Тонкая грань

Тварь в ответ разразилась леденящим душу хохотом, а возросшее духовное давление едва не сшибло Кучики с ног. Куросаки перенёс всплеск лучше, что было неудивительно, учитывая количество его собственной реацу. Но вот понимания ситуации на лице было совсем мало.

– Значит, мы уже встречались в прошлом, и ты остался жив после этой встречи, везунчик, - отсмеявшись, заметила девочка и, оскалившись, облизнулась.
– Но сегодня твоё везение закончится.

И после этого её лицо потеряло всякую чёткость, словно она в один миг из человека превратилась в пустой кожух. Её тело словно вывернулось наизнанку, вынудив Ичиго брезгливо поморщиться и отступить на шаг, а потом и вовсе превратилось в какую-то непонятную образину, не имеющую ничего общего с человеком.

Вскинув меч, Куросаки бросился в бой. Рукия с силой сжала кулаки, напряжённо наблюдая за схваткой, которая склонялась то в одну, то в другую сторону. Были моменты, когда парень практически доставал монстра, но тот уходил с линии атаки в последний миг, а бывало, что Ичиго пропускал весьма увесистые удары, едва стоя на ногах. Очередная атака рассекла ему бровь, и кровь не преминула тут же залить левый глаз. У Удильщика было несколько основных атак, но наибольшую опасность представляли его лапы, увенчанные длинными и острыми когтями, которые при столкновении с клинком высекали искры. Другой атакой, куда менее предсказуемой, были странные зелёные нити, вылезавшие из любой части его тела и использующиеся и как кнуты, и как шипы. Ими он и атаковал, и парировал удары.

Они колошматили друг друга, как звери. Без сомнений, без жалости, без заминок. Насмерть. Рукия почти что вскрикнула, когда Куросаки вновь пропустил удар, пробивший насквозь его правое плечо, но от того, чтобы бездумно броситься на помощь, её удержал Кон в теле Ичиго, уже вернувшийся назад.

– Забавно, - заметил Пустой, когда они разорвали дистанцию.
– Ты не похож на других шинигами, с которыми мне доводилось столкнуться. Ведёшь себя, как неразумный мальчишка, размахиваешь своим мечом, как попало. А силы хоть отбавляй. Но это ничего не значит. У любого есть слабое место, и ты не исключение.

Ичиго, уже более-менее оправившийся от полученных ран, после этих слов замер. Нехорошее предчувствие посетило и Рукию. Она предполагала, что последует за этой фразой. В Готэй 13 всегда были списки наиболее опасных Пустых с описанием их способностей. И там же было сказано, как этому монстру удавалось выходить победителем в сражениях даже с бывалыми проводниками душ.

– У каждого, будь он человеком или же шинигами, есть тот, кому он не сможет причинить боль ни при каких условиях, - продолжал разглагольствовать Удильщик глумливым тоном, и Кучики вдруг показалось, что он как-то снисходительно смотрит на Ичиго, хотя прочитать эмоции Пустого - та ещё задачка.

Тем временем, он зажал лапой непонятное нечто, что всё это время болталось на отростке, выходящем из его головы. А когда пальцы разжались, там уже был человек. Красивая рыжеволосая женщина. Рукия уже видела её на плакате в доме семьи Куросаки. Масаки. Мать Ичиго. По тому, как поражённо замер Куросаки, стало ясно, что Удильщик попал в точку, надёжно выбив землю из-под ног парня. Ситуация осложнялась с каждой секундой, и надо было срочно что-то делать.

– Я соврал, что не помню тебя, - продолжал давить Пустой.
– На самом деле я прекрасно помню тот случай шесть лет назад. И, узнав через твою кровь о твоих чувствах, уверен, что ты не сможешь ранить эту женщину.

"Чёрт!" - в сердцах выругалась про себя Рукия. Кажется, её странное везение, чрезмерно обострившееся во время всего этого треклятого задания, было всё ещё при ней. Это же надо! Сегодня! Именно сегодня столкнуться именно с этим Пустым! Сложить дважды два было проще простого. Выходит, Удильщик и есть тот, кто убил госпожу Куросаки. И можно себе представить, как тяжело в данный момент Ичиго.

Но стоило ей сделать шаг, как парень отреагировал на это незамедлительно.

– Не вмешивайся, Рукия!
– срывающимся голосом потребовал он и, несмотря на потрепанное состояние, от него исходила такая решимость, что Кучики не смогла возразить.
– Это моя битва, - уже спокойнее добавил Куросаки, поворачиваясь к своему врагу и крепче сжимая рукоять занпакто.
– Только моя.

И Рукию вновь с головой накрыло чувство дежавю. И она словно опять стояла рядом с капитаном Укитаке, вынужденная со стороны наблюдать за битвой Кайена, не имея права вмешаться. Даже Пустые чем-то были похожи друг на друга. Кое-как уняв дрожь в руках, Кучики внезапно поняла, что её щеки намокли от катящихся из глаз слёз.

– Только не погибни, Ичиго...
– с трудом подавив рвущийся из груди всхлип, произнесла она.

"Только не погибни снова! Я не перенесу ещё одной твоей смерти!"

– Сестрёнка, - попытался растормошить её стоящий позади Кон, не на шутку обеспокоенный внезапным перепадом её настроения.
– Сестрёнка, - настойчиво повторил он и, дождавшись, когда она обратит на него внимание, задал до боли знакомый вопрос.
– Разве мы не должны помочь Ичиго?

Рукии стало тошно от того, насколько похожа была эта ситуация на ту, что ей довелось пережить в не самом отдалённом прошлом. Только считалось, что теперь она тут старая и мудрая, способная правильно понять происходящее и сделать верные выводы. И она слово в слово повторила сказанное тогда капитаном Укитаке. Эти несколько коротких предложений навсегда врезались в её память, несмотря на то, что соглашаться с ними девушка не спешила. И сейчас, произнеся их наставительным тоном Кону, почувствовала себя так, будто её только что втянули в какой-то паскудный замысел, от которого противно всем его участникам. Но, несмотря на своё несогласие с утверждением о сражениях во имя жизни и во имя чести, Кучики никогда не отрицала его правдивость. Эти слова не относились к числу тех, что можно до конца понять. Их надо было почувствовать на себе и просто принять, как любую другую неприятную правду.

Не сказать, что на лице Кона после этого появилось понимание, но бросаться Ичиго на помощь он явно передумал. Их беседу прервали Ичиго и Удильщик. Оба порядком потрёпанные, они рванули друг к другу, собираясь нанести последний удар. Рукия в ужасе замерла, увидев, как нити из тела Удильщика, пробив насквозь поддельное тело матери Куросаки, вонзаются последнему в живот. В то же время сам Ичиго, зашипев от боли, со всей силы вонзил свой меч в плечо монстра.

– Да, ты меня удивляешь, малец, - хохотнул Пустой, словно не замечая урона.
– Из всех Проводников душ, которых я видел, ты был самым занятным, самым непредсказуемым, но при этом самым слабым.

– Вот как?
– отозвался Ичиго, свободной рукой сжав пронзившие его нити, а второй делая мощный рывок вверх.
– Тогда и ты слушай, Удильщик. Среди Пустых, которых мне довелось убить, ты был самым старым, самым сильным и самым омерзительным!
– после чего, поднатужившись, выдернул занпакто из тела Пустого, отрубив ему левую руку.

Проигнорировать такое Удильщик не смог, заорав не своим голосом. Куросаки был в мгновение ока забыт, а Пустой отскочил назад, частя Ичиго на чём свет стоит и метаясь туда-сюда от боли. Парень не двигался с места, вонзив клинок в землю и грузно оперевшись на него, чтобы не упасть. Конечно, тела шинигами куда более выносливы, чем у обычных людей, но даже для шинигами его рана была очень серьёзной, и, скривившись, Куросаки харкнул кровью.