Тонкая грань

Прислонившись спиной к тому самому камню, на котором он стоял, когда девушки только пришли сюда, Мабаши с интересом следил за своей марионеткой. Движения Момо были весьма заторможенными, словно она всеми силами сопротивлялась его воле. Но не было и тени вероятности, что она может выйти из-под контроля.

Но вдруг, нарушив весь план баунто, начала происходить какая-то чертовщина. Хинамори словно вспыхнула изнутри странным голубым огнем. И охватившее ее пламя с каждой секундой становилось все больше и больше, заполняя все вокруг. С лица Мабаши как-то сама собой слетела его широкая ухмылка, и сейчас он широко раскрытыми глазами наблюдал за невиданными им никогда ранее метаморфозами. И хотя внутренний голос истошно вопил, что ничего хорошего это не сулит, парень не мог сдвинуться с места.

Вспышка нестерпимо яркого, словно солнечного света заставила Ториами невольно зажмуриться. А когда он вновь открыл глаза, никакого синего пламени, заполонившего собой всю долину, не было и в помине. Время будто остановилось. Йоши по-прежнему лежала, не двигаясь, Хинамори замерла в неестественной позе, он сам не мог толком пошевелиться. И не было ни дуновения ветерка, даром, что они находились на берегу. Единственным, кто мог двигаться, была невысокая девушка, замеревшая рядом с Момо, облаченная в традиционное кимоно. Даже лицами они были здорово похожи. На ее плечах лежал тонкий шарфик, к концам которого были приторочены массивные круглые бубенцы.

– А ты еще кто?!
– наконец, выдавил из себя парень.

– Я - та часть Момо-сан, которую ты никогда не сможешь подчинить своей воле, - мягким, совсем как у Хинамори голосом ответила та.
– Ты ведь и так знаешь, кто я, Мабаши-кун. Зачем же спрашивать?

– Ты Тобиуме, верно?
– спросил он.
– Хотя это и неважно. Говоришь, не смогу подчинить?
– И, посмотрев куда-то за спину занпакто, крикнул: - Ризу!

– Есть!
– отозвался звонкий голосок.

Устремившаяся к Тобиуме лисичка, к своему удивлению, не встретила никакого препятствия, просто пролетев сквозь девушку.

– Я ведь говорила, - печально улыбнулась занпакто.
– А знаешь почему это происходит? Потому что именно ты помог Момо-сан, наконец, встретиться со мной. Хотел ты того или нет, но тогда какая-то часть тебя навсегда заняла место в ее сердце. Поэтому ты никогда не сможешь убить Момо-сан. Подсознательно ты знаешь, что тогда ты убьешь и часть себя. Поэтому ты не сможешь ничего мне сделать. Я не Тобиуме. Я та часть Тобиуме, которая появилась благодаря тебе, Мабаши-кун. Поэтому только ты можешь видеть и слышать меня. И кому, если не мне, знать, что происходит с тобой на самом деле?

Голос этой странной девушки становился все тише и тише, а под конец Мабаши и вовсе перестал различать в ее речи отдельные слова. Все сказанное ею казалось парню невообразимой и запредельной ахинеей, однако, какая-то часть него действительно знала, что в словах Тобиуме не было ни капли неправды.

А когда мир вокруг вновь пришел в движение, Мабаши, к своему ужасу обнаружил, что Момо находится не возле Йоши, а прямо напротив него и заносит меч для удара. Не ожидавший подобного парень, которого и без того выбил из колеи этот странный разговор, просто не успел вовремя среагировать на происходящее. Лезвие меча Хинамори вошло в его тело, как раскаленный нож в масло.

Подчинение Ризу развеялось, и пелена перед глазами Момо спала. И невозможно было облачить в слова ту гамму чувств, которую испытала девушка за какую-то пару секунд, когда поняла, что стоит напротив Мабаши, пронзив его насквозь собственным мечом.

– Вот черт, - внезапно усмехнулся он, покачнувшись и заваливаясь на спину, равнодушным взглядом смотря на зеленые искры, охватившие его тело и являющиеся вестниками скорой смерти.

– С тобой не соскучишься, Хинамори...

С губ Момо сорвался какой-то дикий панический визг, когда она до конца осознала, что произошло, и поняла, что натворила. Дрогнула вмиг ослабевшая рука, выпуская из пальцев рукоять занпакто. Не помня себя, рухнула она на колени, отчаянно собирая остатки реацу и беспрестанно бормоча, бормоча, бормоча, умоляя, прося прощения. Лишь бы он слушал ее голос, оставался в сознании и не смел снова бросить ее одну.

– Дежавю, Хинамори, - заметил Мабаши, слабо улыбаясь.
– Ты снова плачешь и пытаешься спасти меня.

– На этот раз все по-другому, - произнесла она.
– На это раз у меня все получится. Обещаю, все получится. А потом можешь снова пригласить меня на свидание. Сколько захочешь.

– Забавно, мне надо было всего лишь умереть, чтобы ты передумала, Хинамори, - усмехнулся он.
– Как несправедливо устроена жизнь, да? Ау, я же раненый!

– Заткнись уже!
– практически взревела Момо, от души тыкая его в бок.
– Лежи молча и не мешай мне, идиот!

Процесс лечения шел медленно, очень медленно. И все это время Хинамори не смолкала ни на секунду, говоря и говоря, и пресекая все попытки парня что-то ей ответить. Увы, остатков ее реацу было недостаточно для полноценного лечения. Хоть зеленые искры и нехотя погасли, девушка прекрасно понимала, что в любую минуту, если ничего не предпринять, они могут вернуться. Затравленно оглядевшись по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы ей помочь, Момо так ничего и не обнаружила.

Слезы бессилия и отчаяния, которые Хинамори старательно сдерживала, все-таки скатились по щекам, но подавить рвущийся из груди всхлип девушке все же удалось.

– Почему у тебя глаза на мокром месте, Хинамори-кун?
– разлившийся по поляне знакомый мелодичный голос заставил Момо испуганно подскочить на месте. Но не успела девушка что-то ответить, как его обладательница продолжила развивать свои мысли.
– Ах, вот оно что. Я смотрю, Мабаши, у тебя появилась новая привычка. В присутствии Хинамори-кун ты лежишь у ее ног с дырой в груди. Очень романтично, согласна, но, поверь, есть гораздо более приятные способы проводить время.

Опять же не дожидаясь ответа, Ёсино бросила оценивающий взгляд на бессознательную Йоши и покачала головой.

– Да, знатно вам всем досталось, - вздохнула она, присаживаясь на колени рядом с Момо.
– Ладно, чего уж там. Придется вспомнить молодость и заняться неблагодарной работой.

Она сделала несколько коротких пассов руками, а потом, словно удерживая в ладонях невидимый шар, начала накапливать между ними реацу. Духовная энергия главы баунто, к удивлению Хинамори, оказалась огненно-горячей, практически невыносимой на ощупь, но жаловаться было грех. Собрав достаточное количество реацу, Сома словно подбросила свой невидимый мяч вверх, и Момо сразу почувствовала, как по ее телу начало растекаться живительное тепло, словно она с головой укрылась пуховым одеялом. Мелкие царапины и неглубокие раны затягивались буквально на глазах. И хотя резерв ее собственной реацу пополнялся весьма неохотно, скорость течения духовной энергии увеличилась многократно, что столь же многократно увеличивало скорость восстановления.