Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы XXXI-LXII)

– Да где же это пропадал все время мой веселый Роб?
– спросила она, когда он оглянулся.

Веселый Роб, чья веселость пошла на убыль после такого приветствия, казался весьма удрученным и сказал со слезами на глазах:

– Ох, миссис Браун, почему вы не хотите оставить в покое бедного парня, когда он честно зарабатывает деньги и держит себя как подобает приличному человеку? Зачем вы вредите доброй репутации парня, заговаривая с ним на улице, когда он ведет лошадь своего хозяина в хорошие конюшни - лошадь, которую, будь ваша воля, вы бы продали на корм кошкам и собакам? А я-то надеялся, - добавил Точильщик, произнося заключительную свою фразу и как бы подводя итог всем нанесенным ему обидам, - что вы уже давным-давно померли!

– Так вот как он говорит со мной, которая зналась с ним так долго, моя милая!
– воскликнула старуха, взывая к дочери.
– Со мной, которая много раз выручала его, защищая от всяких бродяг, голубятников и птицеловов!

– Будьте добры, миссис Браун, оставьте в покое птиц!
– с великой тревогой воскликнул Роб.
– Мне кажется, парню лучше иметь дело со львами, чем с этими маленькими пичужками, потому что их вечно тычут ему в нос, когда он меньше всего о них думает. Ну, как вы поживаете и что вам нужно?

Эти учтивые вопросы Точильщик задал как бы помимо своего желания и с величайшим раздражением и злобой.

– Ты только послушай, милочка, как он говорит со старой знакомой! сказала миссис Браун, снова взывая к дочери.
– Но кое-кто из его старых знакомых окажется не таким терпеливым, как я. Если бы я рассказала кое-кому, кого он знает и с кем он водился и обделывал разные делишки, и где найти...

– Неужели вы не можете держать язык за зубами, миссис Браун?
– перебил злосчастный Точильщик, быстро оглядываясь, как будто ожидал увидеть здесь, рядом, ослепительные зубы своего хозяина.
– Что вам за радость губить парня? Да еще в ваши годы, когда следовало бы вам обо многом подумать!

– Какая чудесная лошадка!
– сказала старуха, поглаживая шею лошади.

– Оставьте ее в покое, слышите, миссис Браун!
– воскликнул Роб, отталкивая ее руку.
– Вы можете с ума свести парня, который хочет исправиться!

– Да что за вред я ей причинила, дитя мое?
– возразила старуха.

– Что за вред!
– повторил Роб.
– Хозяин у нее такой, что заметит, даже если ее соломинкой тронут.

И он подул на то место, к которому прикоснулась рука старухи, и осторожно погладил его пальцем, словно и в самом деле верил тому, что сказал.

Старуха, шамкая и гримасничая, поглядывая на дочь, следовавшую за ней, шла по пятам за Робом, который вел на поводу лошадь, и продолжала разговор.

– У тебя хорошее место, Роб, не правда ли?
– сказала она.
– Тебе посчастливилось, дитя мое.

– Ох, уж не говорите о счастье, миссис Браун!
– возразил злополучный Точильщик, озираясь и останавливаясь.
– Если бы вы мне не повстречались или если бы вы сейчас ушли, тогда и в самом деле можно было бы считать, что парню посчастливилось. Убирайтесь-ка вы отсюда, миссис Браун! И не ходите за мной по пятам!
– взревел Роб, неожиданно бросив вызов.
– Если эта молодая женщина - ваша приятельница, почему она вас не уведет, когда вы так себя срамите?

– Это еще что такое?
– закаркала старуха, приблизив к нему лицо и скорчив такую злобную гримасу, что даже дряблая кожа на шее собралась в складки.
– Ты отрекаешься от своего старого друга? Да разве ты не прятался раз пятьдесят у меня в доме и не спал сладким сном в уголку, когда у тебя не было никакого пристанища, кроме мостовой, а теперь ты вот как со мной разговариваешь?! Разве я не продавала и не покупала вместе с тобой и не помогала тебе, школяру, тащить, что плохо лежит, и мало ли что еще делать, а теперь ты говоришь мне, чтобы я убиралась прочь? А разве я не могла бы созвать завтра же утром твоих старых товарищей, чтобы они ходили за тобой, как тень, тебе на погибель?.. А ты еще смотришь на меня дерзко? Ну что ж, пойду. Идем, Элис.

– Постойте, миссис Браун!
– вскричал испуганный Точильщик.
– Что же это вы делаете? Не нужно сердиться! Пожалуйста, удержите ее. Я вовсе не хотел вас обидеть. Я с самого начала сказал: "Как вы поживаете?" Ведь правда? Но вы не пожелали ответить. Ну, так как же вы поживаете? А потом послушайте, жалобно добавил Роб, - ну, как может парень стоять и разговаривать на улице, когда ему нужно отвести хозяйскую лошадь, чтобы ее почистили, а хозяин у него такой, что каждую мелочь подмечает!

Старуха сделала вид, будто слегка смилостивилась, но все еще покачивала головой, бормотала и шамкала.

– Не хотите ли пойти к конюшням, миссис Браун, и выпить стаканчик чего-нибудь по вашему вкусу, - сказал Роб, - вместо того чтобы слоняться здесь, ведь от этого вам, да и никому нет никакой пользы! И вы пойдите с ней, будьте так добры, - прибавил Роб.
– Я, право же, ужасно был бы рад ее видеть, не будь здесь лошади!

Принеся такое извинение, Роб, олицетворявший собою мрачное отчаяние, завернул за угол и повел порученную его заботам лошадь окольным путем. Старуха, пытаясь объясниться гримасами с дочерью, не отставала ни на шаг. Дочь следовала за ними.

Свернув на безлюдную маленькую площадь, или, вернее, двор, над которым высилась огромная колокольня и где помещались склад упаковщика и склад бутылок, Роб Точильщик поручил белоногую лошадь конюху из конюшен старинной постройки на углу и, пригласив миссис Браун и ее дочь присесть на каменную скамью у ворот этого заведения, вскоре прибежал из соседнего трактира с оловянным кувшином и стаканом.

– За здоровье твоего хозяина, мистера Каркера, дитя мое!
– медленно высказала свое пожелание старуха перед тем, как выпить.
– Да благословит его бог!

– Да ведь я вам не говорил, кто он такой!
– воскликнул Роб, вытаращив глаза.

– Мы его знаем в лицо, - сказала миссис Браун, которая наблюдала за подростком с таким вниманием, что на секунду перестала даже жевать губами и трясти головой.
– Мы видели сегодня утром, как он ехал верхом и потом сошел с лошади, а ты ждал, чтобы увести ее.

– Да неужели?
– отозвался Роб, который, по-видимому, пожалел о том, что не ждал его где-нибудь в другом месте.
– А что с ней такое? Почему она не пьет?

Этот вопрос относился к Элис. Она сидела поодаль, завернувшись в свой плащ, и не притронулась к стакану, который Роб снова наполнил и протянул ей.

Старуха покачала головой.

– Не обращай на нее внимания, - сказала она.
– Если бы ты знал, Роб, какая она странная! А мистер Каркер...

– Тише!
– сказал Роб, украдкой поглядывая па склад упаковщика и на склад бутылок, как будто мистер Каркер мог подсматривать оттуда.
– Не так громко!

– Да ведь его здесь нет!
– воскликнула миссис Браун.