Торжество любви

— Пойду, займусь кофе.

Нехитрое занятие — достать из буфета две чашки и налить в них свежесваренный душистый кофе — помогло ей прийти в себя. Когда она обернулась, чтобы сказать, что кофе готов, руки у нее уже не дрожали.

Но, как оказалось, она напрасно волновалась. За те несколько минут, что она разливала кофе, и Николас, и малышка, доверчиво прижавшаяся к его груди, крепко заснули.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— О, Боже! — Опершись на столик, Бетани с умилением смотрела на спящих. Оба спали так безмятежно, что грех было их беспокоить. Бетани почувствовала, как к глазам подступили слезы.

С ее чувствами сыграли злую шутку, и дело здесь не только в Мари, была вынуждена признать Бетани, мрачно глядя перед собой и машинально отпивая горячий кофе маленькими глотками. Николасу Фрейксу — как это ни покажется странным — удалось каким-то образом вывести ее из душевного равновесия.

Конечно, она никак не ожидала, что на его попечении окажется маленький ребенок. Это открытие так ее потрясло, что она потеряла голову. И только сейчас сообразила, что ей удалось попасть сюда по чистому недоразумению: измученный капризами малышки, Николас принял ее журнал «Беби хауз» за популярное издание для начинающих родителей. Но рано или поздно раскроется, что ее журнал издается для узкого круга любителей игрушечных домиков и миниатюрных вещиц, и тогда ей придется распрощаться с лестным званием доброй волшебницы. Хочется верить, что у Николаса не поднимется рука вот так взять и выставить ее из своего дома.

Она быстро допила кофе и огляделась. Об интервью сейчас и думать нечего — ему надо хорошенько выспаться, а ей необходимо показать, на что она способна. Это ей зачтется, когда ему придется решать, простить ли ей невольный обман.

Она начала с кухни — собрала и вымыла гору грязной посуды и протерла пол. Обойдя всю кухню в поисках мусорного ведра, чуть не упала, споткнувшись об огромные корзины с грязным бельем. Да, работы здесь невпроворот...

К счастью, в комнатке-прачечной для стирки были созданы все условия, и Бетани, выбрав из кучи белья одежду, сделала первую загрузку в стиральную машину. Здесь белья на три стирки, подумала она, нагнувшись над второй корзиной. Почему Николас его столько накопил? Не умеет пользоваться стиральной машиной? Или все ждал, что вернется его подружка и сделает это за него?

Как бы в подтверждение ее догадки на дне второй корзины обнаружилась чья-то шелковая блузка. Возможно, эту блузку забыла фотомодель, отправляясь на съемки. Черт возьми, подумала Бетани, какая же я наивная! Ведь без труда можно догадаться, что ни один уважающий себя мужчина не стал бы по собственной воле спать на черных атласных простынях!

Закончив разбирать белье, Бетани со злостью запихала его в стиральную машину, нисколько не заботясь, потянет ли машина, и с шумом захлопнула дверцу. Она вся кипела от непонятного гнева.

Застав ее в прачечной за стиркой, Николас очень смутился.

— Вы бы меня разбудили, — с едва заметным укором проговорил он, скрестив руки на груди.

Николас стоял так близко, что ей стоило больших усилий побороть внутренний трепет.

— Как там Мари?

— Играет в манеже, — проговорил он с улыбкой. — Я ее умыл, переодел. Знаете, единственное, что я умею делать, — это переодевать ее.

От его теплой, располагающей улыбки Бетани вся зарделась. Из-за разницы в росте ее глаза оказались на уровне его губ. Губы щедрые на поцелуи, подумала она. Ее вдруг бросило в жар, во рту пересохло. Надо немедленно взять себя в руки, пока не произошло что-нибудь непредвиденное.

Она протянула ему прозрачную белую блузку.

— Ее нельзя стирать в машине, уж очень она тонкая. Ваша подруга вернется и сама отдаст ее в химчистку.

Николас помрачнел.

— Лана уехала домой, в Мельбурн, и возвращаться не собирается.

От неожиданности Бетани выронила блузку из рук, и та упала на дно корзины.

— Мне очень жаль. — На самом деле никакого сожаления не было. Узнав, что таинственная Лана уехала, — по всей видимости, навсегда, — Бетани пришла в какое-то восторженное состояние. Это было бессердечно с ее стороны, но она ничего не могла с собой поделать.

— Такое бывает, — равнодушно сказал Николас, но от нее не ускользнуло, как он весь сжался. Бетани промолчала. Она пришла сюда по важному делу и не намерена вмешиваться в его личную жизнь.

Что ни говори, трудно просто кивнуть в ответ на его слова, зная по собственному опыту, какую боль испытываешь, когда тебя бросают.

— Не пора ли вам пойти и посмотреть, как там Мари? — спросила она.

Он долго изучал ее пронзительным взглядом, потом сказал:

— Конечно. Бросьте стирку. Остальное я доделаю сам. Вы уже столько сделали, что я и не знаю, как вас благодарить.

— С меня хватит и того интервью, о котором я вам говорила, — подсказала она ему.

Он улыбнулся и протянул ей руку, помогая обойти бельевые корзины.

— Вы помогаете всем, у кого берете интервью? Если б я знал, то давно бы пригласил вас — в доме дел непочатый край.

Вспомнив, в каком состоянии его спальня, Бетани покачала головой и сказала решительно:

— Нет уж, спасибо.

Он сделал вид, будто обиделся.

— Ладно. Зато у меня теперь есть консультант, который дает наставления, как правильно обращаться с Мари. Раз вы издаете журнал для молодых родителей, то кому, как не вам, знать, сколько времени требует маленький ребенок.

Она чувствовала тепло его ладони, все еще сжимавшей ее руку, хотя они уже были в кухне. С большим сожалением она высвободила свою руку.

— Николас, я должна вам объяснить вот что, хотя мой журнал и называется «Беби хауз», он не имеет никакого отношения к маленьким детям.

— Он не о детях?

— Нет, — сказала она, не дрогнув. Рано или поздно обман обязательно обнаружится, а она и так слишком долго откладывала свое признание. — Мой журнал — это специализированное издание для коллекционеров: любителей миниатюр и... кукольных домиков.

— Кукольных домиков? — переспросил он. К сожалению, это так, хотела произнести она, но только кивнула.

— Во времена королевы Виктории мебельщики и оформители делали эти домики, чтобы продемонстрировать свое незаурядное искусство. Позже эти домики стали детскими игрушками.

— Только сейчас я понял, почему вы не знали о существовании Мари, хотя о ней была статья в местной газете, — с холодной сдержанностью проговорил он, — Выходит, о Мари вы писать не собираетесь. Что же вас привлекло в истории нашей семьи?

Бетани перевела взгляд на малышку, игравшую в разноцветные пластмассовые чашки.

— Содержание моей статьи имеет прямое отношение к истории вашей семьи. Я хочу написать статью «Кукольный домик семьи Фрейкс».

Николас раздраженно произнес:

— Вот оно что! Вы хитрили! Напрасно. Она была готова к тому, что его дружелюбное к ней отношение изменится, как только он узнает об истинных ее намерениях, но его упрек взбесил Бетани.

— Позвольте! Я отправила вам факс, с просьбой об интервью на моем официальном бланке, где указано название журнала. Вы единственный, кто неправильно его понял! Кроме того, моя статья никоим образом не будет ущемлять ваши интересы. Раз вы не хотите, чтобы я на вас ссылалась, я даже не стану упоминать вашего имени.