Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы XXXI-LXII)
Шрифт:
Еще мгновенье - и Уолтер очутился в объятиях потрепанного непогодой горохового пальто. Еще мгновенье - и Флоренс очутилась в объятиях потрепанного непогодой горохового пальто. Еще мгновенье - и капитан Катль обнял миссис Ричардс и мисс Нипер и, размахивая над головою крючком, с жаром пожимал руку мистеру Тутсу, восклицая: "Ура, приятель, ура!", на что мистер Тутс, решительно не понимая, что же это такое происходит, отвечал очень учтиво: "Разумеется, капитан Джилс, все, что вы сочтете нужным".
Потрепанное непогодой гороховое пальто и не менее потрепанные непогодой шапка и шарф оторвались от капитана и Флоренс, чтобы снова обратиться к Уолтеру, и послышались
– Начинен по горло науками, как и в былые времена!
– воскликнул сияющий капитан.
– Соль Джилс, Соль Джилс, где же это вы скитались столько времени, старый приятель?
– Я чуть не ослеп, Нэд, и почти оглох и онемел от радости, - сказал старик.
– Его собственный голос!
– воскликнул капитан, озираясь вокруг с таким восхищением, которого, пожалуй, не могла выразить даже его физиономия.
– Его собственный голос, начиненный науками, как и в былые времена! Соль Джилс, приятель, отдохните среди своих виноградных лоз и смоковниц, как и подобает древнему патриарху, и прежним, хорошо знакомым нам голосом начните рассказ о своих приключениях. На этот голос сетовал ленивец, - внушительно произнес капитан, мановением крючка подчеркивая цитату.
– Вы разбудили меня слишком рано, я опять засну. Да рассеятся враги его и да падут во прах!
Капитан уселся с таким видом, как будто ему посчастливилось высказать мнение всех присутствующих, но тотчас же вскочил, чтобы представить мистера Тутса, который был совершенно сбит с толку появлением человека, предъявляющего, по-видимому, права на фамилию Джилс.
– Хотя, - заикаясь, начал мистер Тутс, - хотя я не имел удовольствия быть знакомым с вами, сэр, до того, как вы... вы...
– Скрылись из виду, но остались в памяти, - потихоньку подсказал капитан.
– Совершенно верно, капитан Джилс!
– согласился мистер Тутс.
– Хотя я не имел удовольствия быть знакомым с вами, мистер... мистер Соле, - сказал Тутс, в порыве вдохновения изобретая фамилию, - прежде чем это случилось, я - смею вас уверить - испытываю, знаете ли, величайшее удовольствие, познакомившись с вами сейчас. Надеюсь, - сказал мистер Тутс, - вы чувствуете себя хорошо, насколько можно этого ожидать.
Произнеся эти учтивые слова, мистер Тутс сел на свое место, краснея и хихикая.
Старый мастер, приютившийся в уголку между Уолтером и Флоренс и кивавший головою Поли, которая смотрела на них с восторженной улыбкой, обратился к капитану:
– Нэд Катль, старый друг! Хотя я кое-что уже слышал о происшедших здесь переменах от моей доброй приятельницы... Какое милое у нее лицо и как приятно страннику увидеть его по возвращении в свой дом!
– сказал старик, прерывая свою речь и потирая руки со свойственной ему рассеянностью.
– Слушайте его!
– торжественно провозгласил капитан.
– Вот женщина, обольщающая всех мужчин! * Чтобы найти это место, - добавил он, обращаясь к мистеру Тутсу, - перелистайте, братец, вашего Адама и Еву.
– Я не премину это сделать,
капитан Джилс, - сказал мистер Тутс.– Хотя я уже слышал от нее о происшедших здесь переменах, - продолжал инструментальный мастер, доставая из кармана свои старые очки и по старой привычке надевая их на лоб, - но они так велики и неожиданны, и я испытал такое потрясение при виде дорогого моего мальчика и...
– он бросил взгляд на потупленные глаза Флоренс и уж не пытался закончить фразу, - что вряд ли я много сегодня расскажу. Но, дорогой мой Нэд Катль, почему вы мне не писали?
Изумление, отразившееся на лице капитана, не на шутку испугало мистера Тутса, который впился в него глазами и никак не мог от него оторваться.
– Не писал?
– повторил капитан.
– Не писал, Соль Джилс?
– Ну да!
– подтвердил старик.
– На Барбадос, на Ямайку или в Демерару? * Ведь я об этом просил.
– Просили, Соль Джилс?
– повторил капитан.
– Ну, конечно!
– сказал старик.
– Разве вы этого не знаете, Нэд? Не может быть, чтобы вы забыли! Просил в каждом письме.
Капитан снял глянцевитую шляпу, повесил ее на свой крючок, провел рукою по голове с затылка до макушки и посмотрел на всех окружающих: поистине он олицетворял собою недоумение и покорность судьбе.
– Вы как будто не понимаете меня, Нэд, - заметил старый Соль.
– Соль Джилс, - сказал капитан, который долго и безмолвно смотрел на него и на всех остальных, - я сделал поворот и лег в дрейф. Быть может, вы скажете хоть несколько слов о своих приключениях? Неужели мне не удастся бросить якорь? Неужели не удастся?
– в раздумье сказал капитан, озираясь вокруг.
– Вам известно, Нэд, почему я отсюда уехал, - сказал Соль Джилс.
– Вы вскрыли мой пакет, Нэд?
– Да, - сказал капитан.
– Разумеется, я вскрыл пакет.
– И прочли то, что было в него вложено?
– спросил старик.
– И прочел, - ответил капитан, пристально глядя на него и начиная цитировать на память: - "Мой дорогой Нэд Катль. Покидая родину, чтобы отправиться в Вест-Индию с тщетной надеждой получить сведения о моем милом мальчике..." Вот он сидит! Вот Уольр!
– воскликнул капитан, как будто ему доставило облегчение ухватиться за нечто реальное и неоспоримое.
– Так, так, Нэд! Подождите минуточку!
– сказал старик.
– В первом письме - оно было послано с Барбадоса - я писал, что, хотя вы получите его задолго до истечения годичного срока, я бы хотел, чтобы вы вскрыли пакет, так как в нем объясняется причина моего отъезда. Прекрасно, Нэд. Во втором, третьем и, кажется, четвертом письме - оно было послано с Ямайки - я писал, что нахожусь все в том же состоянии, не могу успокоиться и не могу уехать из тех краев, пока не узнаю, погиб или спасся мой мальчик. В следующем письме мне кажется, оно было послано из Демерары, не так ли?
– Ему кажется, что оно было послано из Демерары, не так ли?
– повторил капитан, с безнадежным видом озираясь вокруг.
– ...Я писал, - продолжал старый Соль, - что все еще не имею никаких достоверных сведений. Писал, что в этой части света я повстречался с капитанами и другими лицами, которые знают меня уже много лет, и они помогают мне перебираться с места на место, а я в свою очередь могу иной раз оказывать им маленькие услуги по своей специальности. Я писал, что все меня жалеют и как будто относятся с сочувствием к моим скитаньям и что я начал подумывать о том, не суждено ли мне до конца дней плавать по морям в поисках известий о моем мальчике.