Топ-модель

№ 3 — звалась Ольгой Журавлевой. Долговязая, манерная, столичная штучка. Из профессорской семьи. Держалась высокомерно, мол, Боже мой, с кем я вынуждена буду ходить по подиуму.

№ 8 — Эльвира Коваль. Плотненькая хохотушка-хохлушка из солнечного Мариуполя. Приехала к бабушке, которая когда-то была известной актрисой театра и которая назвала внучку именно таким «красивым» именем.

№ 14 — Танечка Морозова. Смышленая, щупленькая девочка из российского городка Саранск. Бойка, проворна, себе на уме, улыбчива, и, кажется, авантюристична.

№ 19 — отсутствовала по известным причинам.

И, наконец, девушка без номера, коей оказалась, напомню, я.

— Что Маша расскажет нам интересного о себе? — вопросила Карина Арменовна.

Почувствовав себя в центре внимания, я изложила свою биографию в двух словах, мол, о чем говорить — меня можно всю читать, как открытую книгу.

— И какую ты последнюю книжку читала? — интересуется вдруг кутюрье.

Я делаю вид, что вспоминаю — и вспоминаю:

— В поезде читала. «Волчица» называется. Детективчик. Вроде ничего, неплохой. Динамичный.

— Понятно, — вздыхает Карина Арменовна. — А «Капитанскую дочку» читала.

— Пыталась, — признаюсь. — Не понравилось, как-то там все не динамично.

— Да, Маша, — огорчается от такой правды модельер и начинает развивать мысль, что она мечтает сделать из нас не бездумных и красивых вешелок, но думающих и разносторонних личностей. — Вот какая у тебя мечта, Мария? спрашивает, как учительница домашнее задание о аминокислотах.

Я переступаю с ноги на ногу: что за банальные вопросы, госпожа Мунтян? Почему все хотят, чтобы я была тихая, семейная и примерная, как пушкинская «капитанская дочка». Взрослые не понимают, что нынче другие времена активные, где нет места сирым и серым мышкам, а есть место именно «волчицам», умеющим за себя постоять.

И поэтому отвечаю на глупый вопрос так: быть как Клаудия Шиффер, посмотреть мир, а потом выскочить замуж за миллионера какого-нибудь французского, но чтобы был он старенький, как трухлявый пенек, и чтобы на выходе из церкви после венчания тут же угас на её ступеньках.

К моему счастью, госпожа Мунтян и её свита оказались с чувством юмора. Они засмеялись, оживились и по-доброму стали смотреть на меня, как это обычно делают любимые чувствительные родственнички.

— Маша, — посмеивалась Карина Арменовна. — Ты нас пугаешь.

— Правда жизни, — развела руками.

— Ох, дети-дети, — вздохнула знаменитая дизайнер. — Что ж, я рада: мы не ошиблись в выборе. Каждая из вас имеет свою изюминку. Надеюсь, вы её не потеряете за месяцы учебы? Познакомьтесь, — обернулась к своим коллегам. Госпожа Крутикова Нинель Ивановна. Ваш тренер по шейпингу и плаванию.

Поднялась дамочка без возраста, похожая короткой прической, маленьким личиком и общей сухопаростью на тренера-мужичка. Сдержанно улыбнулась нам.

— Госпожа Штайн Динара Львовна будет преподавать «подиумный шаг». Продолжила кутюрье. — Есть такая наука.

Динара Робертовна своим мелким росточком и высохшими косточками напоминала египитскую мумию. Она, преподаватель, конечно, бодрилась, подчеркивая свое жизнелюбие театральным лиловым платьем с огромной искрящейся брошкой из фальшивых камней.

— Господин Вольский — наш психолог.

— Так точно, — поклонился вальяжный, как кот, господин с крашенными баками. Наверное, в свое время он пользовался успехом у женщин и следы былых побед ещё примечались в его потертом котофейном облике.

— С Хосе вы знакомы, — проговорила госпожа Мунтян. — Без него мы как без рук. А это наш мастер макияжа и стилист Валечка Сорокин.

Сорокин был молод, моден и неприятно ломок. Волосы «под горшок» были выкрашены в цвет платины. Реденькая «восточная» бородка как бы утверждала, что обладатель её имеет хороший вкус. Конечно, о них не спорят, да лично мне эта бородка показалась смешной.

— А с нашим фотографом Мансуром познакомитесь завтра, — сказала Карина Арменовна. — Каждой сделаем порфолио. Надеюсь, вы знаете, что это такое?

Я знала: портфолио — набор фотографий, рекламирующих топ-модели. От портфолио многое зависит. Если модель фотогенична, то её будущее безоблачно. А если нет?..

— Фая, — обратилась кутюрье к помощнице. — И сколько у нас всего новых моделей?

— С сегодняшними — пятнадцать, — пискнула очкастенькая.

— Прекрасно. Пока они будут учиться, я закончу новую коллекцию «Московские вечера».

— А договора, Карина Арменовна, — напомнила Фая.

— Да-да, договора, — проговорила кутюрье. — Возьмете с собой, девочки. Прочитайте внимательно, изучите, посоветуйтесь с близкими. И уясните, что заключив с нами договор, на указанный в нем срок, вы не можете сотрудничать с прочими агенствами. Все переговоры с какими-то другими заинтересованными сторонами только через наш модельный дом «Парадиз». Повторю, бизнес этот очень сложный. Более того, иногда случаются неприятные истории, — недобро сдвинула мужские брови госпожа Мунтян. — Впрочем, если возникают проблемы мы их решаем, а вам, девочки, — только учиться и добросовестно трудиться, соблюдая все условия договора.

Слова кутюрье имели некий двойной смысл, который прекрасно понимали её коллеги, но не могла уяснить я. Ясно было лишь одно: в проблемной стране любое дело, даже самое безобидное, как, например, стрижка газонов или выпечка булочек, сопряжено высоким, скажу так, напряжением. Как там пишут на столбах электропередач: «Не влезай — убьет!» Однако кто у нас обращает внимания на подобные призывы?

Конечно, я могла отступить от «столба» Высокой моды и жить тихо, пыльно и мирно, освещая эту жизнь безопасным сальником или лучиной. Вот только зачем?

И, получив несколько страниц договора, я без лишних раздумий его подписываю. Это же делает и Танечка. А вот Ольга и Эльвира аккуратно скручивают странички и прячут их в сумочки, словно боясь прогадать судьбу. По этому поводу мы с Танечкой понимающе переглянулись, хмыкнули и поняли, что будем дружить.

По окончанию такого серьезного мероприятия мы вместе с ней выбрались на улицу. Настроение было радостно-приподнятое и беззаботное.

— Пойдем туда, — кивнула Танечка на соседний скверик, тянувшийся вдоль загазованного проспекта. — Там пивной бар есть. Отметим наш маленький успех.

— Пью, курю с трех лет, — пошутила я.

— Надо уметь получать удовольствие. И мы его получим, — засмеялась.

С этим было трудно не согласиться — и мы, перебежав дорогу, оказались в природном парадизе. Из «Парадиза» — в парадиз. По ухоженным дорожках гуляли молоденькие апатичные парочки. На лавочках сидели бодренькие старички и старушки. Со стороны «Старого» цирка бравурил веселый марш. Тени вечера прорастали в ветвях высоких лип. Под ними раскинул свой яркий шатер походной пивной бар с пластмассовыми столиками и стульями.