Тонкая красная линия
Шрифт:
Наконец Сторм поднял голову, уставился на Файфа своими глубоко провалившимися глазами:
— Ты ведь, парень, не врач, не соображаешь в этом деле, так что я могу сказать тебе правду. — Глубоко вздохнув, он снова опустил глаза, какое-то время рассматривая раненую руку, потом приподнял ее, осторожно повертел в суставе. — У меня такое предчувствие, парень, что с этакой штукой мне нечего надеяться на эвакуацию.
— Мне они тоже так сказали, — отозвался Файф. — О моей, значит, голове…
Вокруг них, в огромной, наполненной горячим полуденным воздухом палатке, будто в замедленной съемке,
— Видишь, она у меня двигается, — говорил сумрачным голосом нахмуривший брови Сторм. — Да и болит тоже не очень… Только вот силы в ней сейчас осталось очень уж мало.
— Но ты ведь ни разу не думал, что сможешь умереть от этой раны? — спросил Файф. — Верно?
Сторм поднял глаза, взглянул на него:
— Нет, конечно. Такого я не думал…
— А я вот думал…
В дальнем конце прохода врач что-то пытался сделать с лежащим на койке раненым. Потом он выпрямился, сердито повернулся к санитарам, резко бросив им:
— Ну-ка, быстро тележку сюда и пару одеял. Уберете его и снова койку заправите. Вон сколько новых прибыло. А как там номер тридцать три?
— Думаю, минут через двадцать-тридцать, сэр, — ответил санитар.
— Тогда позовете, — снова бросил врач и, быстро повернувшись, пошел из палатки. Санитары вышли следом.
— Я ведь и правда думал… — снова сказал Файф.
— Это уж точно, я помню. Я тогда неподалеку лежал. Ух и видик у тебя тогда был… Просто жуть!
— А вон как все обернулось. Пустышка, да и только! — Голос Файфа снова был полон горечи. — Это надо же так! Даже паршивой трещинки и то нет. Не везет…
— Да уж ничего не скажешь. Действительно не везет.
— А я еще из-за этих очков переживаю. Я без них просто слепой, ничего толком не вижу, честное слово.
— Надо было врачам сказать…
— А я молчал, что ли? Да только они меня на смех подняли.
Сторм снова помолчал, потом сказал:
— Скажу тебе, Файф. Удастся мне отсюда смотаться из-за этого ранения или нет, да только в роту обратно, туда, на передовую, я больше ни за что не вернусь. С какой еще стати?! Что я им, стрелок, что ли? По штату я сержант, заведую кухней. И стало быть, мое место не на передовой. Моя задача — вместе с кухней и поварами расположиться где-то неподалеку и, как только есть возможность, накормить солдат. Вот и все. И никаких там добровольцев, атак, вылазок и всего прочего! Я кормлю людей, и точка! А в бой ходить я вовсе не обязан.
— Ну а я? — Файф смотрел ему прямо в глаза. — Я ведь ротный писарь. Я-то обязан…
— Это уж как пить дать, — согласился Сторм. — Ты уж прости меня…
— Да чего уж там… — Судя по всему, разговор у них окончательно иссяк. Файф так и не сказал Сторму главного, что собирался. Да и легко сказать — признаться в том, что ты трус. Об этом не то что говорить, даже подумать страшно. В жизни же все проще — получилось так, и никуда не денешься. Трус! Чего уж там прятаться.
— Я трус, — вдруг выпалил он.
— Да ведь и я не лучше, — тут же согласился Сторм. — Все мы одним миром мазаны. Если только кто уж совсем круглый дурак…
— Ты не говори, есть храбрые ребята.
Вон хотя бы Уитт или Долл. Да и Белл тоже… Даже Чарли Дейл, пожалуй…— Значит, дураки, — убежденно сказал Сторм. — Дураки, ты уж мне поверь!
— Да нет, ты просто не можешь понять… — начал было Файф, но в этот момент спавший на соседней койке солдат закричал во сне и проснулся. Файф вскочил, подбежал к раненому, успокаивающе похлопал его по плечу.
— Джерри! Джерри! — несколько раз снова крикнул солдат, потом медленно открыл глаза, увидел нагнувшегося к нему Файфа, глубоко вздохнул: — У-ух ты… — еще немного помолчал, потом добавил: — Все в порядке, парень. Спасибо тебе… — Файф возвратился к Сторму.
— Я ведь и правда трус, — сказал он.
— Так и я тебе об этом же…
— Ты — другое дело.
— Да ничего другого нет.
— Но я же не хочу быть трусом!
— И я не хочу. — Сторм упорно стоял на своем. — Да только куда денешься. — Он пошевелил раненой кистью, послышалось легкое похрустывание. — Просто хорошо, что хоть не надо туда снова возвращаться…
— А мне, видно, придется…
— Извини, — снова повторил Сторм. Он действительно чувствовал себя виноватым перед товарищем. Но Файфу слышалось в его тоне равнодушие. И все же Файфу стало немного легче на душе. Коль скоро и Сторм считает себя трусом, значит, не все уж так отчаянно плохо, как сперва ему казалось. И стало быть, он, Файф, не такой слабак. Кроме того, он узнал еще одну вещь. То, что Сторм вроде бы пожалел его, посочувствовал, нисколько не изменило общего положения дел и ни в малейшей мере не влияло на положение самого Файфа. Его животный страх и его личное несчастье оставались такими же, какими были. И надо думать, что точно так же будет и впредь, в любом другом случае, надумай он полезть еще к кому-нибудь со своими признаниями и тревогами.
— А может, вы меня к себе на кухню возьмете? — неожиданно спросил он Сторма. — Дейл ведь теперь в строевые перешел, раз его в сержанты произвели. Значит, у вас вакансия появилась…
— Что ж… Может, и можно будет. Ты готовить-то умеешь?
— Нет, конечно. Но научусь, может…
— Видишь, какое дело… А в роте полным-полно парней, которые давно умеют… Ты знаешь что, давай договоримся — сможешь убедить ротного тебя на кухню назначить, я возражать не стану.
— Это Бэнда-то? Ну, он ни за что не согласится. Да я и попросить-то его об этом не посмею.
— А больше я никак не могу…
— Вот оно, значит, как… — Файф почему-то стал крутить головой, будто оглядывая палатку. — Я так и знал… Так и знал…
Конечно, эта его просьба была большой глупостью, тем более что он все равно никогда не стал бы поваром. Пустая уловка труса, только и всего. Так что и Сторма в общем-то винить не за что. И все же в душе у него разрасталась острая, какая-то горькая зависть к этому счастливчику, обладавшему, оказывается, столь надежным способом избежать передовой. Несмотря на это, в последующие дни они регулярно встречались, Файф заходил к Сторму в палатку, и почти все свободное время они проводили вместе. Файф считал, что это лучше, чем валяться в духоте на койке, без конца бередя себе душу сетованиями на свою горькую долю.