Тонкая грань
Шрифт:
– Хм, ну, документы всегда можно подделать, – задумчиво произнесла Рангику. – Если за ним стоят такие люди, это несложно. Но я не понимаю, зачем это кому-то могло понадобиться. Касуми Одзи, конечно, очень знатный клан, но они никогда не выступят против Готэй 13, не того они полета птицы. А что капитан Амагай?
– А что он? – пожал плечами Кира. – Все как обычно. Часто вижу его с капитанами Кьораку и Укитаке, так что, думаю, не стоит беспокоиться.
– Да я просто пытаюсь увязать все воедино, – произнесла девушка, сосредоточенно разглядывая поверхность стола и вырисовывая пальцем по столешнице какие-то причудливые узоры. – Ты ведь следил за ними обоими, но подозрительно себя ведет только
Про себя девушка усмехнулась, представив, что Изуру сейчас попросит ее соблазнить Кифуне и вызнать у него все, но сразу же отмела эту мысль. Кира такого предложить не мог. Кто угодно, только не он.
– Ходят слухи, что тебя собираются отправить на задание в мир живых, – сказал он. – Я хотел попросить тебя оценить там обстановку. Вдруг увидишь что-нибудь относящееся к делу. В Сейрейтее сейчас на удивление тихо, но не исключено, что в мире живых жарко. К тому же, в Каракуре живет этот Куросаки Ичиго, а у него, как я понял, талант к поиску приключений. Так что если кто-то и знает что-нибудь, так это он.
– Я поняла, – кивнула Мацумото. – Справлюсь. К тому же, со мной пойдет Кучики. А ты тогда продолжай наблюдать за событиями здесь. Что-то здесь действительно подозрительно тихо.
Когда они расставались, Рангику окликнула его, заставив замереть в дверях.
– Есть какие-нибудь известия от Йоко?
Эти простые слова отдались неприятным уколом в сердце, потому что известий от Накамуры не было. Никаких. Даже намеков. Он не видел ее и не слышал о ней с самого момента расставания. Не знал, где она сейчас и чем занимается. Не знал, кто ее окружает и в какую ситуацию она попала. Не знал ничего. Только верил в ее слова о том, что с ней все будет в порядке, несмотря ни на что.
Так что Изуру только покачал головой в ответ и сразу же ушел в сюмпо, так и не увидев, как с Мацумото слетела маска беззаботности, обнажив тщательно скрытую до этого душевную боль.
Придя домой, Кира прошел к гостиную и без сил рухнул в ближайшее кресло, чувствуя себя так, словно только что вернулся с каторжных работ, хотя бездельничал почти весь день. И все бы было замечательно, не выбей последний вопрос Рангику почву у него под ногами. Настроение как-то резку упало, а сам Изуру чувствовал себя уставшим и даже больным.
– Кодзу, ты не принесешь чаю? – попросил он, вынырнув, наконец, из болота безнадежности и отчаяния.
– Мне казалось, ты был в ресторане, – заметил старичок, тут же оказавшись рядом и держа на подносе чай на двоих. – Неужели там даже приличный чай приготовить не могут за такие-то деньги?
– По сравнению с тем, что заваривала Йоко, любой чай – отрава, уж не обижайся, – вздохнул Изуру, делая хороший глоток из своей чашки и мрачно смотря в пространство перед собой.
– Да, с этим не поспоришь, – тепло улыбнулся Кодзу. – Я до сих пор не знаю, как ей это удавалось, но ее чай – это что-то с чем-то.
– Был, – все также мрачно поправил его Кира. – Ее здесь больше нет и, боюсь, что никогда не будет.
– Откуда столько пессимизма? – изумился мужчина, раньше не замечавший за Изуру подобного настроения. Тоска по Йоко и боль от вынужденного расставания, конечно, были, но еще никогда от него не веяло таким беспросветным отчаянием. – Что-то случилось?
– Оттуда, что Йоко перед уходом попросила меня кое-что сделать, а я не справился, – сник Изуру, наплевав на то, что посвящать в дела Готэй 13 лиц, не состоящих на службе, не следует. – Когда нас арестовали по подозрению в организации убийства Айзена, она рассказала мне все, что знала. В частности то, что капитан
давно был у нее на подозрении, и ей кое-что было известно о его делах. Но она не говорила об этом никому из-за отсутствия доказательств. У нее их и тогда не было, но она обещала, клялась, что всегда останется на нашей стороне, и просила об одном: чтобы я донес эту мысль до капитана Ямамото. Но меня даже слушать никто не стал, – вздохнул он. – А даже если бы и стал, кто бы поверил мне?– Неужели даже твои друзья не поверили? – Кодзу заботливо вновь разлил чай по кружкам. – Вроде у них нет причин сомневаться в правдивости твоих слов.
– Да я с ними почти и не виделся с тех пор, – буркнул Кира. – Словно это Йоко держала нас вместе, а без нее и дружбы никакой не стало.
– Ты бы послушал себя, – укоризненно покачал головой старик. – Как у тебя только язык повернулся сказать такое. Может, это ты не так уж и стремился к их обществу, а не наоборот? Ты к Ренджи и Рукии вообще заходил? Вот уж сомневаюсь, что они отказались бы встретиться с тобой. А Момо? Девочка горит на работе, а ты даже не чешешься.
– Момо никого не хочет видеть, и меня в том числе, – возразил Изуру, хотя и понимал, что аргумент паршивый и Кодзу не убедит.
– Это она тебе сказала? – осведомился тот. – И ты ей поверил? Бросил одну в Отряде без поддержки, чтобы сама разбиралась со своими проблемами?
Когда Кодзу это озвучил, прозвучало действительно как-то нехорошо. Он что, действительно так поступил? Убедил себя, что друзья в нем не нуждаются, и он в них – тоже, и с головой ушел в разбирательство с капитаном Амагаем и Кифуне, чтобы забыться.
– Что бы ты делал один, – проворчал мужчина. – Опять все придется делать самому. Сиди уж, – махнул он рукой на попытку Изуру встать. – Сейчас соберу всю вашу компанию, как в старые времена. Вместе и обсудите все дела. Даже Ханатаро захвачу.
Черт, про существование Ямады Кира за всей этой суматохой и вовсе забыл. Друг называется…
– Но это не отменит того факта, что Йоко с нами не будет, – заметил он.
– А почему бы вам не верить в обратное? – по-отечески улыбнулся Кодзу. – Мысли вполне могут стать материальны. Особенно если несколько человек очень сильно хотят одного и того же.
– Знаешь, Накамура-кун, если бы о нас кто-то решил написать сказку, я был бы отличным злодеем, – заметил Соскэ, едва Йоко вошла в комнату. До этого он сидел и сосредоточенно читал какую-то жутко потрепанную книжку, которой на вид было несколько сотен лет. Как она только не разваливалась от старости, вот что удивительно!
– Ага, змеем-искусителем, – ядовито заметила девушка. – Покорителем и разбивателем наивных девичьих сердечек.
– Хотя понятия о добре и зле в сказках порой весьма своеобразны, – хмыкнул он, положив книгу на колени, и Йоко смогла разглядеть, что это сборник этих самых пресловутых сказок. Что это его потянуло? Никак в детство впал? Накамура предпочла об этом не думать. – Взять, например, добрую Белоснежку, которая заставила свою злую мачеху танцевать в раскаленных добела железных башмаках. Или короля, который изнасиловал Спящую красавицу.
– Что за бред? – изумилась Йоко, посмотрев на мужчину, как на ненормального, отчего тот только улыбнулся, насладившись реакцией.
– Такова изначальная версия знаменитых ныне сказок, – произнес Айзен, протягивая книгу, даже заглядывать в которую девушке как-то резко расхотелось. – В Средние века нравы были куда суровее, нежели сейчас.
– И что? – не поняла Накамура.
Туманные рассуждения Соскэ ей здорово не понравились, а памятуя, что у него нет привычки трепать языком попусту, она ни на секунду не сомневалась, что разговор этот несет в себе какой-то скрытый смысл.