Тойво - значит "Надежда" 2. Племенные войны.

Батальон с Тойво доехал на поезде почти до города Медвежьегорска, выгрузился с эшелона и немедленно побежал воевать. Конец Олонецкой экспедиции оказался всего лишь началом!

Through the travail of the ages,

Midst the pomp and toil of war,

Have I fought and strove and perished

Countless time upon this star (General George S. Patton 1885 - 1945).

Через муки рождения веков,

Посередине помпезности и тяжкого труда войны,

Должен ли я сражаться и бороться и погибать

Бессчетные разы под этой звездой (стих генерала Паттона).

В Медвежьегорске базировались англичане, они и приволокли сюда катера береговой охраны и гидросамолеты - вот, оказывается, где то место "невесть откуда". Финнами здесь и не пахло, пахло контрреволюцией. Те же самые парни в кожанках, те же самые солдаты и офицеры, что творили Революцию, но под другим революционным знаменем. Это не было зеленое знамя ислама, это был все тот же красный флаг, но какой-то мелкобуржуазный, то ли партии эсеров, то ли партии кадетов, то ли еще кого-то.

Финнам-красногвардейцам, впрочем, было по барабану. Им была поставлена задача: отнять у англичан движимое-недвижимое имущество, перевербовать их на свою сторону и забить на "Северное правительство".

– А стрелять-то в этих англичан можно?
– спрашивали бойцы перед высадкой из поезда.

– Можно, - разрешил Антикайнен, слегка поразмыслив.
– Даже нужно.

Склонить врагов на свою сторону во время боевых действий - это была хорошая задача, выполнимая. Не в плен взять - а сделать союзником. Англичане в отношении к местным жителям и к союзникам-белякам проявляли редкое паскудство, сложно было представить, что в отношении с противником они могут повести себя как-то по-иному. Поэтому батальонное начальство решило, что приоритетом являются трофеи, ну, а с интервентами - это уже, как получится.

Едва ввязавшись в непонятную перестрелку, Тойво решил, что воевать с англичанами в скалах, перелесках и сплошных холмах - это все равно, что изначально упустить преимущество. Ландшафт, знакомый интервентам по временам обучения в каких-то английских стрелковых военных школах, в Медвежьегорске был примерно таким же, как где-то на Британских островах. Вот и действовали они очень толково, не теряя времени на раздумья и поиск решений.

Главный англичанин сидел в своем штабе, пил чай с молоком и смотрел в бинокль. Видна была только его каска, да кружка, которую он изредка выставлял на верхний мешок с песком. Дело было летнее, поэтому штаб был тоже летний. Артиллерией никакой поблизости не пахло, поэтому врытый между гигантскими валунами штаб сверху закрывался стильной маскировочной парусиной.

Все интервенты чувствовали себя в полной безопасности и могли отстреливаться вплоть до осенних дождей. А там сядут на свои гидросамолеты - и улетят куда-нибудь в Архангельск, где у всех иностранцев-воинов было гнездо.

– Лучше бы они сейчас улетели!
– сказал боец Туомо.
– Только внимание наше отвлекают!

Действительно, приходилось считаться с английским бастионом и одновременно отбиваться от белогвардейских отрядов, которые шныряли возле Медвежьегорска без всякой системы. Отсюда и потери среди красноармейцев, отсюда и боевой дух ниже уровня моря.

– А ночью как?
– спросил Тойво у "старожила", воюющего здесь уже не первый день.

– А ночью еще хуже, - ответил тот.
– У англичан осветительных ракет - как блох на барбоске. Пуляют без стеснения, не подобраться.

– Цивилизация!
– уважительно заметил Антикайнен, а собеседник только сплюнул.

– Может, предложить им культурно сдаться?
– выдал Оскари.

– А на английском кто-нибудь говорит?
– спросил Матти.

По-русски, по-шведски, даже по-немецки народ разговаривал, вот с языком туманного Альбиона была проблема.

– Ты - лесник, - сказал ему Кумпу.

– Объясни им на языке жестов.

– Сейчас, - согласился Матти. Он вытащил из кустов сухой сук, надел на него буденовский шлем и поднял над траншеей. Тотчас же по ним начали палить из всего стрелкового оружия, а потом и из миномета.

Красноармейцы, как могли поспешно, расползлись по другим окопам и там затаились.

– Не понимают они языка жестов, - во все горло откуда-то заорал Матти.
– Англичане - козлы!

С той стороны перестали стрелять и что-то закричали в ответ, со всем прилежанием склоняя слова, однокоренные "факиру". Выходит, и по-фински они не знали.

Враги не атаковали, и это здорово раздражало. Точнее, раздражало пренебрежение и высокомерие засевших англичан. Так казалось всем красноармейцам.

– Я подстрелю кого-нибудь из них, - прошипел сквозь зубы Туомо, когда батальон отполз на относительно безопасное расстояние от противника.

– Предлагаю!
– внезапно сказал Оскари.
– Отобрать несколько стрелков, рассредоточиться по периметру и бить гадов!

На вооружении у батальона, помимо пулеметов были столь распространенные "трехлинейки" - винтовки Мосина образца 1891 года. Англичане были вооружены гидросамолетами, минометами и еще винтовками Ли-Метфорд образца 1892. Что можно по этому поводу сказать? Антикайнен напряг память о недавних занятиях в школе командиров и заметил:

– Прицельная дальность наших винтовок 2 тысячи метров, английских - 730 метров. Скорострельность нас не интересует, кучность стрельбы у Ли-Метфорда лучше, нежели Мосина. Можно сделать вывод.

Вывод был сделан, из числа бывших охотников батальона отобрали восемь человек, самых метких. Впрочем, охотник бывшим быть не может, поэтому прочие тоже должны были быть готовы стрелять в белый свет, как в копеечку.

8 стрелков под покровом темноты забрались на высокие елки вне досягаемости стрельбы англичан и затаились - стали "кукушками", если пользоваться терминологией шюцкора. Остальные красногвардейцы выбрали себе позиции, кому где больше нравилось. Патронов у каждого было не вполне достаточно, но для выполнения поставленной задачи должно было хватить.

Теперь для осуществления плана нужно было, чтобы никакие лихие белогвардейские отряды не наскочили и не отвлекли на себя силы красных. Повезло, сегодня беляки боролись за свое светлое будущее где-то севернее.

В строго оговоренное время, когда командир англичан по своему обыкновению пил утренний чай и смотрел в полевой бинокль, все красные финны одновременно сделали залп из своих винтовок. Стрельнули - и затаились.

Когда с той стороны донеслись однокоренные слова "факира", красногвардейцы укрылись, кто как мог. И вовремя, потому что тотчас же началась стрельба и, спустя некоторое время, тявкнул миномет.

Когда обстрел кончился, Тойво оценил ситуацию и наметил вестовым новое время для залпа. Вестовые донесли это время до каждого воина и, особенно, до тех парней, кто куковал на деревьях.

Второй залп был еще слаженней, чем первый - и принес тот же эффект. "Факиров" в лексике добавилось, плотность ответного огня оказалась еще сильней. Красноармейцы лежали в своих земляных щелях и только ухмылялись сквозь стиснутые зубы: получите, гады, по заслугам.

С третьим "хоровым" выстрелом пришлось повременить. На этот раз англичане замешкались, несколько дольше приводя в порядок свои редуты. И не мудрено: они, наконец, поняли, для чего была, казалась, бесцельная стрельба красных, барахтаясь под обвалившимся тентом.