Торг с мертвецами, часть 2

— Выбрались.

Брезжил рассвет — тонкая полоска света только-только пробивалась из-за гор. Нехило же они задержались в этих пещерах. Тоннель вывел их на небольшое горное плато, откуда среди деревьев просматривался пригодный для спуска склон. Артанна приподнялась и глянула дальше: спуск вёл к долине по другу сторону горы, где разбили лагерь Закин и его люди. Тем лучше: просто так, если они не догадаются пройти через правый тоннель, Артанну с Симузом они теперь не догонят.

И, кроме того, Артанна поняла, что уже бывала в этих местах.

— Есть идея. Я знаю здесь одно место... — она обернулась к Медяку и умолкла.

Эмиссар снова был без сознания.

* * *

— Чёрт!

Артанна бросилась к эмиссару и перевернула его на спину. Ослабевшая рука Симуза, сжимавшая протоптанную кровью тряпицу, упала на камни. Лицо побледнело: потерял много крови.

Только сейчас, в свете восходящего солнца, Сотница заметила ещё одну рану — аккуратный кружок, след от чего-то узкого и колотого.

— Проклятые стилеты.

Такая рана не сулила ничего хорошего. Глубокий прокол вызывал внутреннее кровотечение, с которым лекари справлялись редко.

— Вот почему сукин сын оставил его в живых, — прошептала Артанна, мысленно желая Закину провалиться в ад.

Ублюдок сделал Медяка живым трупом и обузой. Всё он сделал правильно. Для убийцы.

Лекарь из Артанны был как из Эсмия Флавиеса — добрый последователь Пути, но требовалось что-то делать.

Она прислушалась. Внизу журчал ручей. Можно было попробовать спустить Симуза вниз и хотя бы промыть рану.

— Тяжёлый же ты сучий потрох! — кряхтя и тужась, Артанна взвалила Симуза на плечи, снова порадовавшись, что родилась вагранийкой. Физическая сила в последнее время пригодилась ей всё чаще. — Потерпи, дорогой. Я сейчас что-нибудь придумаю.

Она с трудом дотащила обмякшего эмиссара до следующего выступа, затем ещё до одного, и ещё. Спускались ужасно медленно, и Артанна чувствовала, как внутри неё нарастала паника. Что она сможет сделать? Можно ли вообще что-нибудь сделать? Не поздно ли?

Они добрались до ручья. Узкий поток воды сходил с горы, живописно бился о пороги и, сливаясь с другими такими же ручьями, уходил вниз, в зелёную долину, чтобы слиться с рекой.

Артанне было не до любования красотами. Она бережно опустила эмиссара на покрытую мхом каменную плиту, стянула с себя куртку, свернула и положила ему под голову. Затем промыла окровавленную тряпицу в ледяной воде и приложила ко лбу раненого.

— Кисет... — прошептал Симуз, открыв глаза. — Там круглый флакон с голубой солью. Достань...

Артанна расстегнула его куртку, дрожащими руками достала мешочек со снадобьями.

— Что это и сколько нужно? — спросила она.

— Промой раны, разотри соль с водой... Положи на поражённые места. Чтобы рана... не гнила.

Он снова закатил глаза, голова безвольно повисла.

Артанна принялась за дело. Выжать тряпицу, потереть рану, сполоснуть, снова выжать — череда одних и тех же действий позволила хоть немного успокоиться и подумать, что делать дальше.

Даже если соль подействует, с колотой раной в таких условиях ничего нельзя сделать. Ходить Симуз не смог бы. Значит, требовалось соорудить носилки. Артанна вспомнила, как однажды в этих же краях ей пришлось научиться делать такие носилки для учителя — неудачная встреча с горным котом. Конструкция была проста: найти две палки длиной с человеческий рост, связать ремнями, лучше ещё присоединить к ним куртку — и на таком сооружении можно было тащить человека какое-то время по относительно ровной поверхности. Всяко легче, чем на себе. Артанна сама ещё не до конца отошла от удушья и сомневалась, что смогла бы нести Симуза долго.

Положив растёртую соль на раны и убедившись, что эмиссар ещё дышал, она отправилась в подлесок за палками. Одна нашлась сразу, вторую пришлось поискать.

Вернувшись, она снова проверила Медяка и принялась делать носилки. Но от всего этого был бы толк лишь в том случае, когда знаешь, куда тащить человека.

— Вариант только один, — хрипло проговорила вагранийка и выпрямилась, чтобы размять спину.

Она залезла на выступ повыше и огляделась, ища нужную часть долины.

— Вот уж не думала, что придётся туда вернуться.

Во всей округе она знала лишь одно место, куда можно было податься. Хутор, где некогда жила сама с наставником, пока готовилась к Испытанию. Наставника, впрочем, уже давно не было в живых, да и всё имущество Толлов конфисковали после казни её отца. А это означало, что сейчас этот хутор, если и был обитаем, мог быть занят совершенно другими людьми. И не факт, что эти люди согласились бы им помочь.

И всё же это был единственный вариант.

Она покосилась на Симуза, когда тот попытался пошевелиться.

— Не двигайся, Медяк, — предостерегла она. — Закин проткнул тебя стилетом, все потроха, небось, в крови.

Эмиссар сглотнул.

— Дерьмо. Соль от такого не вылечит. Если не найдём помощь быстро, я не жилец. А помощи искать неоткуда, так что...

— Это мы ещё посмотрим.

— Оставь меня.

Артанна покачала головой:

— Не говори чепухи.

— Оставь, — тихий голос эмиссара смягчился. — Ты сама всё видишь и понимаешь. И ты ни в чём не виновата. Беги отсюда, пусть Фештан с матушкой разгребают всё в Ваг Ране — в конце концов они, а не ты, хотят всей этой власти.

— Молчи и береги силы.

— Артанна, я попрошу только об одном. Вернись в Эннию, передай Десари...

— Да заткнись ты и лежи тихо! — закричала Артанна, и отвернулась, не смея смотреть ему в глаза. Грязной от крови рукой она наспех утёрла слёзы и, прерывисто вздохнув, повернулась к эмиссару. — Чёрта с два ты у меня помрёшь, ясно? Сам приедешь и всё скажешь Десари.

Симуз умолк. Лишь наградил её долгим взглядом, а затем закрыл глаза и постарался дышать ровно, пока Артанна клала его на носилки.

— Тебе нужен покой. Попробую это обеспечить, — сказала она и потащила ношу к долине.

* * *

Хутор выглядел обжитым. Артанна ещё издалека почувствовала запах дыма — в доме топили печь. Она опустила носилки за кустарником, чтобы со стороны дома их не заметили, проверила дыхание Медяка и, привалившись к дереву, осмотрелась.

Хутор изменился за столько лет: добавилась деревянная постройка, разбили небольшой садик с грядками. Ходили курицы, в отдалении блеяла на выпасе коза. Здесь явно жили уже какое-то время.