Тонкая грань

Но сейчас...

Орихиме в ужасе закрыла рот руками, когда Куросаки-кун ранил Накамуру-сан. Без тени жалости, без малейшей заминки... Словно он... Иноуэ вновь помотала головой, отгоняя страшные мысли. Словно он на самом деле стал Пустым.

Так не должно быть! На глаза сами по себе навернулись слезы. От отчаяния, от бессилия, от непонимания, от невозможности что-то сделать.

– Остановись... прошу, остановись, Куросаки-кун!

Она кричала отчаянно, во всю мощь легких, но он даже не дрогнул, словно не услышав её голоса.

– Пожалуйста, остановись! Ты никогда себя не простишь! Куросаки-кун!

Она кричала и кричала, громко, с надрывом, и сердце её до краев переполнялось отчаянием. От неправильности происходящего, от страха за Накамуру-сан, от всего.

Когда девушка лишилась руки, и Куросаки-кун прижал её лицо ногой к земле, Орихиме ухватилась за последнюю соломинку, которая у нее осталась.

– Улькиорра-кун, - заливаясь слезами, она повернулась к арранкару, который за всё это время, кажется, даже не шелохнулся.
– Помоги, Улькиорра-кун. Прошу, спаси Накамуру-сан! Останови Куросаки-куна! Пожалуйста, Улькиорра-кун!

***

Йоко уже успела с жизнью проститься, когда Куросаки подавил её своей силой и прижал к крыше купола. Серо, формирующееся между рогами маски, отсчитывало мгновения, оставшиеся ей в этом мире. Когда раздался взрыв, сопровождаемый жутким гулом, она зажмурилась, готовясь встретить свой конец. Но конца не было. Вместо это на нее обрушилась страшная боль, когда серо до костей прожигало кожу и мышцы.

И только когда все стихло, Накамура, наконец, поняла, каким чудом осталась жива. Улькиорра, все это время безучастно стоявший в стороне, вмешался в поединок и, приняв форму второго высвобождения ресурексиона, принял атаку Ичиго на себя, контратаковав своим мощнейшим приемом - Копьем молний. Последовавший взрыв, казалось, накрыл все Уэко Мундо. И все равно то, что досталось ей от серо Куросаки, было всего лишь отголосками, по сравнению с тем, чем пришлось поплатиться её неожиданному спасителю. Йоко замерла в ужасе, смотря на то, что оставила от Шиффера эта атака. Верхняя половина туловища и крыло летучей мыши, сходство с которой придавал ему ресурексион, - вот и все, что от него осталось.

Зарядив очередное серо, Куросаки без промедления пустил его в дело. Йоко, подхватив Улькиорру, из последних сил ушла в сюмпо, утаскивая их обоих от места взрыва.

"Что делать?"

"Что делать?!"

"ЧТО ДЕЛАТЬ?!"

Реацу была на исходе, и следующей атакой Ичиго прикончит их обоих, если только что-то не предпринять, но что? Что ей сделать?!

– Полежи тут, Улькиорра, - произнесла она, уложив арранкара.

Собрав остатки духовной энергии, она сделала единственное, что смогла придумать: уйдя в сюмпо, она появилась прямо перед Ичиго. Держать меч правой рукой было непривычно и неудобно, но выбирать не приходилось. Размахнувшись, она рубанула прямо по маске Куросаки, отрубив проклятые рога. Серо, которое он вновь концентрировал, детонировало прямо там, и взрывная волна отшвырнула Йоко на десяток метров. Ичиго замер соляным столбом, не предпринимая никаких действий. Треск, с которым разваливалась на части чертова маска, сейчас был лучшей музыкой для ушей Йоко. Её все еще трясло от недавней близости смерти, которая явственно дышала ей в затылок. Покачнувшись, Куросаки ничком рухнул, и реацу, защищавшая его тело подобно костяной броне, рассеялась. Закружившись вокруг него голубым смерчем, она вошла в его тело, и миг спустя дыра Пустого исчезла. Волосы прямо на глазах укорачивались, вновь став короткими и торчащими во все стороны.

– Куросаки-кун!

Разумеется, к нему на всех парах бежала Иноуэ. Йоко же предпочла вернуться к Улькиорре. По сравнению с недавним, выглядел он вполне пристойно. Ноги, рука, тело и крыло регенерировали, но это ничего не значило. Накамура отлично знала, что хоть Шиффер и обладал лучшей регенерацией во всей Эспаде, он не мог восстанавливать жизненно-важные органы. Это же подтверждала его реацу, с каждой секундой становящаяся все слабее и слабее.

– Зачем? Почему ты спас меня?

Они стояли друг напротив друга, и Йоко показалось, что в какой-то момент уголки губ арранкара дрогнули в намеке на улыбку.

– Кажется, я понял, - произнес Улькиорра куда-то в пространство.
– Эта женщина сказала, что есть связь между ней и её друзьями. Вы всегда называли арранкаров своими товарищами, несмотря на то, что сама являетесь шинигами. Вы были на нашей стороне и защищали. Это желание защитить товарищей - и есть сердце, о котором вы постоянно говорите?

– Да, вроде того, - грустно улыбнулась она.

Резко вскочив, в себя пришел Ичиго. Судя по его лицу, можно было с уверенностью сказать, что произошедшее полностью прошло мимо его сознания. Потому что ужас и неверие, появившиеся в его глазах, едва он взглянул на Йоко и Улькиорру, говорили сами за себя.

– Это... это я вас так?..
– в его голосе отчаянно слышалась мольба. Он словно кричал: "Прошу. Скажите, что это не так!" Но какой-то частью себя он уже знал ответ на свой вопрос.

– Куросаки-кун... прости, Куросаки-кун...
– пролепетала Иноуэ, едва сдерживая слезы.
– Это я попросила Улькиорру-куна остановить тебя... Потому что боялась, что ты убьешь Накамуру-сан и будешь мучить себя этим всю оставшуюся жизнь...

– Вылечи их, Иноуэ, - попросил Куросаки.
– Я не могу победить подобным образом! Я был без сознания, когда мой Пустой сделал это с ними. Прошу, вылечи их раны.

Орихиме с готовностью кивнула, и спустя секунду Йоко, Улькиорру и Ичиго накрыл отрицающий щит.

Примечание к части

Я думала, я её не допишу. Ненавижу главы, в которых описываются бои. Черт, дальше их будет еще больше >.

Том 3.

Глава 40. Химера Парка

– Я уже в порядке, Иноуэ, - произнес Куросаки, поднимаясь на ноги и выходя из-под щита Орихиме.

Йоко окинула его придирчивым взглядом: что ж, выглядел он и впрямь получше, и, пожалуй, она была не намерена дальше задерживать его в Уэко Мундо. В том, что он может постоять за себя, парень её более чем убедил, и это убеждение едва не стоило жизни ей самой и Улькиорре, который и вовсе пострадал ни за что. Сейчас они оба постепенно приходили в себя под чутким надзором Орихиме. Уровень реацу Ичиго восстановился хорошо если только наполовину, но его самого это, кажется, не слишком волновало. К тому же, Иноуэ, с сожалением покачав головой, сказала, что на восстановление духовной энергии у нее уходит гораздо больше времени.