Товарищ кот

– Себя понюхай, городской! – сердито квакнул кто-то из кустов. – Понаехали!

Оставив позади ругающихся аборигенов, они вернулись в дом, где за большим круглым столом уже вовсю кипела очередная партия в покер, в которой участвовал даже Чунта. Правда, когда ему приходила хорошая карта, он тут же начинал радостно скалить крупные зубы, так что на его месте Семен не рассчитывал сорвать куш.

– Ты бы особо не налегал, – произнес он, глядя за тем, как Кроули опрокидывает очередную стопку. – Нам вроде как сегодня еще мир спасать.

– И вновь я слышу глас своей совести, – слегка заплетающимся языком сказал Кроули, которого вдруг потянуло на философские размышления. – Но что есть мир? И стоит ли его спасать? Быть может, необходимо дать его разрушить, дабы из пепла взрос новый росток?

– Вы что-то сказали, мистер Форд? – повернул к нему голову Рузвельт.

– Поднимаю до двадцати, – Кроули со стуком опустил на стол пустую рюмку и пододвинул в центр стола несколько купюр.

– Угук, – грустно вздохнул Чунта, отложил карты и положил подбородок на кулак, который размером был чуть ли не с голову Черчилля, сидящего от него по левую руку.

– Удваиваю, – тут же произнес тот и пыхнул сигарой. – Так как обстоят дела с поисками философского камня, мистер Сталин? По моим последним сведениям его видели где-то в Румынии.

– Мои люди сообщают то же самое, – ответил Сталин: – Уравниваю. Товарищ Рузвельт?..

– Я пас, – вздохнул тот, покачал головой и приложился к стакану. – Сегодня явно не мой день: третий кон подряд не карты – мусор. А что, к слову, с тем фанатиком, у которого находился камень? Как там его звали…

– Алистер Кроули, – ответил Черчилль, напряженно всматриваясь в карты. – Чек.

– Знакомое имя, – будто бы невзначай произнес Кроули. – Ставка. Вроде бы он неплохой писатель, да и имеет в кармане пару-другую фокусов, которых не постыдился бы сам Гудини. По слухам – он настоящий волшебник, а некоторые и вовсе считают его мессией…

– Пустозвон, тупица и бестолочь, которых свет не видывал, – фыркнул Черчилль, заставив обладателя всех этих «лестных» эпитетов недовольно поджать губы. – Уж поверьте моему опыту. Когда-то мы пытались с ним сотрудничать, так он ни одно самое плевое задание не смог выполнить. Кстати, мистер Форд, мы с вами раньше нигде не встречались? Уж кого-то вы мне напоминаете… Мистер Сталин?..

– Пас, – спустя несколько секунд тяжелых раздумий тот отложил карты, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Тем не менее, я более чем уверен, что совсем скоро мы отыщем и колдуна, и камень. Помяните мое слово, если советская разведка села кому-то на хвост – хвосту не поздоровится.

– Охотно верим, – согласился Рузвельт, махом опрокинув в себя половину бокала. – Наши агенты тоже не теряют времени даром. Однако есть один маленький, но достаточно деликатный вопрос: кому из нас должен достаться философский камень?

На несколько мгновений за столом повисла напряженная тишина.

– Не хочу показаться наглецом, – небрежно сказал Черчилль, нарушив молчание. – Но хоть Кроули и идиот – он все-таки наш идиот. А значит, как по логике, так и по справедливости, камень должен отойти мне… то есть Его Величеству, разумеется.

– Вот и забирайте себе вашего оккультиста, никто не обидится, – фыркнул Рузвельт. – Согласно моей информации, последние несколько лет камень хранился в индейской резервации в штате Огайо. Так что пора ему вернуться на родину.

– Во-первых – вы только что это выдумали, – сухо произнес Берут, прибывший не так давно своим ходом, но уже успевший изрядно подвинуть границы Польши своим неуемным желанием идти ва-банк с любой мало-мальски крупной картой. – Во-вторых – исходя из вашего тезиса, камень должен остаться в Весоле, где еще не так давно скрывался Кроули.

– Товарищи! – в примирительном жесте поднял ладони Сталин. – Брейк. Сейчас наша самая главная задача – не допустить, чтобы философский камень попал в руки Вермахта. Предлагаю решать проблемы по мере их поступления. В конце концов, мы же взрослые люди – можем потом просто разыграть камень в карты.

Его ответ устроил всех и в комнате вновь повисла дружественная атмосфера и клубы сизого дыма. Один лишь Кроули изредка кидал на Черчилля косые взгляды, видимо, оскорбленный до глубины души столь нелестными эпитетами, адресованными в его сторону. Впрочем, несколько выигранных ставок заметно улучшили настроение Кроули, так что из-за стола он вышел в приподнятом расположении духа, с солидной пачкой купюр в кармане и небольшой деревушкой на юге Польши.

– Как только все поуляжется – построю там храм Гору и создам общину Телемы, – взахлеб рассказывал он Семену и Чунта о своих грандиозных планах, когда они направлялись в комнату к последнему. – И для вас тоже местечко найдется. Судя по всему, моя совесть будет преследовать меня еще очень долго, так что придется найти с ней общий язык – или хотя бы попытаться.

– Угук, – мрачно буркнул Чунта, явно не слишком воодушевленный подобной перспективой.

За крепкой дверью их уже ждали Чарли и Альфонсо. И если первый выглядел как всегда, то вот шерсть англичанина в одиннадцатом поколении, обычно тщательно расчесанная и пахнущая шампунем, вся шла колтунами, уши походили на две мочалки, видавшие лучшие годы, а лапы были покрыты коркой грязи.

– Раз уж я иду на полевое задание, мне нужно смешаться с чернью, – пояснил Альфонсо, завидев недоуменные взгляды друзей. – Иначе мое благолепие непременно бы привлекло излишнее внимание.

– Не сомневаюсь, – сказал Семен и спросил: – А где Сэм?

– Останется сторожить Рузвельта, – ответил Чарли. – Я пытался объяснить ему, что на самом деле крысы метили по тебе, но он и слышать ничего не хочет. Однако нам все равно нужен координатор, так что я не стал излишне настаивать.

– Думаю, мы справимся и вчетвером, – кивнул Семен и обратился к Чунта: – Ну что, доктор, поехали?

Семен ожидал, что Чунта начнет издавать самые разные звуки, напоминающие вокал типичного металлиста, который недостаток слуха и голоса пытается восполнить надрывом голосовых связок, отплясывать по комнате, чертить на полу и стенах какие-нибудь заковыристые знаки, ну или на крайний случай достанет из закромов очередную магическую и необычайно редкую штуку, навроде рога единорога или языка честного политика, однако он ошибся. Чунта просто щелкнул пальцами, а потом подошел к шкафу и раскрыл двери – и они увидали темно-зеленую мерцающую гладь, напоминающую поверхность мутного пруда.

– И все? Так легко? – не то с облегчением, не то с разочарованием протянул Альфонсо. – Признаться, я думал, что открытие портала выглядит куда более впечатляюще.

– Угук, – пожал плечами Чунта, не то извиняясь, не то имея ввиду «Ваши ожидания – это не наши проблемы». – Гук.

– Что ж, встретимся в Праге, – сказал Кроули. – Давненько я не пил чешского пива.

Он шагнул в шкаф и скрылся из вида.

– Сэм… – словив недовольный взгляд Альфонсо, Чарли закатил глаза, – то есть Гнездо – это Шмель Один. Операция «Скрытый кнедлик» началась. Конец связи.