на котором восседал Айзен. Но так как надобности в официальных собраниях пока не было, ибо все текущие проблемы преспокойно обсуждались на утренних, это место обычно пустовало. Именно сюда и посчастливилось зайти Йоко.

– Ой, надо же, похоже, меня нашли, – голос эхом отскакивал от стен, создавая ощущение, что шел вообще отовсюду.

Накамура, не ожидавшая, что из глубины этой комнаты с ней кто-то заговорит, чуть не подскочила на месте и на автомате потянулась к мечу. Голос говорившего не был ей знаком, и она здорово сомневалась, что это кто-то из рядовых арранкаров, с которыми она обычно не разговаривала. Выходит, чужак? Но опасностью из зала не веяло, скорей уж какой-то доброжелательной заинтересованностью.