Тор. Дитя Асгарда

В моей голове стучали клавиши фортепьяно. Они отбивали ритм прямо на черепной коробке, заставляя морщиться от резкой боли. Страшно захотелось приставить пистолет к виску и застрелиться. На середине песня превратилась в какое-то непонятное месиво из синтетических инструментов. Они все одновременно скрипели, трещали и звенели. Невыносимо.

Я глубоко вдохнул и закрыл глаза, пытаясь отрешиться сознанием от окружающей меня действительности. Не получилось. Слишком громко и светло. Хотя в комнате единственным источником света служило пламя в камине, в глазах ощущалась неприятная резь, будто я несколько дней шел по пустыне и попал в песчаную бурю. В теле присутствовала тяжесть, а голова просто раскалывалась, как при высокой температуре. Может, я смертельно болен и скоро умру? Вряд ли. Так легко я не отделаюсь. Мне уготованы долгие мучения и страдания. Я сам их избрал для себя.

Длинноногая блондинка в черном струящемся платье встала напротив моего кресла. Ее губы шевелились, но я не смог уловить ни слова, погруженный в мрачные мысли. Я приподнял одну бровь, тем самым призывая Амору повторить ранее произнесенную фразу.

– Что мы будем делать с пленниками? – спросила она, присаживаясь на мягкий диван. Девушка изящно перекинула ногу на ногу и скрестила руки на груди, застыв в образе фарфоровой статуи. Музыка стихла.

Я равнодушно пожал плечами.

– Мне избавиться от них?

– Нет, – сухо отрезал я. – Они могут нам еще пригодиться.

– Думаешь, Сигюн придет за ними? – поинтересовалась Амора.

Я зажмурился. В ее устах это имя прозвучало как самое мерзкое и грязное ругательство. Я не хотел слышать это имя. Не сегодня. Не от Аморы.

– Уверен, – прошептал я, не открывая уставших глаз.

Блондинка залилась смехом.

– Как же они все-таки похожи, – немного успокоившись, заключила ведьма.

– Кто?

– Его Величество Тор и Ее маленькое Высочество Сигюн. Оба глупые, недалекие, доверчивые идиоты.

Я стиснул зубы.

– Тебе сильно повезло, Локи, что ты не из их породы, – добавила ведьма.

– А из какой я тогда породы? – полюбопытствовал я, бросив быстрый взгляд на ведьму. Она открыла и закрыла рот, погрузившись в недолгие раздумья.

– Ты дальновидный, изворотливый, лживый ублюдок и предатель, – заключила Амора, растянув свои пухлые губы в широкой улыбке.

– Очень рад, что ты ценишь меня столь высоко.

– Поверь. Это комплимент. Лучше быть дальновидным ублюдком, чем доверчивым идиотом.

– Как знать… удача сопутствует дуракам. В любой сказке именно какой-нибудь простофиля получает сердце принцессы, царство, всеобщий почет и уважение. Злодеи же всегда обращаются в бегство.

– Неужели ты хочешь добиться расположения смертных? Не ты ли меня учил, что страх – лучшее средство, чтобы управлять толпой? – напомнила Амора.

Я медленно опустил глаза на танцующее пламя в камине. Желтый огонь пожирал дрова, которые издавали тихий треск, наводящий спокойствие и умиротворение. Я расправил плечи и еще сильнее вжался в спинку кресла.

– Или же все дело в принцессе? – предположила ведьма после короткой паузы. Я почувствовал ее пытливый взгляд на себе. Амора внимательно осмотрела меня с ног до головы, дожидаясь моего ответа, но я молчал.

– Локи, не будь глупцом. Не позволяй этой маленькой слабости взять над тобой верх, – быстро проговорила Амора.

– О чем ты толкуешь? – небрежным тоном бросил я ведьме.

– Не пытайся обвести меня вокруг пальца, трикстер. Я вижу, что на самом деле творится у тебя в душе.

Тебе больно.

– В душе? Считаешь, что она у меня все-таки есть при тех качествах, которыми ты меня так щедро наградила несколькими минутами ранее? – съязвил я.

– С прискорбием заявляю, что да. У тебя есть душа, Локи. И сейчас ее снедает тоска, – грустно заключила белокурая колдунья.

– И каковы же причины моей тоски? – язвительно поинтересовался я, взяв с изящной тумбочки бокал красного вина. Я нарочито медленно поднес холодное стекло к губам и сделал маленький глоток. Алкоголь неприятно обжег горло, проникая в желудок. Создалось такое впечатление, что я вылил напиток на открытые раны. Будто все мое тело изнутри покрывали кровоточащие язвы. Я еле сдержал себя, чтобы не поморщиться от этого чувства.

– Всего одна, – кратко ответила Амора, не разрывая нашего зрительного контакта. Ведьма внимательно следила за каждым моим действием, пытаясь уличить во лжи.

Я слегка кивнул головой, тем самым призывая ее дать более точный ответ.

– Дочь могучего Тора – бога грома и молний и смертной девушки из Мидгарда, внучка Одина – отца всего и царицы Фригг, великая и неповторимая наследница асгардского престола принцесса Сигюн, – вся фраза была пропитана ядом. – Вот причина твоей тоски, – добавила Амора, выждав паузу.

Я слабо ухмыльнулся.

– Признаться, Локи, я удивлена, – ведьма откинулась на спинку кресла и перевела свой пытливый взгляд с меня на огонь. Ее голубые глаза блестели, как два ограненных бриллианта. Амора поправила свои белокурые волосы и продолжила:

– Чем она смогла пленить тебя? Что в этой девчонке есть такого, чего нет в других девушках? К каким уловкам она прибегла, чтобы очаровать тебя?– спросила ведьма.

– Оставим эту тему, – отрезал я.

– Нет. Ответь. По-моему, я заслужила капельку доверия, поэтому настаиваю на ответе.

Я шумно выдохнул и сделал еще один глоток обжигающей жидкости. Ведьма просто так не сдастся, а будет пытать всю ночь. Так избавим же друг друга от этих ненужных мучений.

– Все просто. Она живет.

Амора нахмурилась, по всей видимости не совсем улавливая смысл.

– Сигюн живая. Она дышит жизнью. Наслаждается каждым ее мгновением, плохим или хорошим. Не важно. Она молода, яростна, поспешна. Она спешит жить. Бежит, спотыкается, падает, встает и снова, несмотря на шишки и ушибы, пускается в бег. Она так отчаянно боится что-нибудь пропустить. Боится перестать чувствовать. И в этом она так напоминает того далекого меня, который похоронен под слоем равнодушия, потерь и предательства.

Ведьма приняла задумчивый вид.

– Ностальгия всегда была твоей дурной чертой, – бросила мне упрек Амора.

Я растянул губы в язвительной усмешке, опустошив прозрачный бокал до самого дна.

– Твое право, – сказала ведьма после минутной паузы. – Но, Локи, пообещай мне, что твои личные мотивы никак не помешают нашему общему делу, – потребовала Амора.

– Кого ты во мне видишь, Чаровница? – устрашающим тоном спросил я, наклонившись ближе к белокурой бестии. Амора вытянулась и величественно задрала подбородок.