Товарищ "Чума" 7

— С-с-лыш-шу теп-пя, ш-шелоф-фек… — Неожиданно услышал я долгожданный шелестящий голос.

— Лихорук, братишка! — обрадованно завопил я на всех ментальных диапазонах. — У тебя получилось…

— Я не Лих-хорук, с-смертный, я — Мара… — Вновь послышался тот же шипящий ментальный голос, который я на радостях принял за голос своего верного товарища.

Просто у него была очень и очень похожая манера общения — те же свистящие и шипящие нотки, как будто случайно прищемил хвост ползучему гаду… Неужели…змея? Я резко «обернулся», окидывая взглядом застывшее «изваяние» на пьедестале. Вновь резануло «по глаза» ярким изумрудным свечением, но я уже был к этому готов.

— Мара? — всё еще сомневаясь, уточнил я. — Богиня и Великая Мать Змеиха?

— Да, это я! — Тут же последовал утвердительный ответ. — Ты с-слыш-шал оп-по мне, ш-шелоф-фек?

Вот теперь я уже явственно почувствовал разницу. Шелестящий в моём сознании голос лишь относительно был похож на ментальный говорок моего одноглазого друга. В этом же голосе звучало такое величие, такая мощь, такое благородство, которое никогда не исходило от моего, в общем-то, бесхитростного и простоватого злыдня. Здесь чувствовался совершенно иной уровень — запредельно высокий. Как я это сумел определить лишь по одному «голосу», хрен его знает?

— И знать о тебе не знал до сегодняшнего дня, — честно ответил я. — Извини, Мара, но это так…

— Х-хоч-чес-с-с с-скас-сать, ш-што оп-по мне с-соф-фсем с-сап-пыли на с-семле? – Ментальный голос богини хоть и не дрогнул, но я почувствовал сквозившую в нём тоску по утерянной свободе. — С-сколько ш-ше я ф-ф таком с-сос-стоянии ф-фремени проф-фела?

— Рад бы, но я не знаю…– Если бы у меня имелись руки, я бы ими виновато развел. — А как вообще ты попала в эту ловушку? — А то, что это была ловушка я ни капли не сомневался.

Эту историю пленения некогда могучей богини я бы с удовольствием выслушал. Может быть, в процессе её повествования мне удастся придумать способ, как победить своего дохлого противника. Ведь недаром же он пленил Великую Мать Змеиху. К тому я знал планы умертвия по лишению богини её божественной силы. Утырок мне сам недавно об этом поведал.

— Ш-штош-ш, с-спеш-шить нам некуда, с-слушай…

И рассказала богиня Мара занимательную историю, которую я вам сейчас и расскажу, опустив массу всевозможных подробностей, лишь утяжеляющих восприятие. Но нам с Великой Матерью Змеихой спешить было некуда, а вот как у вас с этим дела обстоят — не знаю. Дом, семья, работа, быт, дача, хобби… Возможно, вам и слушать-то мои истории приходится на бегу.

Так вот, жило-было в незапамятные времена на территории Москвы и Московской области одно племя. Его самоназвание вам ничего не скажет, ведь никаких упоминаний о нём не осталось ни в одной летописи, ни даже в устных народных преданьях — сказках, байках и былинах. Слишком много времени прошло с тех давних пор.

Но вот другие народы, проживающие с ними в тесном соседстве, называли родное племя умертвия чудью. А вот как раз эти сказания, всё-таки, добралось и до наших дней. Очень близко к описываемым богиней событиям оказались байки об этом древнем мифическом народе чудь[2], исчезнувшем с лица земли в один «прекрасный» момент. Конечно, со временем многое забылось, а еще большее изменилось, либо добавилось.

Но былины о пропавшей чуди дрейфуют у многих народов, проживающих на территории современного СССР. Кстати, не стоит путать мифическую чудь с чудью, являющимся собирательным древнерусским названием ряда племён и народностей, как правило, прибалтийско-финской группы, в которую входят водь, весь, сумь, емь, корела, ижора, эсты…

А вот как о сказочной чуди написал в своём словаре незабвенный до сей поры Владимир Иванович Даль:

«Чудаки и чудаки, чудь (т.е. странный и чужой). Народ-дикарь, живший, по преданию, в Сибири, и оставивший по себе одну лишь память в буграх (курганах, могилах); испугавшись Ермака и внезапноявившейся с ним белой березы, признака власти белого царя, чудь или чудаки вырыли подкопы, ушли туда со всем добром, подрубили стойки и погибли. Чудь вообще чудское, финское племя, особ. восточное (чужаки), и нередко говорится бранно. Чудь белоглазая! Чудь в землю ушла. Чудь живьем закопалась, чудь под землёй пропала».

Не знаю почему, но эти строчки я сумел легко вспомнить, словно только что их прочёл. Да они просто стояли у меня перед глазами. Ничего вам это описание не напоминает? Правда, дислокация проживания этого пропавшего народа «немного» изменилась с Московской области на Сибирь, но по прошествии такой прорвы веков это и не удивительно.

Удивительно другое, что вообще это предание дошло до наших дней. На самом деле, поверить в это невозможно, но всё же это — неоспоримый факт! И я сейчас общаюсь с живым свидетелем тех далёких дней. Ну, а с мёртвым свидетелем, представителем той самой пропавшей чуди, я уже пообщался. И он оказался на редкость мерзким типом, не только внешне, но и «внутренне». В общем, еще то дерьмо…

А вот Мара, Морана или Великая Мать Змеиха, в отличие от её протухшего адепта, заключившего свою бывшую покровительницу и богиню в хитровымудренный магический капкан, оказалась просто душкой. Ну, или это на неё так длительное заключение вне времени повлияло — соскучилась, видать, бедная по общению и свободе…

В общем, вы уже меня, наверное, давно поняли: в незапамятные времена, в тридесятом «королевстве», что когда-то находилось в районе современного Подмосковья, жили-были племена воинственных чудов-юдов. Издревле поклонялись эти самые чуды Великой Матери Змеихе, едва ли не первому хтоническому существу[3], появившемуся на нашей земле.

В ту доисторическую эпоху олицетворяла она дикую первозданную мощь земли и подземного мира, ведала смертью и возрождением не только природы, но и всего живого не земле. Времена бежали, и прежние поистине титанические силы Матери Змеихи стали не так уж и велики. Хотя, иногда она еще могла обрушать горы и поворачивать реки вспять, но теперь её чаще называли богиней Мораной, повелительницей жизни и смерти…

[1] Коэффициент полезного действия (КПД) — характеристика эффективности системы (устройства, машины) в отношении преобразования или передачи энергии. Определяется отношением полезно использованной энергии к суммарному количеству энергии, полученному системой; обозначается обычно ? («эта»). КПД является безразмерной величиной и часто выражается в процентах. Часто применяется в переносном смысле как метафора эффективности чего-либо без привязки к расчётам.

[2] Чудь (чудь белоглазая, чудаки) — древний мифический народ, персонажи русского и финно-угорского (в частности коми и саамского) фольклора. Схожие легенды известны у русских Урала о дивьих людях, у сибирских татар и манси — о сыбырах/сыпырах, у алтайцев — о бурутах, у ненцев — о сихиртя.

[3] Хтонические существа, или хтонические чудовища (от греч.«земля, почва»), во многих религиях и мифологиях, — существа, изначально олицетворявшие собой дикую природную мощь земли, подземное царство и т.д. Среди характерных особенностей хтонических существ традиционно выделяют звероподобие, наличие сверхъестественных способностей, органично сочетающиеся с отсутствием созидательного начала.

К хтоническим существам относились также умершие предки, живущие в загробном мире (преисподней). Хтонический характер имеют и соперничающие с Демиургом властители преисподней.

В славянской традиции к хтоническим существам относились прежде всего гады, в число которых включались и животные, связанные со смертью и потусторонним миром.

Сама Земля в ряде традиций (вавилонских, греческих, шумерских) представлялась как хтоническое существо: растительность — шерсть, полуострова — ноги и т.п.