Тоже Sapiens

– И дрессируем для своих целей, - первый помощник не сдавался.

– Вообще возможно, - признала ветеринар.
– Они и по строению, и по... кхм... психологии на нас очень похожи. Они мне даже понятны.

– Может общий предок?
– впервые подала голос второй инженер. Смутилась, когда на неё посмотрели.
– Я в какой-то старой книге читала, еще доколониальной... Там была цивилизация, рассылала корабли создавать поселения. Где что-то шло не так - уходили в варварство, а потом начинали развитие заново, уже как местные эндемики. Может и тут...

– Нет, - уверено отрезала врач.
– Биохимия совсем другая. Ничего общего. Дом похож, но камни другие.

Хорошо, что я не успел спросить, про какой дом она.

– И тем не менее, - сказал первый помощник.

– По сути… ветеринар сама признала, что это местный аналог...

Он не закончил. Договаривать до конца не стоило: ассистент, ожидая любого приказа или поручения, внимательно слушал и мог анализировать. А после того, что мы видели ближе к экватору... Приходилось быть осторожными с бортовым компьютером.

– Ладно, - одёрнул сам себя первый помощник.
– Что-то я засиделся с вами. А надо на мостик.
– Он посмотрел на меня.
– И тебе тоже.
– Он вдруг заговорил шутливо-злым тоном.
– Обосрался в тот раз с курсом - этот корректировать будешь до талого. Давай, одевайся - и пойдем.

4

– Спокойно, навигатор. Спокойно. Это был сон, просто страшный сон.
– Говорил ассистент мягким, приятно-низким женским голосом, успокаивая меня, словно мать ребёнка.

Я и правда был в каюте… в номере круизного надмодуля. И не было ни музыки аборигенов, вызывающей тёмные снегопады, ни замёрзших ребят из академии, ни снежников, ничего… Был только я, удобная кровать и уютный номер, погружённый в темноту.

– Ассистент… свет, - попросил я.

Темнота тут же стала слабеть: он включал освещение постепенно, чтобы не резануло глаза. Я подумал попросить сразу выкрутить на полную, но не стал. Обстановка начала проявляться, и этого было достаточно, чтобы понемногу осознать всю абсурдность сна, из которого я только что вырвался.

– Вы можете перечислить предметы, находящиеся в вашей временной каюте или описать тактильные ощущения. Это поможет осознать нереальность кошмара, - всё так же умиротворяюще проговорил ассистент.

– Не хочу… Время? Проекцией.

Ассистент послушно вывел зелёные цифры на стену. Получалось, что я почти и не спал. Я откинулся на спину и прикрыл глаза. Прислушался к ощущениям в теле и голове. Сердце бешено колотилось, заснуть не скоро получится. А сон, эти пугающие образы, ещё вертелись в памяти, но не реальные, а как… идеи что ли, словно поразившее воображение кино или книга. И от этих образов спать хотелось ещё меньше. Я боялся, что даже если и усну, они вернутся.

– Ассистент… ты можешь составить рапорт о моём кошмаре, чтобы я утром смог поспать подольше?

– Конечно. Отменить будильник?

– Да.

– Отчёт отправлен, капитан увидит его, когда проснётся.

– Открой дверь, - попросило я и встал.

Быстро накинул тренировочную форму, влез в кроссовки. Подумал даже, что можно пробежаться по коридорам, как раз сжечь выброшенные гормоны стресса… Хотя, нет… Лучше просто прогуляюсь.

Я начал открывать дверь, но остановился. Снаружи было темно, и чернота коридора немного пугала после жуткого сна.

– Ассистент, а ты можешь сделать… ну, типа световой капсулы что-то? Усиливать освещение там, где я иду.

– Кончено. Какого уровня освещение вам нужно?

Я открыл дверь полностью:

– Начни включать, постепенно. Я скажу, когда хватит.

Тусклые световые панели стали медленно разгораться.

– Достаточно. Даже чуть приглуши… Да, вот так.

Я закрыл за собой и пошёл гулять по надмодулю.

Пугающая пустота его, к которой я за эти недели привык, во время корабельной ночи снова стала действовать на меня. Если днём эту пустоту наполняли хоть какие-то, редкие, тихие, неясные, но звуки, то сейчас не было и этого. Теперь единственным шумом в коридорах и залах были лишь мои шаги и эхо от них… И это эхо давило сильнее всего, оно напоминало о том, что я тут один. Умом я знал, что остальные семнадцать членов экипажа тоже здесь, разбросаны по всему кораблю, по буксиру и буксируемому надмодулю… Но эхо моих шагов словно шептало в подсознание: «Ты один — все мертвы, ты один — все мертвы, ты один — все мертвы»…

Но я всё равно бродил по кораблю, создавая в нём хоть какие-то звуки, я шёл и ассистент зажигал надо мной неяркий свет, и потому я чувствовал себя так, словно в том и была моя миссия: изгонять из опустевших помещений тьму, тишину и безжизненность, хотя бы ненадолго.

Я задержался в баре. Он, тоже пустой, тёмный и заполненный густой тишиной, казался единственным настоящим тут… В том смысле, что когда в помещении, рассчитанном принимать и радовать пассажиров, никого нет, оно кажется… бессмысленным. Искусственным, декорацией. Тренажёры в зале - бесполезными макетами, вода в бассейне — стеклянной имитацией.Игрушки в детской — голограммами. Нет, можно самому и покачать пресс, и нырнуть, и даже поднять с пола какую-нибудь яркую стилизованную зверюшку… Но в этом всём не будет смысла, а значит и жизни. А значит, и настоящего во всём этом не появится. А вот в баре… в баре можно выпить, и выпивка, пусть и употреблённая в одиночку, окажется ох, какой настоящей.

Сегодня я не пил, нет. Но я сидел за столиком, смотрел на полки с выпивкой и ощущал, что всё тут реальное, просто временно пустующее.

Часы я забыл надеть, но ассистент услужливо подсказывал время. Шатался я уже прилично. Даже чувствовал сонливость, но в каюту не пошёл. Стал опять бродить по кораблю, вроде бы бесцельно… Но на самом деле вышел к коридору, что вёл в оранжерею. Она светилась в его дальнем конце.

– Ассистент, почему там свет горит?

– Распоряжение ветеринара, - спокойно ответил он. И неожиданно добавил.
– Видимо, какой-то очередной эксперимент над флорой и фауной.

– Хм.
– Меня теперь удивлял не свет, а то, что он высказал предположение. Жаль, мастер по псевдоинтеллектуальным системам в анабиозе, спросил бы у неё, откуда у бортового компьютера такая прыть в построении предположений.

Я посмотрел на свет, яркий, дневной, и пошёл туда, словно ноги сами меня понесли.

Приматы были у самого входа. Все трое. И три симбионта были тут же. Собравшиеся вместе, они делали одно общее дело: жрали убитое и выпотрошенное ходячее дерево.

Тело с широко распахнутым тёмным нутром не вызывало ни малейшего отвращения. Во-первых, хоть и морфологически близкое нашим животным, но всё же явно инопланетное, ходячее дерево никогда не воспринималось как живое существо. Во-вторых, кровь их, какого-то дикого, абсурдного цвета, натёкшая под тушу, покрывавшая всю зияющую темнотой вскрытую полость, все органы, всё мясо под кое-где убранной шкурой; густо лежавшая на пастях и верхних лапах приматов — она и как кровь-то не воспринималась. Скорее походила на краску, и жутких ассоциаций не вызывала. Неприятно было только смотреть на то, как самый большой из приматов, тот самый высокий самец, вырезает из туши неприродного цвета куски и либо жрёт их сам, либо отдает своим собратьям. Или вообще швыряет снующим в ожидании подачки симбионтам.

На меня твари не обратили внимания, даже когда я подошёл… Почти не обратили. Самка сказала что-то самцам, те посмотрели наверх, на клетку, висящую под потолком, младший самец ответил что-то, и они продолжили жрать, тщательно, старательно, с трудом пережёвывая мясо. Сырое мясо и у нас-то жёсткое, а у этих… У меня даже суставы челюсти заныли, когда я представил, как я бы ел эту твёрдую плоть. Не было ни отвращения, ни позыва к рвоте, только ощущение того, что жевать это — адски тяжело.

– Посмотри направо, навигатор, - произнёс голос боцмана в динамике-серьге.
– Направо и наверх.