Торг с мертвецами, часть 2

Сотница надолго замолчала, глядя на море. Корабль снова пару раз качнулся на сильных волнах.

— Я сам не до конца понимаю, что будет правильным, — признался Симуз. — Часть меня, огромная такая часть, хочет всегда оставаться при ней. Воспитывать её, выдать замуж со временем, увидеть внуков, чёрт возьми! Но я понимаю, что простой жизнь Десари не будет. Воспитание — среди магусов. Брак — по расчёту. Не жизнь, но выживание среди эннийской знати. И другая часть меня желает видеть её могущественной женщиной во главе известного эннийского Дома.

— А сама она чего хочет? Десари уже не дите неразумное, у неё своя голова на плечах.

— Десари не любит расстраивать дедушку.

— Отца, очевидно, тоже, — возразила Артанна.

Симуз тяжело вздохнул, дошёл до спуска в трюм на ватных ногах и обернулся.

— Словом, я не знаю, как будет правильно, — сказал он.

— А есть ли вообще «правильно» в воспитании детей? — усмехнулась Артанна.

— Не уверен.

Сотница отлипла от борта и последовала за эмиссаром.

— Предлагаю подумать об этом, когда сойдём на берег, — проговорила она, спускаясь следом за Медяком. Тот плёлся, пошатываясь то ли от слабости, то ли от качки. — И ближайшую ночь я хочу провести на постоялом дворе. Меня саму уже мутит от этого моря.

* * *

Симуз тихо застонал, когда Артанна сползла ниже вдоль его тела и, накрывшись одеялом с головой, принялась орудовать ртом. Он опустил руку вниз, судорожно ища её голову сквозь складки ткани, путаясь в распущенных седых волосах, и прерывисто вздохнул, когда она увеличила темп.

— Ох ты ж чёрт! — не удержался он. — Давай помедленнее. Пожалуйста!

Вагранийка его мольбам не вняла. Наоборот, словно издеваясь над ним, ускорилась пуще прежнего, заставив Медяка хвататься непослушными пальцами за всё подряд. Наконец, когда сдерживаться больше не получалось, он застонал громче, выгнул спину. По телу прошла судорога, а затем члены вовсе перестали его слушаться и обмякли.

Симуз откинулся на промокшие от пота подушки и закрыл глаза. Артанна вылезла из-под одеяла, нашарила кувшин с водой и выхлестала добрую половину. И лишь затем распахнула шторы.

— Когда ты успела этому научиться? — не открывая глаз, спросил он.

Сотница пожала плечами.

— Давно, да всё повода не было. Но раз ты у нас раненый и немощный, вспомнила, что можно и так.

— Не такой уж я и немощный.

— Силы тебе пригодятся для более полезных вещей. Воды?

— Ага.

Артанна вылила остатки содержимого кувшина и протянула Симузу. Тот жадно выпил содержимое залпом и с глухим стуком поставил глиняный стакан на подоконник.

— Кажется, у нас гости. — Артанна, так и не отошедшая от окна, пристально всматривалась во что-то сквозь щель в приоткрытых ставнях. — Оделся бы ты на всякий случай.

— Кто там?

— Солдаты Магистрата.

— А вот это скверно.

Вагранийка отошла от окна и принялась быстро облачаться. Симуз последовал её примеру и, подтянув ещё болевшую от ранения ногу, стал натягивать штаны.

— То, что в Сифарес нельзя вернуться незамеченными, было очевидно и так, — сказала Артанна, натягивая рубаху на голое тело. — Спасибо, что хотя бы дали выспаться.

Эмиссар качнул головой.

— Это могут быть и не люди Эсмия.

— Сейчас и проверим. Напомни, какое здесь наказание за убийство служителя Магистрата?

— Смерть, разумеется.

— А, ничего нового.

И всё же Артанна приладила к поясу саблю. Симуз рассовал ножи по сапогам и повесил один на пояс. Мало ли что.

* * *

Дворец Флавиесов показался Артанне запущенным. Слуг стало вдвое меньше, зато зачем-то усилили стражу. В воздухе витала едва уловимая тревога, причину которой Сотница пока не могла понять. Припадая на раненую ногу, Симуз доковылял до подножия лестницы и остановился, озадаченно глядя на бесконечные ряды ступеней.

— Проклятье.

— Я помогу, — предложила Артанна.

— Нет. Должен сам. Я же не калека. Пока что.

Стража следовала позади них, терпеливо наблюдая за медленными попытками эмиссара преодолеть лестницу. К чести солдат, те не торопили гостей. Наконец, когда последняя ступень была взята штурмом, Медяк прислонился к перилам, чтобы отдышаться.

— Уже гораздо лучше, — тихо подбодрила его вагранийка.

Старший солдат кивнул на коридор, уходивший к западному крылу:

— Вас дожидаются. Прошу, поторопитесь.

Во взгляде воина Артанна смогла прочитать тщательно скрываемое беспокойство.

— К чему такая спешка? Что случилось? — решилась на вопрос она.

— Сами увидите.

Сотница кивнула и взглянула на эмиссара.

— Готов?

— Да.

По тому, как часто дышал Симуз, Артанна поняла, что ни хрена он не был готов. Но храбрился и строил из себя героя. Если что у них с эмиссаром и было общее, так лишь эта дурацкая черта характера. Оба вечно стремились взвалить на свои плечи больше, чем могли вынести без последствий.

Стражники проводили их до массивной резной двери с богатой инкрустацией и молча остановились. Артанна узнала вход в личные покои Магистра. До этого ей пару раз случалось здесь бывать, но обычно Эсмий предпочитал встречаться с ней в других местах.

— Прошу, входите, — пригласил старший солдат. — Мы останемся здесь.

— Где слуги? Почему так тихо?

— Много слуг здесь больше не нужно.

Пока они шли по коридору, Артанна обратила внимание, что на статуях, расположенных в нишах, осела пыль. Значит, рук действительно не хватало, чтобы следить за громадиной дворца. И, зная, насколько трепетно Эсмий относился к поддержанию порядка, вагранийка забеспокоилась. Происходящее совсем не вязалось с тем, к чему она привыкла, живя у Флавиеса.

Пока ей в голову приходило лишь одно объяснение: Эсмий желал избавиться от лишних глаз и ушей в доме. И отчего-то ей казалось, что это было как-то связано с Десари.

Они с Симузом переглянулись, тот кивнул и медленно открыл дверь.

Из покоев на них пахнуло густым ароматом благовоний, затхлости и свечного воска. Эмиссар поморщился — его нос всегда был слишком чувствительным. Они вошли и в нерешительности застыли на пороге.

— Проходите, — донёсся слабый голос Магистра. — Я ждал вас. Почему не пришли сразу, как сошли с корабля?

Артанна двинулась на голос Эсмия и нашла его в спальне.

— Бог ты мой! — не удержалась она от возгласа, увидев, во что превратился Магистр за время их отсутствия.

Он сидел в кресле напротив жарко растопленного камина, укутанный в несколько шерстяных одеял, несмотря на полуденный зной. Магистр, казалось, усох вдвое — тонкие руки-спички безвольно лежали на укрытых одеялами коленях и подрагивали. Кожа — полупрозрачная, серая, в странных пятнах, казалось, вот-вот лопнет от малейшего натяжения. Мутные, потерявшие цвет глаза постоянно слезились, и влага чертила борозды на сухих щеках Магистра.