Тотем Козерога

зачем волноваться? В голове ни мыслишки, в душе — радость, радость, радость… И

какая разница какой сейчас год, месяц, день?

Но меня еще тревожило ощущение неправильности. Иногда затихало совсем, иногда

вспыхивало с новой силой. Порой я вспоминал о речке… Да, я хотел речку или

ручеек. Обязательно прозрачную и холодную, с высокими камышами у берегов и

серебристыми рыбками в глубине. Но вокруг поле одуванчиков и ничего более. Я

хотел спросить о реке у крылатых людей. Но жители облаков не желали спускаться,

смеялись и показывали на меня пальцами — вот чудак! А потом и вовсе перестали

замечать.

Образ реки занял помыслы. Я представлял ледяную прохладу, струи воды, омывающие

тело. В ушах эхом отдавалось журчание, ноздри дергались в надежде уловить запах

тины, воды… И тогда я искал. Через время забывал, отдавался покою и

умиротворению, растворялся в счастье. Но мысль не давала покоя. Раз за разом

возвращалась, тревожила сильнее.

Постепенно зародилось новое чувство, чуждое и непонятное в солнечной стране.

Раздражение… В такие моменты малой частью разума я понимал, что равнина с

одуванчиками — не настоящая. Что где-то там, за горизонтом, есть другие миры,

иные места, куда еще не ступала моя нога. Я страстно желал найти, посетить,

увидеть. Вслед за образом реки пришел другой, не менее интересный. В ушах

прошелестело: «Холмы… Что там за холмом? Быть может речка?» Я вспомнил, что

кроме равнины есть что-то иное. Перед глазами пронеслась череда цветных образов

и наполненных смыслом слов: горы, овраги, долины, холмы, реки, озера… моря!..

Остановившись, я оглянулся, по-новому посмотрел вокруг. Поле с одуванчиками,

глубокое синее небо с белоснежными облаками… Ну и что?.. Скучно, пресно,

одинаково… Яркий и радостный мир померк в глазах. Все стало сереньким,

бесцветным.

Полосатые толстые шмели кружились у лица, утешительно гудели. Призывали забыть и

отрешиться, вновь окунуться в счастье беззаботного бытия. Но я не мог… Я помнил

и знал!.. Родился первый недоуменный вопрос: Кто я?.. За ним пришел второй,

такой же гложущий: Где нахожусь?

Разум закоротило. Я застыл не в силах вдохнуть и пошевелится. Искал ответы и не

находил. Мысли блуждали по кругу, словно змеи, кусающие собственные хвосты. Я

огляделся вокруг, пошарил глазами. Быть может, ответ кроется где-то рядом?.. И

точно! Взгляд наткнулся на что-то блестящее в траве. Я вскрикнул от восторга,

упал на колени и схватил вещицу. Ладонь ожгло холодом, кожа сразу же занемела.

Ощущения смутно знакомые, удивительно близкие, словно испытывал их когда-то

давно, в прошлой жизни.

Затаив дыхание, я крепче сжал вещицу в кулаке — твердая и холодная, крепкая, –

раскрыл ладонь. Впился глазами в фигурку из прозрачного материала. Лед, стекло,

хрусталь… — всплыли полузабытые понятия. Промелькнули и стерлись под напором

других мыслей.

Фигурка изображала странного зверя: верхняя половина — туловище козла, голова

украшенная загнутыми рогами, вскинутые в боевом запале копыта; нижняя — плавные

извивы гибкого змеиного тела. Я попытался вспомнить. Нечто зыбкое бултыхалось на

грани сознания, виляло хвостиком, манило… Губы сами собой сложились в нужное

положение, дернулся непослушный язык, а горло исторгло звук. Медленно, по слогам

прозвучало слово:

— Ко-зе-рог!..

Мозг раздулся под потоком образов, звуков и запахов, слов, понятий. Вихрь эмоций

всколыхнул душу. С удивлением и страхом я посмотрел на фигурку. Взвился горячий

пар, зашипело. Вещица таяла прямо на глазах, растворялась и превращалась в воду.

Через секунду в ладони осталась лишь прозрачная лужица. Поверхность сверкала в

свете солнца, пускала блики. Но и вода постепенно нагрелась, быстро впиталась в

кожу. Ни одна капля не пролилась на землю.

— Козерог! — повторил я увереннее.

По бесконечной зеленой равнине прошлась волна, вздыбила травы, пригнула

одуванчики к земле. Ветер сделался порывистым и холодным. На лоб упала капля

воды. Я очнулся, стер рукавом и посмотрел на небо. Облака расплывались, мчались

быстрей и быстрей. Белые, розовые и голубые хлопья залило грозной чернотой.

Раздался гром, сверкнула первая ветвистая молния. Крылатые люди в панике

метались, кричали и голосили. Кто-то рыдал, иные пытались спасти домашнюю

утварь. Молнии били чаще, гром гремел непрерывно. Огненные стрелы сверкали,

сжигали людей целыми десятками.

Ветер на мгновение утих, а потом ударил с небывалой яростью и мощью. Нос уловил

запах гари, паленых перьев. Рубашку рвало с плеч, волосы трепало. Глаза

запорошило лепестками одуванчиков, пухом, мелкими травинками и сором. Я

поднялся, отступил под напором разбушевавшейся стихии. «Ты нарушил! — различил я

в вое ветра. — Ты будешь покаран!»

— За что? — закричал я.

— Ты убил их! — зарычал ветер. — Смотри!..

Белые пушистые подушки облаков превратились в черные обгоревшие туши. Меж ними

проскакивали злые красные молнии, гремел гром. Прозрачное жаркое пламя охватило

каждое облако, жадно лизало и глодало. Багровые языки пожирали туманные клочья,

поднимались к бездонному небу и превращались в толстые столбы черного дыма.

Раздавался треск, шипение. В раскаленном Аду метались фигурки крылатых людей.

Поднебесные жители кричали от боли, вспыхивали как сухая трава и падали

искореженными дымными головешками. На лету распадались золой, разваливались на

куски.

Ты виноват! — прогремело в мозгу. — Ты убил их! Если бы не твоя глупость и

дурацкое желание, то крылатые люди жили, пели песни и радовались существованию.

Убийца! Еретик! Предатель!..

— Нет! — всхлипнул я. — Нет…

Небо почернело от дыма и пепла. Глубокую лазурь закрыло жирными столбами,