Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]

Она ерошит волосы УЭЛША своими пальцами. Он отмахивается от неё.

(Обращаясь к Коулмэну) Надеюсь, у него не кризис веры опять? Это уже будет двенадцатый на этой неделе. Мы должны сообщить о нём Иисусу [Христу].

УЭЛШ стонет с свои руки. ГЁЛИН тихонько хихикает. ВЭЛИН входит и платит ГЁЛИН.

Вэлин: Две бутылки, Гёлин.

Гёлин: Вот они. Тут тебе письмо.

Коулмэн: Купи мне бутылку, Вэлин. Я буду должен тебе.

Вэлин (распечатывая письмо): Купи тебе бутылку. Чёрта с два.

Коулмэн: Видите что это за тип?

Гёлин: Ты обсчитал меня на целый фунт.

ВЭЛИН платит, как если бы ожидал этого.

Вэлин: Попытка стоила того.

Гёлин: Ты вонючий долбаный ублюдок, Вэлин. Ты грязный сукин сын.

Уэлш: Не ругайся такими словами, Гёлин…

Гёлин: Мой волосатый зад, Отче.

Вэлин (о письме): Ага! Он здесь! Он здесь! Мой чек! И посмотри, на какую сумму!

ВЭЛИН держит чек перед лицом КОУЛМЭНА.

Коулмэн: Я вижу.

Вэлин: Ты видишь?

Коулмэн: Да я вижу, и убери его от моего лица.

Вэлин (держа чек ближе): Теперь ты видишь сколько?

Коулмэн: Теперь я вижу.

Вэлин: Ну, вот и хорошо. Может, ты хочешь поближе посмотреть?

Коулмэн: Не суй мне этот чек в лицо.

Вэлин: Может тебе плохо видно…

ВЭЛИН трёт чеком КОУЛМАНА по лицу. КОУЛМЭН вскакивает и хватает ВЭЛИНА за шею. ВЭЛИН хватает его таким же образом. ГЁЛИН смеётся над их борьбой. УЭЛШ бросается нетвёрдым пьяным шагом через комнату и разнимает их.

Уэлш: Прекратите сейчас же! Вы что с ума посходили?

Пока УЭЛШ разнимает братьев ему случайно достается пинок. Он морщится от боли.

Коулмэн: Извините, Отец. Я метил в эту сволочь.

Уэлш: Ну и боль! Прямо в голень, чёрт бы вас побрал.

Гёлин: Теперь вы знаете, какого этим девчонкам из команды Святого Ангела.

Уэлш: Да что с вами, в самом деле?

Вэлин: Он первый начал.

Уэлш: Два брата дерутся друг с другом в день, когда был похоронен их отец! Такого я никогда ещё не слышал.

Гёлин: Это всё потому, что вы такой плохой священник для них, Отец.

УЭЛШ пристально смотрит на неё. Она смотрит в сторону, улыбаясь.

Гёлин: Я только шучу с вами, Отец.

Уэлш: Что это за город вообще? Братья бьют друг друга, а девушки торгуют в разнос спиртным из-под полы? И два убийцы гуляют на свободе.

Гёлин: И в довершение всего я беременна. (Пауза.) Шутка.

УЭЛШ печально смотрит на неё и братьев, идя несколько пьяной походкой к двери.

Уэлш: Эй, вы двое, больше не деритесь. (Выходит.)

Гёлин: У Отца Уолша Уэлша нет чувства юмора. Я провожу его до дома, чтобы его не стукнула корова как в прошлый раз.

Коулмэн: До свидания, Гёлин.

Вэлин: До свидания, Гёлин. (ГЕЛИН выходит. Пауза.) Ну и батюшка, а?

Коулмэн (соглашаясь): Да, ну и батюшка.

Вэлин: Господи помилуй, а? Если он узнает, что ты умышленно застрелил нашего папку, то он совсем раскиснет.

Коулмэн: Он принимает всё слишком близко к сердцу, этот Отец Уэлш.

Вэлин: Слишком близко к сердцу.

Свет гаснет.

Сцена вторая

Вечер. У задней стены, закрывая камин, теперь стоит большая новая оранжевая кухонная плита с большой буквой «V», написанная небрежным почерком на её передней части. КОУЛМЭН, в очках, сидит в кресле слева, читая женский журнал, рядом с ним стакан самогона. ВЭЛИН входит, неся сумку. Медленно, осторож-но он кладёт руку на плиту в различных местах, проверяя, не была ли она недавно использована. КОУЛМЭН фыркает с отвращением на него.

Вэлин: Я проверяю.

Коулмэн: Я вижу, что ты проверяешь.

Вэлин: Я считаю, небольшая проверка не помешает, когда ты рядом.

Коулмэн: Из всего, что ты делаешь, проверки у тебя получаются лучше всего.

Вэлин: Просто небольшая проверка. Знаешь, что я имею в виду? По-моему.

Коулмэн: Да я бы не тронул твою плиту, даже если бы ты засунул чайник в мою задницу.

Вэлин: Правильно, потому что это моя плита.

Коулмэн: Да если бы даже ты заплатил мне, я бы не затронул твою долбаную плиту.

Вэлин: Да на хрена бы я стал платить тебе, чтобы ты трогал мою плиту.

Коулмэн: Я знаю, что ты не стал бы, скупая скотина.

Вэлин: И это моя плита. Ты платил за неё триста фунтов? За подсоединение газа? Нет. Кто платил? Я. Мои деньги. Или это были твои деньги? Нет мои.